Огромные детские глаза, наполненные слезами. Взгляд ребенка, скользящий по покрытому кровавыми брызгами лицу.

Никогда ребенок не мог остановить меня. А он смог. Молча, просто сжимая в маленькой ладони расслабленные пальцы Клода.

Неужели кто-то в этом мире был способен его любить?

– Не твое дело, – прошипела я сквозь зубы.

Гин рассмеялся, приподняв голову с земли.

– Да что ты?

От накатившей на меня злости уголок губы дернулся. Он слишком много на себя берет. То, что в том плане Гин принял мою сторону, лишь отяготило наказание. Мое. В итоге именно мне пришлось искупать вину. Как и положено – смыв предательство кровью. Седьмому номеру ничего за это не было. Мой человек – моя ответственность.

Клод – псих. Только безумец будет намеренно окружать себя врагами.

– Он был беззащитен, Дес, – прорычал Гин, а я отвернулась, – ты была рядом. Максимально близко. Ничто не должно было тебе помешать.

– Так и убил бы его сам, – проскрипела я, – в чем проблема?

– Ты быстро снова изменила сторону.

– Выбрала верную, – ледяной голос Клода раздался за моей спиной, – и заплатила цену за предательство.

Голубая ампула блеснула в воздухе. Резко вытянув руку, я тут же сжала препарат в ладони. Ощущение холодного стекла, соприкасающегося с кожей, заставило ускориться пульс. Приятные мурашки предвкушения разнеслись по телу. Быстро взглянув на часы, я недоуменно уставилась на Клода. Мой хозяин расслабленно шагнул вперед к Гину.

– Ты безумец, Клод, – подхватив пачку салфеток, Гин кинул ее Клоду.

Нервно поглаживая ампулу, я продолжала прожигать взглядом Клода. А тот, зная, что без его команды я не трону содержимое, словно специально тянул время. С противным шуршанием открыл клапан на пачке салфеток. Осторожно подхватил тонкими длинными пальцами одну, тут же поправляя обратно те, что вылезли лишними. До боли прикусив язык, я сжала ампулу сильнее. А Клод оттер капли крови с лица, придирчиво осматривая чудом не заляпанный костюм. Хотя нет. Все же несколько грязных красных брызг оставили след на его рубашке.

– Клод, еще не время?

Подняв руку, я потрясла ампулой перед глазами. Голубая жидкость послушно заплескалась. Клод брезгливо сморщил нос.

– Время, Дес.

– Не понимаю, – я судорожно рыскала в поисках шприца в глубине походной сумки.

– Мой партнер очень хочет с тобой познакомиться, – голос Клода был уже далеко, когда я зубами разорвала упаковку, – будь умницей.

Давно пора придумать «D» сразу в шприце. Ну или таблетки. Привычным механическим движением отломила носик ампулы, тут же набирая два кубика.

– Пистолет тебе не понадобится.

Игла послушно вошла в кожу. Секунда, и слова Клода смешались с яркими вспышками, тут же возникшими в голове. Чьи-то знакомые пальцы сжали плечо, призывая обернуться. Он шевелил губами, но звука не было. Нахмурившись, я тряхнула головой и прищурилась. Словно так можно лучше слышать. Смешок застрял в горле, когда взгляд наконец сфокусировался на предмете, что держал хозяин. Охотничий нож. Стальная рукоятка послушно легла в руку.

Клод одобрительно кивнул, а я поднялась на ноги, разминая шею. Мышцы, что онемели на секунду, сейчас напряглись в предвкушении. Шумно выдохнув, я широко улыбнулась, закусив губу.

– Что мне сделать? – жадно втягивая воздух, что был наполнен уже ощутимым флером смерти, спросила я.

Клод со стоном опустился на землю, запрокинув голову к небу.

– Все, что пожелаешь, Дес.

Защитная система организма человека удивительна. Мы устроены таким образом, что, когда получаем даже самые страшные ранения, миллиарды клеток тут же выполняют установку, заложенную природой. Спазм мелких сосудов и активный процесс тромбообразования помогает бороться с кровотечением. Если все проходит удачно – кровь снова приливает к пораженному участку, способствуя заживлению, а гной, появляющийся в ране, не что иное, как процесс очищения.

Но все это происходит в том случае, если человек остается жив.

