— Бартон и, разумеется, лук, — доносится лаконично с Асгарда, — а у Тора, не поверите… Квилл в звездолете.

Ванда, Хоуп, Скотт, даже Дракс Разрушитель, перебивая друг друга, хвастают подарками. От смеси голосов разных тембров, силы, оттенка, воздух вибрирует. Кажется, прямо здесь, в кабинете, заходит на посадку небольшой звездолет.

— Тони Старк! — Голос Пеппер перекрывает всех сразу, звенит настоящей угрозой. Она сжимает кулаки и наступает на мужа. — Как это понимать?! Ты клялся, что все под контролем, что Мстители — все до единого — получат нормальные подарки. Те, что я подбирала полгода, а это…

Тони сдирает душащую бабочку с шеи и разлохмачивает виски. Переводит на названного сына укоризненный взгляд. Питер пытается юркнуть за спину Харли. Конечно же, безуспешно. Тараторит взахлеб:

— Я? Ну что я?.. Я хотел пошутить… Зачем им ваши наборы для подводного плавания, рыбной ловли, телескопы, микросхемы с новейшими разработками и прочая хрень? Я, конечно, сперва хотел сделать так, как велели. Но ску-у-у-у-учно же до тошноты. А тут мы с Морган совершенно случайно нашли магазинчик, там этих фигурок… представляете, вообще все есть, даже Нед, даже Флэш. Правда, во время пересылки я что-то напутал, а потому каждый получил не себя. Но так даже интересней… ведь правда? При встрече можно будет махнуться.

За время этой бравой тирады звонкий голос спадает до шепота, в конце мальчишка бормочет жалобно, едва ли не плачет.

Первой приходит в себя тетя Мэй. Обнимает племянника с натянутой до предела улыбкой и шепчет: “По мне это круто. Хотя, если б я была Пеп, мокрого места бы от тебя не осталось… затейник”.

Питер сжимается и лепечет несчастно:

— Миссис Старк, простите, я… я…

— Питер, милый, успокойся. Это и правда очень… забавно. А все остальное… Не делось ведь никуда. Те подарки мы отправим в следующий раз. Хорошо? Надеюсь, для нас ты тоже подготовил такие вот… прототипы?

— Ну… я пытался… Правда, не знаю теперь, кто в итоге у вас.

— Давайте посмотрим…

— Считаю, пацан — молодец! — подает с края галактики голос Ракета. Может быть, кролики и вправду находчивее большей части людей?

— Я есть Грут!

— Видите, и деревяшка согласен!

Хор голосов с разных частей страны, планеты, галактики, целой вселенной похож чем-то на музыку сфер. Они рассказывают новости, делятся планами, договариваются о встречах. Они перебивают друг друга, снова спорят и шутят, подкалывают, даже кричат.

— Нет, все, решено, через год собираемся на базе Мстителей. Поменяем фигурки и, может быть, Питер приготовит нам что-то эдакое еще. Ну как, пацан, ты согласен?

Тот запинается и краснеет, но умудряется пробормотать:

— Я?.. Да легко. А зачем ждать целый год? Скоро же… эм… День Мартина Лютера Кинга? Вот и будет повод отметить.

В ответ — опять взрыв веселого смеха.

Тони находит на ощупь руку жены и, сжимая тонкие пальцы, думает, как же все-таки странно — просто быть вместе всем, быть семьей, дурачиться и не рваться на битву, не думать, что каждый миг на счету, что надо куда-то бежать, отдавать свою жизнь за спасение мира.

Теперь можно просто любить и верить, строить планы на будущее и планировать отпуск.

Кажется, в эту ночь Рождества каждый из Мстителей чувствует что-то такое. И верит. Верит, что нормальной жизни достоин и он.

Вот только… где они — где нормально?

========== 68. Стив/Баки ==========

После победы над Таносом и возвращению к жизни половины вселенной, после череды похорон и исчезновения Стива Баки живет по инерции.

Он просыпается утром на базе Мстителей, идет на пробежку, где каждый раз к нему присоединяется Сокол. До чертиков бесит непрошенным сочувствием. Правда.

