Снег, возможно, последний перед приходом весны, густо сыплет снаружи с молочного неба.

Баки взводит курок и закрывает глаза. Холод металла упирается прямо в висок. Может быть, чувствует, как колотится-пульсирует венка.

“Я иду к тебе, Стив. Где бы ты ни был сейчас”.

Свежий снег на крыльце скрипит под чьим-то ботинком.

_____________________________

Зима подходила к концу, в финале разразившись самой сильной за десятилетие, как все вокруг говорили, метелью. Он не помнил даже имени, но знал, что должен поторопиться.

— Я не могу опоздать.

Он очнулся несколько месяцев назад на окраине небольшого городка где-то в Канзасе. Без документов и денег, с кашей смутных образов, не тянущих даже на обрывки воспоминаний. Он не пытался обращаться к врачам или искать о себе какие-то сведения. Слишком сильно зудело в подкорке, слишком настойчиво какая-то нить в прикрытой странным костюмом груди тянула на запад.

Он пробирался ночами по ответвлениям основных магистралей и второстепенным дорогам. На фермах брался за любую работу — платили едой, одеждой, деньгами, которых хватало на новую простую одежду и разные мелочи, необходимые в дальней дороге.

Он не помнил совсем ничего. Но когда по телевизору в одном из дешевых придорожных баров увидел Мстителей в новостях, что-то ударило в грудь, и он покачнулся, вцепившись пальцами в барную стойку.

— Впечатляют? Скажи, крутые ребята? Признаться, я долго считал, что все беды нашего мира — от них. А когда пять лет назад сгинула половина планеты, и вовсе… Но они все исправили и спровадили эту тварь. Теперь вроде как в мире гармония… — Словоохотливый бармен махнул рукой на экран, где репортер с микрофоном наперевес пытался угнаться за тоненькой блондинкой на шпильках и патлатым мужиком в пафосном красном плаще. Вот только очень быстро их обступила охрана кольцом.

И вот это — спасители мира? Окей. Наверное, миру виднее.

— Сам надолго у нас? Или проездом? Как тебя звать-то?

— Я — Джеймс. И у вас ненадолго. Переночую и, если для меня не найдется работы, уеду с утра.

Бармен присвистнул, возвращаясь к бокалам и тряпке.

— А ты не словоохотлив, я прав? Просидел тут четыре часа и ни звука. Я уж грешным делом решил, ты немой.

— Вовсе нет, — скупая улыбка. Сразу видно, что к ней не привык. Как к новым, неразношенным туфлям. — Просто у меня неотложное дело.

— Надеюсь, ты успеешь вовремя, Джеймс. Еще одну? За счет заведения.

— Спасибо.

Он не помнил даже имени, но через неделю после того, как себя осознал, увидел во сне человека с железной рукой и голубыми, как небо, глазами. Тот говорил ему, что всегда будет рядом. А после почему-то очень грустно смотрел сквозь него. Смотрел, но не видел.

У человека стоптанные ботинки и пистолет с обшарпанной рукояткой, джинсовая кепка и черная куртка с поднятым воротником. У него черный пес с обрубком-хвостом по кличке Лохматый и домик в Скалистых горах.

Он не знал имени ни своего, ни знакомого незнакомца, но утром после первого сна, запутавшись в скрученных змеями-жгутами, промокших насквозь простынях, свалился с кровати. И прошептал вдруг всплывшее в голове: “Джеймс… Джимми… Джеймс…” В первый раз за много дней улыбнулся.

*

Крошечный городок — он прошел через десятки подобных, встречает привычным мотелем с кофейней через дорогу. Здесь всего-то три десятка домов, и редких путников не могли не запомнить.

В этот раз почему-то уселся не как обычно у стойки, а выбрал столик в углу. Метель разошлась не на шутку, и за окном развернулся потрясающий вид на стройные снежные смерчи, закручивающиеся вдоль опустевшей главной улицы. Как в фильмах про апокалипсис и брошенные города. Жители, напуганные непогодой, благоразумно попрятались по домам.

Заказал стакан виски и кофе. Сделал огромный глоток, прогоняя из тела до костей въевшийся холод.

— Вы могли бы помочь? — окликнул подхватившего меню официанта, недовольного скудным заказом. — Я хорошо заплачу.

Опустил на столик купюру. Последние двадцать баксов. Но была не была. Мальчишка немедленно нарисовал на кислой мордочке радушную улыбку.