Кровавые сгустки внутри раневого канала, обломки кости и черные омертвевшие края кожи – вот и все, на чем закончилась жизнь затянутого в строгий костюм охранника коттеджа владельца «Ланцелота». Упал лицом в землю, выронив смартфон. Пуля вошла в затылок, пробив теменную кость, и, пройдя сквозь мозг, вышла наружу около виска. Возможно, мужчина по инерции еще сделал пару шагов вперед. Судя по траектории проникающей щели, он все же начал поворачивать голову за секунду до выстрела.

Услышал что-то или случайность?

Оттолкнулась пуля о кость или все же был шорох?

Первый охранник был задушен. Беззвучно, на приличном расстоянии от второго. Следы борьбы, помятая трава, но ничего сверхъестественного.

Осторожно прикоснувшись к ледяной коже возле раны, я постаралась развести края в стороны, но попытка не увенчалась успехом. Разглядеть в засохшей ране с обломками кости угол входного отверстия было невозможно. Для этого нужна лаборатория, хороший свет и пара чуть больших специалистов.

Зачем было стрелять, если можно было так же бесшумно свернуть шею?

– Он хотел, чтобы его услышали, – Клод озвучил очевидную версию.

Но на вопрос «зачем» это так и не отвечало. Судя по повреждениям, выстрел совершен с близкого расстояния. Кто в итоге был целью? Марат или Питер? Кто из парней должен был услышать и испугаться?

– Ты не думаешь, что?.. – прошептала я, уткнувшись носом в плечо, максимально превращая голос в бубнеж.

– Не похоже.

Бесполезный призрак. То ли Клоду не нашлось места в аду. То ли ад дотянулся до меня, обрекая на жизнь со своим мучителем.

– Девушка, не трогайте тело! – прорычал не отходящий от меня лейтенант полиции.

Примирительно подняв руки вверх, я осторожно поднялась на ноги. Лейтенант недовольно оглянулся на отца Марата. Он явно был не в восторге от моего присутствия на месте преступления. У лейтенанта под глазами чернели круги, а лицо, несмотря на вполне молодой возраст, осунулось от усталости. Аккуратно отступая назад, я стянула любезно предоставленные перчатки.

– Простите, а это не первый раз, да? – лейтенант закатил глаза, а я с облегчением выдохнула.

Это не касается Питера.

– Семён Дмитриевич, мы так не договаривались! – рыкнул полицейский, обращаясь к владельцу «Ланцелота», а я уже шагала в сторону дома.

Не касается Питера. Не за ним.

У отца Марата и без нас хватает врагов. Обычных, из плоти и крови. С нанятыми киллерами или натренированными бойцами. Таких, которых у каждой весомой фигуры полно. В принципе было логично, что со смертью Чендлера и на владельца «Ланцелота» так же обратили более пристальное внимание. В 2013 году Клод собирался поглотить маленькую еще тогда корпорацию. У руля стояли Белянины, которых Клод хладнокровно убрал, как и всех остальных. Если бы не засуетились приспешники прошлого Клода-старшего, возможно, сейчас и не было бы никакого «Ланцелота».

Как и Роксаны Андреевны.

За семь лет я так и не смогла понять, что произошло с Клодом в последние пару месяцев его жизни. Всегда им управляла лишь жажда власти. Ему было мало постоянно. Клод хотел по меньшей мере Мир и завоевывал его кровью других. Наверное, набожные сказали бы, что Клод чувствовал приближение смерти и раскаялся.

Луи радовался этим переменам в хозяине, мне было все равно, а Гин пытался разобраться. Аманда вела свою игру, где главное – жизнь Питера. Чтобы это ни было, в итоге все мы встретились с армией, что сами вырастили. Переворот, в котором ключом ко всему стал маленький мальчик.

Единственный рычаг управления монстром по имени Уильям Клод.

Он умер первым.

На крыльце, крутя в руках соломинку от коктейля, сидел Питер, задумчиво опустив голову. Остановившись, я невольно улыбнулась. Чуть потерянный вид парня внезапно вызывал умиление. Он молодец.

«Дес, а ты?»

«Залезай!»

Питер поднял голову. За виной в его глазах прятался страх. Подмигнув, я подошла ближе и опустилась на крыльцо рядом с Питом.