– Он говорил или делал что-либо странное? – продолжил сержант.

– Нет, он сходил на второй этаж, чтобы принять душ, переоделся в спортивные брюки и кофту и спустился в столовую, чтобы поесть. Он съел обед и положил приборы, и я спросила, не дезертировал ли он и не прятался ли где-то всё это время. Вот тогда он сказал мне про артефакт, который перенёс его домой.

– Что именно он Вам сказал?

– Ничего конкретного, лишь то, что он единственный выживший в походе, что все остальные были убиты местными, и что могущественный артефакт пришельцев перенёс его сюда. Он не знал, почему тот так сделал.

– Сказал ли он, чем был артефакт? – спросила Меган.

– Нет, не сказал, – ответила Катя, но затем она взглянула вверх и продолжила: – Но я нахожу странным, что у него на запястье был браслет. Он никогда не носил ювелирных украшений до сего дня: ни цепей, ни кулонов, ни колец, ни браслетов. Но, когда он вернулся, у него на запястье был браслет, и теперь, когда я об этом вспоминаю, то понимаю, что он не мог бы ни надеть, ни снять его, поскольку браслет почти идеально подходил к размеру его запястья, лишь с небольшим просветом.

– Что это был за браслет? – спросила Меган.

– Он выглядел, как две золотые полосы с полосой из стекла между ними, – задумчиво пробормотала Кати. – И теперь, когда я себе его представляю, то понимаю, что те же самые золото и стекло покрывали его тело перед тем, как он взлетел.

– Офицеры, оставьте меня наедине с госпожой Бёрнс на несколько минут, – приказала им Меган.

Они немедленно подчинились, и она выпроводила их за дверь. Потом Меган вернулась и села напротив Кати, которая смотрела на неё и видела другого человека. Вместо отстранённого, почти безразличного офицера, она видела взволнованную, усталую девушку. Меган приподняла правый рукав костюма и расстегнула манжет рубашки. Когда она подняла рукав, Катя увидела на её запястье браслет.

– Точно такой же браслет, как Ваш! – ахнула Катя. – Только цвет другой. Что это значит?

Меган вздохнула и снова застегнула манжет.

– Это значит, что капитан Бёрнс, вероятно, сейчас пребывает в замешательстве и в отчаянии, – ответила она. – Скорее всего, он не понимает, почему события происходят определённым образом, и чувствует, что потерял контроль почти над всем в своей жизни. Вот почему он улетел, чтобы никогда не возвращаться. Мы ничего не сможем поделать по этому поводу. Будь у меня вечность, я могла бы, наверное, отправиться следом, чтобы найти и вернуть его домой, но я одна и не могу покидать Землю-2. Это всё, что в моей власти сказать Вам.

Она встала и пригласила полицейских зайти обратно. Когда они вернулись, сержант задал Кате ещё несколько вопросов.

– Капитан Бернс связывался с кем-либо с момента возвращения? Он звонил кому-либо по телефону или отправлял какие-либо сообщения?

– Я ни о чём таком не знаю, – пожала плечами Катя. – Он использовал компьютер, чтобы пересмотреть наши финансовые дела, изменил размещение наших инвестиций и дал мне указания, как оставаться на плаву, пока он находится в заключении. Он подразумевал, что получит два года тюрьмы за дезертирство.

– Кто-либо приходил к нему, или он куда-то ходил?

– Ничего подобного. Он ходил лишь в штаб, а оттуда сразу домой, чтобы поиграть с нашими детьми. Он ценил каждую минуту, проведённую с ними, и не хотел тратить их зря.

Наконец сержант сказал Кате, что они поместят её под наблюдение, и что её телефонные звонки и сообщения будут прослушиваться, также как и доступ на её участок будет просматриваться.

– Вы можете связаться с юристом и оспорить наблюдение, раз Вы не под следствием и Вам не предъявлены никакие обвинения, но мы просим, чтобы Вы позволили нам присматривать за Вами некоторое время, из-за необычности ситуации, – сказал он. – Раз мы не предъявили обвинений капитану Бёрнсу, то Вы будете продолжать получать его зарплату, пока решение не будет принято.

– Я подумаю об этом, – ответила Катя. – Это всё?