— Слушаю, сэр. Всем, чем смогу…

— Я ищу человека. Он может называть себя Джеймс, но это не точно. Он ходит в кожаной куртке и кепке с обшарпанным козырьком. Возможно, бывший военный. Молчун. Кажется, будто прошел не одну горячую точку. У него есть собака…

— Такой черный пес с обрубком вместо хвоста? — Оживился парень, и в груди… под ребрами что-то треснуло ощутимо. Стало немного теплее.

— Да. Это должен быть он.

— Есть такой человек. У нас редкий гость, пару раз всего заходил переждать непогоду. У него домик в горах сразу за городом, примерно миль сорок. Мне Робби говорил — приятель из бакалеи, как-то туда заказ отвозил. Один раз. Мужик-то совсем нелюдимый, никого не подпускает к себе и все время молчит. Жизнь знатно, видать, его потрепала, или кого потерял. Ну знаете… так бывает…

— Сможешь показать дорогу на карте?

— Легко… Кстати, только вчера заходил. Был ну как в воду опущенный. То есть, в сравнении с тем, какой он обычно. А вы — его друг?

— Что-то вроде того.

Что-то вроде… Что-то, чему он не нашел объяснения. Что-то… возможно, подсказка, дорога к себе. Что-то, что могло бы дать все ответы. Если не память вернуть, то себя. Кем бы он ни оказался в итоге.

Что-то вроде того. Человек, который, оказывается, существует. Человек, что зовет его где-то там, в голове. Человек, который так красиво смеется, откинув голову, хлопает по плечу. Человек с мягкими губами и запахом виски. И тоненькой сеткой морщин, что разбегаются от уголков глаз, когда он смеется.

После этих снов иногда он просыпается на мокрой подушке и вытирает глаза. Это может не значить совсем ничего, но может и оказаться тем самым маяком, якорем и главным смыслом.

— Показывай путь.

— Да, сэр. Я сейчас… Но вы уверены? В такую-то вьюгу…

— Именно. Время не ждет.

— Ну, окей. Вам видней.

*

Этот домик, едва виднеющийся через валящую с неба снежную муть, больше напоминает бункер на случай апокалипсиса. Убежище, которое кто-то выстроил, чтобы однажды спастись.

Почему-то он роняет рюкзак и бежит, отмахиваясь от лезущих в глаза настырных снежинок. Спотыкается на ступенях. В висках долбит молотом: “Быстрее, быстрее”.

Замерзший пес на крыльце скулит и бьет лапой в закрытую дверь. На замок или даже засов. Он не думает и секунды. С разбега высаживает не особо прочную конструкцию плечом. Вваливается через порог вместе с деревянными обломками. В комнате — клубы сизого дыма и пустая бутыль на столе. Вполоборота — человек с пистолетом, прижатым к виску.

— Пожалуйста, Баки…

Память, стертая последним из Камней бесконечности, которые он возвращал в прошлом на место, возвращается. Как патрон попадает в гнездо с громким, четким щелчком.

— Пожалуйста, Баки. Ты нужен мне.

— С-стив. М-мелкий, что-то т-ты д-олго.

Пистолет с вышарканной рукоятью тихо ложится на стол. Баки снимает кепку и опускает рядом ладони. Он смотрит на пальцы. Никак не получается унять проклятую дрожь.

Стив Роджерс обнимает его сзади за плечи и жмурится, пряча в изгибе шеи лицо. Целует коротко соленую, пропахшую порохом кожу.

Лохматый внимательно смотрит на глупых людей от развороченного дверного проема, размахивая обрубком хвоста.

========== 69. Тони/Стив ==========

Машины взлетают в воздух, разваливаясь на части, на головы падают куски небоскребов, и стекла звенят, вылетая из стен, осыпая не успевших спрятаться на свое горе прохожих острейшим смертоносным дождем, переливающимся на солнце тысячами крохотных радуг.

В Нью-Йорке опять горячо. Уже через пару минут в новостях скажут, что Мстители снова вышли на тропу бесконечной войны со вселенским злом, забывая о людях, у которых, на минуточку, нет миллиардов на восстановление разрушенного жилья. У них — работа с восьми до пяти, уикенды с Netflix, ужины в крошечной закусочной неподалеку от дома, пара-тройка сопливых детей, раздолбанный “Жук” и непомерная ипотека, выплате которой никак не поможет, если здание, где расположен твой офис, взлетит на воздух в секунду, а по крыше машины походя долбанет кулачищем завывающий яростно Халк.