Баки ежедневно загоняет себя до полусмерти в спортзале и просит у Фьюри задания одно сложнее другого. Тот понимающе смотрит единственным глазом, но каждый раз находит смешные, нелепые отговорки — то у Паука тренировки, то профессор Халк испытывает новую чудо-машину, то Тор со Стражами перехватил выходящий из подпространства звездолет, отбившийся раньше от флота Титана…

“Баки, нет ничего. Тебе б отдохнуть”. Неубедительно, неправдоподобно. Нику Фьюри на самом деле глубоко наплевать, чему там верит Зимний Солдат — анахронизм Второй мировой. Человек без места в этом мире, пространстве.

Наверное, понимает что-то лишь Пеппер Старк, но она слишком в собственном горе, на ней — дом, многомиллиардная компания, дети. Паркер, кажется, снова встрял в передрягу, но Баки по очереди все заверяют, что пацан будет в порядке. Питер — Мститель, а Мстители своих не бросают.

*

Утром первого в этом году морозного дня на самом рассвете он шнурует ботинки и собирает рюкзак — пара фото из прошлого, армейский нож и жетон. Пистолет и запасная обойма. Сигареты, бутылка верного Джека.

Стив на этот комплект неодобрительно языком бы прищелкнул. Вот только Стива больше здесь нет.

Нигде больше нет в обозримой Вселенной, которую они хрен пойми зачем, но спасли.

— Сбегаешь?

Ведьма, кутающаяся в вязаный свитер с слишком длинными для нее рукавами, появляется совершенно беззвучно. Может быть, материализуется прямо в воздухе.

— Мне здесь не место.

Ванда курит, и кольца сизого дыма, смешиваясь с облачками пара от их дыхания, улетают в небо. Ведьма кивает:

— Мне тоже. Хорошо, когда есть, куда уходить.

Он мог бы рассказать ей, что на целой планете и за ее пределами тоже такого места для него, увы не найдется. Он мог бы, вот только зачем? Она забудет о нем через пару мгновений, как только Баки скроется за горизонтом. Она и все остальные.

Не больше, чем за какой-то там день.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — она продолжает зачем-то и опускается на покрытую инеем скамейку у самых дверей. — Я тоже потеряла того, кто были для меня всех дороже. Пьетро, а после Вижн… не осталось совсем никого.

Он мог бы рассказать ей, что это другое, что ее брат и любимый — не сами ушли. Не выбрали спокойную жизнь с кем-то третьим. Их вырвали из мироздания. Их заставили не-жить и не-быть.

Он мог бы рассказать ей, как это бывает — когда под ногами уплывает земля. Когда пару минут назад ты еще верил, а в следующий миг — уже не можешь дышать. Когда понимаешь, без тебя ему лучше. Где-то там, далеко.

Не с тобой.

Он мог бы рассказать ей, как темны и одиноки все его ночи. Он мог бы, вот только зачем?

У каждого из них — свои безнадежность и горе.

— Мне жаль, что это случилось с тобой.

Она затягивается в последний раз и тушит о скамейку окурок. Баки закидывает рюкзак на плечо.

— Береги себя.

Да, но зачем?

— Непременно. Ты тоже.

Впереди — почти неделя пути. Впереди — Скалистые горы и домик. Убежище, которое он обустроил для них, когда получилось вырваться из лап Гидры, когда память кусками начала возвращаться. Был уверен, что Стиву понравится там. Вдалеке от мира, который совсем не похож на тот, в котором они оба жили. От мира, что слишком быстр и шум, слишком ярок и груб.

*

На третьи сутки у закусочной он встречает черного, облезлого пса. Тот не рычит, не скулит. Просто смотрит на него снизу вверх. Безнадежно.

— Что, лохматый, грустишь? Хочешь есть?

Пес не отказывается от котлеты из бургера и осторожно виляет хвостом. Когда Баки продолжает свой путь, тот семенит за ним в отдалении, с каждым часом подбираясь все ближе. Учится доверять.

Баки его не торопит — он помнит, что такое дается непросто.

В убежище они добираются на исходе пятого дня. Дорогу сильно засыпало снегом, да и у дверей намело, поэтому внутрь попадают не сразу. Замерзшие усталые оба. Кстати, пес уже отзывается на кличку Лохматый и временами снисходительно подставляет ухо для почесать.

Жизнь устаканивается вроде бы понемногу.

*

На исходе зимы он ставит на стол бутылку, на дне которой плещутся жалкие остатки его любимого виски. Рядом кладет пистолет. Закуривает сигарету. За ней следом — вторую.