— Что же Вы делали по ночам? — насмешливо спросил Корнел Ласс, прекрасно видя мои попытки отстраниться, но успешно игнорируя их, чем приводил в замешательство девичье сердце.

— Домашнее задание. Я поступила в МАКП, чтобы учиться, — ответ прозвучал излишне резко.

Пока мои щеки попеременно пылали то от смущения, то от злости, Корнел Ласс наконец соизволил вспомнить о приличиях и убрал свои руки с моей талии.

— Но ведь Вы могли придти ко мне и попросить отменить наказание. Я не настолько жесток, как Вы обо мне думаете, адептка Саттэр, — как ни в чем не бывало заявил этот тиран, наслаждаясь сменой эмоций на моем лице. Ректор словно играл со мной, позволяя поверить в его мнимую доброту. Но я то знала, что это лишь очередная ловушка.

Не выдержала напряжения, возникшего между нами, и прямо спросила:

— Вы так жаждете, чтобы я умоляла Вас, лорд Ласс? Хотите видеть меня сломленной, покорной?

— Покорной, — протянул ректор словно в раздумье, — какое сладкое слово, адептка Саттэр. А знаете, пожалуй да. Я бы хотел видеть Вас покорной.

Вздрогнула, когда пальцы мужчины почти невесомо коснулись моей щеки. Это прикосновение больше напоминало ласку, попытку приручить.

Я задрожала всем телом и попятилась назад. Искренне не понимала происходящее сейчас. Что творится в голове у ректора? Почему все эти четыре года он изводил меня, а теперь будто пытался дать привыкнуть, осознать что-то мне неизвестное. Но я не была сильна в этих играх и поэтому отошла от Корнела Ласса на безопасное расстояние.

— Я так Вас пугаю, адептка Саттэр? — в голосе ректора не было больше злости, только легкая язвительность.

— Я Вас не боюсь, — резко вскинула подбородок, но столкнувшись взглядом с серо-голубыми глазами, тут же растеряла всю свою решимость.

— Какая же Вы гордая, адептка Саттэр. Стоите трясетесь, но все равно упрямо утверждаете обратное.

— Прошу прощения, но сейчас почти полночь, а меня ждет домашнее задание, — не знаю, откуда взялись силы произнести это спокойным, вежливым тоном, хотя все внутри меня вопило от ужаса и непонимания.

— Как всегда на уме одна учеба, — в голосе ректора как будто прозвучал упрек или мне показалось?

— А о чем еще Вы предлагаете думать адептке МАКП? — с моей стороны прозвучал вызов, и интуиция подсказала, что я ступила сейчас на тонкий лед.

Однако Корнелу Лассу видимо надоело играть. На его лице появилось выражение усталости.

— Действительно о чем? — ректор вдруг усмехнулся, словно вложил в свой вопрос какой-то совсем иной смысл, отчего я смутилась, и щеки предательски запылали.

— Вы так невинно краснеете, адептка Саттэр. Будь на моем месте кто-то другой, то пожалуй он бы поддался Вашим чарам.

— Я не пытаюсь Вас очаровать, лорд Ласс, а просто хочу попасть в свою комнату как можно скорее, — в моем голосе вновь послышалась злость, а еще мне с трудом удалось подавить зевок. От этого странного разговора я устала намного сильнее, чем от ежедневной уборки лаборатории.

— Ну раз так хотите, то не стану Вас удерживать, — как-то покладисто произнес ректор. Видимо мои попытки бороться с зевотой наконец воззвали к его совести.

Портал, замерцавший за спиной, стал долгожданным спасением. Резко развернулась и быстро шагнула в него, пока ректор не передумал. Корнел Ласс пугал меня, а точнее, я уже давно престала понимать его поведение.

— Анна, ну наконец-то! — подруги окружили и буквально силой усадили на диван. К моему удивлению в кресле напротив оказался Рик, смотревший на меня задумчиво-серьезным взглядом.

— Все в порядке? — строго спросил боевик, — Ректор не причинил тебе вреда?

— Нет, я легко отделалась. Могло быть гораздо хуже, — слегка пожала плечами, словно мне все равно, а на самом деле внутри все скручивалось от волнения.

