Вытягивался на шелковых простынях или на походном спальном мешке, на узкой спартанской койке в каюте. Точеный, гибкий и такой белокожий. Откидывал смоляные кудри назад и улыбался призывно.

“Я не брат тебе, Тор”, — тогда это звучало игрой и насмешкой. Тогда меж ними это было хрупкой попыткой хоть как-то удержать в привычных рамках ту страсть, что жрала изнутри их двоих жарким пламенем.

“Не брат. Посмотри на себя и меня — двух настолько различных не найдешь во Вселенной”.

Тогда еще не ведали, сколь пророческой окажется эта глупая фраза. Попытка закрыть глаза на кровосмешение и отгородиться от предрассудков. Забыться в пылу безумия и плотских утех. Сделать вид, что в одной усладе лишь дело.

В его взоре сейчас столько зелени. Столько прежнего яда. Отравы. В его голосе плещется горечь. Переливается через край и сочится, сочится из каждой поры. Он весь ей пропитан.

— Я не брат тебе, Тор. И никогда им не был.

Только это неправда.

— Не смей, — Тор рычит и привычно сгребает ладонью за ворот. У него дым едва не идет из ушей. У него на глазах — пелена. Нестерпимого красного цвета. — Не смей говорить, что все меж нами было фальшью и ложью.

— Это ты сказал, а не я, — разводит Локи руками.

Его улыбка — ломкая. И весь он из каких-то острых граней прозрачных. Он — только тень, что осталась от былого него. Это новое знание, почти другая реальность — и его подкосили. Нет, еще не сломали, но потрепали изрядно.

Тор никому не позволит довести процесс до конца.

— С тобой я не лукавил ни разу. И какая к йотунам разница — сын Одина? Сын Лафея? Ты думаешь, мне не плевать? Считаешь, моя скорбь была меньше, раз я узнал, что в наших жилах течет разная кровь? Побойся богов…

— Боги — мы сами… — напоминает тихонько тот, кто равнялся на Тора всю свою жизнь. И не завидовал — исподтишка восхищался. Так, чтобы не понял никто.

Но это он, безусловно, никогда не признает. Не это. И не ту больную потребность, что ведет его сквозь миры, через огонь и снега, через ужас и мрак — только к Тору. К несносному, грубому, не особо догадливому… все-таки брату. С огромным дурацким любящим сердцем.

И под пытками Локи никому никогда не сознается, как нуждается в нем. В его силе. Их связи, что сплела воедино их судьбы, перепутала все пути. Те самые, что могли бы увести куда-нибудь дальше, в иную вселенную. Но из раза в раз вели только к нему.

Из раза в раз. До скончания мира. До гибели всех обитаемых во вселенной миров.

— Раз так, — шепчет Тор и ведет рукой по щеке. Пальцам прохладно и гладко. Правильно. Так, как должно. — Почему ты боишься?

— Я ничего не боюсь, — возражает запальчиво Локи, задирая голову и… натыкаясь на жгучие губы.

Тор шепчет:

— Тогда докажи.

Целует этот невозможный, ядовитый, кривящийся рот.

Целует.

И Локи не пытается помешать. Локи даже ему отвечает.