Гости извинились и оставили Катю одну. Одна из их машин осталась стоять напротив её дома, и через некоторое время на другой приехали техники, которые установили камеры вокруг участка. Жизнь семьи Бёрнсов начала потихоньку налаживаться.

Через несколько недель Катя съездила на старую ферму Джеральда. Пока Анжела и Калеб побежали к старому дереву на заднем дворе, чтобы качаться на качелях, она отперла дом и зашла. Она обнаружила признаки того, что Джеральд был здесь, и надежда, что он на самом деле не улетел, появилась в глубине её души. Она проверила все комнаты и подвал, но они были пусты. Тогда она прошла в сарай. Там тоже никого не было, и она подошла к распределительному щитку. Он был выключен. Она открыла дверцу и вынула неиспользуемый предохранитель из шины. На его задней стороне была полость, покрытая кусочком изоленты. Она сняла её и нашла внутри маленькую микросхему памяти. Она была старой и не подошла бы к её планшету. Она вставила предохранитель обратно в щиток и включила главный рубильник. Потом она прошла в мастерскую, примыкавшую к сараю. Там она подошла к термостату и вставила микросхему в разъём, о котором знали лишь она и Джеральд. Окно с содержимым микросхемы появилось на экране термостата. Там был лишь один текстовый файл, и Катя открыла его.

– Моя милая, любимая Катя, – было написано в нём. – Внимательно прочитай всё это, потому что содержимое микросхемы уже было стёрто. Я люблю тебя, Анжелу и Калеба больше всего на свете, но я должен уйти. Ты сама видела, на что способен браслет на моём запястье. Он подчиняется мне, когда я хочу лететь, он защищает меня бронёй, и даже заботится о запасах воды и воздуха для космических полётов, но он берёт верх, когда я принимаю важные решения, как например, сдаться военному трибуналу.

Джеральд продолжал рассказывать о своих приключениях на другой планете, и Катя почти физически ощущала его шок и отчаяние. Она продолжила прокручивать текст и читать файл.

– Представления не имею, чего хочет браслет. Он не против того, чтобы я покинул планету, и я уверен, что улететь навсегда будет единственным способом гарантировать безопасность Земли-2. Я видел, на что он способен. Он почти уничтожил ту, другую планету. Он помог мне разрушить военную базу пришельцев, размером с город, за один удар. Я должен обеспечить всё возможное, чтобы не дать ему сделать что-либо подобное с Землёй-2.

Катя почувствовала, что её глаза наполнились слезами, и всё стало размытым. Она вытерла слёзы и продолжила читать.

– Ферма сдана в долгосрочную аренду, и платежи будут поступать на наш совместный счёт, – читала она. – То же самое с автомастерской моего отца. Ты можешь продолжать сдавать их в аренду или продать их. Дело твоё. Я сделал все мои счета совместными с тобой и оставил тебе доверенность на всё моё имущество. Я раздумывал о составлении завещания в твою пользу, но решил, что в этом нет необходимости.

От упоминания завещания у неё снова выступили слёзы. Она остановилась, чтобы перевести дыхание, прежде чем прочитать следующий абзац.

– Пожалуйста, не дай Анжеле и Калебу вырасти без отца. Ты должна снова выйти замуж, как только я буду считаться официально пропавшим без вести.

– Он разорвал все связи, – поняла Катя. – Он не вернётся.

Она схватилась за стену и стояла так некоторое время. Потом она вернулась в сарай, чтобы выключить электричество, вышла наружу и вернулась к дому, где играли дети. Калеб сидел на качелях, а Анжела раскачивала его.

– Выше! – кричал он. – Вот так!

– Прямо, как отец, – подумала Катя. – Всегда выше, в небо, в космос, к далёким звёздам, чтобы никогда не вернуться. Я знала это, когда выходила за него за муж: он хотел быть там, меж звёзд. Я любила его настолько, что хотела остаться его связью с Землёй-2, рождая его детей. Иначе от него вообще ничего бы не осталось.

– Мама, почему ты плачешь? – спросила Анжела.

Катя не слышала и не видела, как она и Калеб подошли, и просто обняла их, не в силах ничего сказать.