Вот уже во второй раз Корнел Ласс нарушил границы приличий и опустился до прикосновений. Это пугало, сбивало с толку. Мозг лихорадочно пытался найти объяснение поведению ректора, но не находил. У меня не было опыта общения с мужчинами. Герцогиня Саттэр, несмотря на то, что мне исполнилось восемнадцать, проигнорировала традиционное представление королевскому двору. Пока мои ровесницы с шестнадцати лет уже вовсю танцевали на балах, флиртовали с кавалерами и постигали азы придворной жизни, я усердно училась, лишенная всех прелестей юности. Но может это было и к лучшему, ведь ничто не отвлекало меня от удивительного мира знаний, в который так нравилось погружаться, открывая для себя каждый день что-нибудь новое.

В гостиной воцарилась неуютная тишина, а Вира то и дело бросала на Рика красноречивые взгляды. Чтобы как-то разрядить обстановку спросила:

— А что случилось с нашей дверью?

Щелчок пальцами и она уже стоит на месте как прежде, словно её никто не ломал. Подруги привыкли к моим возможностям, а вот боевик посмотрел одновременно с удивлением и уважением. Пусть бытовые маги считались самими слабыми, но на самом деле были весьма востребованы, а уж профессионалы среди нас и вовсе ценились на вес золота.

— Впечатляет, — только и смог произнести Рик.

— Если бы ты не выбил нашу дверь, ее бы не пришлось чинить, — прошипела Вира, которой явно пришлось не по душе присутствие боевика, но она не решилась выставить его, так как Пиа буквально воспылала к магу благодарностью за помощь и защиту от ректора.

— Вы ее не открывали, — без толики раскаяния ответил Рикардо Приам, закинув ногу на ногу.

— Естественно, ведь мужчинам нечего делать в женском общежитии, — зло бросила высшая магичка и демонстративно встала с дивана, совсем неаристократично уперев руки в бока.

— Может ты просто завидуешь тем девушкам, которых есть кому навещать, — с легкой полуулыбкой поддразнил Виру Рик, чем ввел ее в еще большее бешенство.

— Пожалуйста, перестаньте, — тихий голос Пии заставил этих двоих мгновенно прекратить перепалку.

— Простите, — Рик все же поднялся и церемонно поклонился. — Доброй ночи, леди.

— Доброй, — ответила я за всех, — и спасибо большое.

— Мы это уже проходили, Анна, — Рикардо Приам явно хотел мне шутя подмигнуть, но сдержался, опасаясь того, как бы Пиа не поняла его жест превратно. А ведь впервые за четыре года у боевика наконец-то появился шанс добиться взаимности от той, которую он так сильно любил.

— Наконец-то ушел, — Вира плюхнулась обратно на свое место и буквально пригвоздила меня взглядом. — А теперь рассказывай Анна, что в очередной раз произошло у вас с ректором.

Я с надеждой посмотрела на Пию, но она поддержала высшую магичку:

— Не стоит держать все в себе, Анна. Друзья нужны для того, чтобы помогать друг другу.

Тяжело вздохнула и принялась рассказывать про отработку. Правда решила многое упустить. Не стоит знать подругам о туманных намеках ректора, а то с фантазией Виры и романтизмом Пии этот ужас вполне мог стать волшебной сказкой, а тиран-ректор превратиться во влюбленного героя-страдальца. С них станется. Ну кто из девушек не мечтает, что в один прекрасный момент жизнь резко изменится и в двери постучится большая и чистая любовь?!

* * *

Прошло две недели. На следующий день после случая в лаборатории наша четверка все же прибыла в кабинет ректора для оглашения наказания. Тут Корнел Ласс превзошел сам себя. Он отпустил моих подруг вместе с Риком, но перед этим в их присутствии уведомил меня об отмене второго месяца отработки. Сначала не поверила своим ушам, ожидая в любую минуту подвоха, и моя интуиция опять не подвела. Ректор по какой-то своеобразной традиции вновь попросил меня задержаться и с плохо скрываемым злорадством сообщил: несмотря на добросовестную отработку наказания, он не может закрыть глаза на помощь Рикардо Приама. Помню, как побледнела, когда Корнел Ласс будто невзначай отметил, что через четырнадцать дней в нашей МАКП состоится Весенний бал, на который обещал прибыть сам Его Высочество Ричард Райан. И какая жалость, но на этом празднике я присутствовать не буду. Едва удержала слезы обиды, закусив до крови губу, а уже покинув кабинет ректора, отчаянно заплакала. Мое терпение подходило к концу. Словно все эти четыре года во мне натягивалась тонкая невидимая струна, и вот видимо пришел тот момент, когда ей суждено было лопнуть.