Надо отдать им должное – они отлично научились на её прошлом побеге и подобной ошибки не повторили. Крепко держа девушку под руки, её завели в замок так быстро, что она едва успела печальным взглядом проводить оставленный за спиной колодец. Рассмотреть интерьер замка ей тоже не представилось возможности, поскольку они без задержек пересекли холл, дойдя до непримечательной лестницы в дальнем его конце. Так же быстро они спустились по ней на несколько пролётов. Остановились они, лишь когда подошли к небольшому каменному мешку. В темнице Лаэрте наконец развязали руки и рот и, всё так же ни слова не говоря, оставили одну.

Она провела в темнице неделю, никто не приходил, а еду подавали через небольшое окошко, так что, когда дверь отворилась и она впервые за семь дней увидела другого человека, Лаэрта обрадовалась, даже несмотря на то что это был всё тот же старик, уже дважды похитивший её.

– Мармагон хочет поговорить с тобой, – буркнул он и жестом приказал следовать за собой.

Перспектива покинуть изученные вдоль и поперёк стены темницы была настолько заманчивой, что Лаэрта и не подумала препираться и безропотно последовала за ним.

Они пришли в богато обставленный зал, где в Мармагоне она узнала темноволосого мужчину из замка Озара – собирателя звёзд.

– Присаживайся. Мы не были представлены должным образом, позволь это исправить. Я Мармагон.

Девушка, не понимая, чего ожидать, осталась невозмутима и, заняв предложенное место у стола, ответно представилась:

– Лаэрта.

– Тебе, вероятно, интересно, что ты здесь делаешь? – продолжил мужчина их неторопливую беседу.

Девушка почти равнодушно пожала плечами и, так как он ждал поддержания диалога, добавила:

– Разве что немного.

– Не люблю ходить вокруг да около. Мне нужна твоя звезда. Дай мне то, что я хочу, и мы разойдемся мирно, – не отрывая от неё глаз, холодно заметил он.

– Что? – искренне удивилась Лаэрта.

– Ну, ладно, очевидно, я зря надеялся на твоё благоразумие, – несколько устало заметил её собеседник. – Мы можем пойти и другим путём.

По едва заметному кивку в зал вошли стражники и увели девушку. На этот раз её повели в другую темницу, что была несколько просторней каменного мешка, в котором она провела почти неделю, но также не имела окон. Там Лаэрту приковали к стене, а она была настолько потрясена этим, что даже не сопротивлялась.

– Я не сторонник подобного рода методов, так что спрошу ещё раз, – войдя в темницу после того, как её приковали, продолжил Мармагон. – Где твоя звезда?

– Но я действительно не понимаю, о чём вы, – всё так же искренне ответила Лаэрта.

Мармагон, как ей показалось, немного печально вздохнул и покинул помещение. А спустя несколько минут вошёл другой мужчина: очень обычный, с блеклыми волосами и непримечательным лицом. Он отстранённо, как-то даже равнодушно подошёл к столу и поставил на него свою сумку. Так же не спеша он достал из неё и разложил на столе по размеру разного рода ножи. «Какой педант», – подумала было Лаэрта, а уже в следующую секунду перестала думать, потому что мужчина, быстро выбрав один из ножей, деловито подошёл к ней и медленно провёл по тыльной стороне ладони девушки. Девушка в первое мгновение не поверила в происходящее и какое-то время даже не кричала, но мужчина хорошо знал своё дело и, деловито нанося новые и новые раны, довольно скоро добился от неё крика и мольбы о помощи.

Никакие мольбы, конечно, не помогли. Лаэрта не знала, сколько прошло времени, ей казалось, что целая вечность, но девушка понимала, что, скорее, лишь несколько часов. Закончив резать её руки, мужчина так же деловито удалился и вернулся вновь с ведром. Лишь когда он начал поочерёдно каждую рану промачивать тряпкой, смоченной в воде из принесённого ведра, девушка поняла, что там соляной раствор. В конце концов она всё же потеряла сознание от боли. А когда очнулась, руки её были перебинтованы, а она снова была в уже знакомой ей темнице, ставшей ей почти родной. Лаэрта немного поплакала от бессилия, злобы и боли, но вскоре усталость взяла своё и она забылась беспокойным сном.

Несколько дней к ней вновь никто не приходил, а когда на пороге открывшейся двери вновь появился старик, она так же безропотно пошла за ним. Лаэрту привели всё в тот же зал, где за накрытым обеденным столом вновь сидел Мармагон. Пригласив девушку отобедать с ним, он пространно и долго говорил о погоде, политике и предстоящей коронации Говена Ломыги, абсолютно не обращая внимания на состояние девушки. Лаэрта, которую не баловали едой, пока она была в темнице, слушала его лишь краем уха, с аппетитом поглощая обед. А когда обед подошёл к концу, Мармагон наконец спросил:

– Итак, я знаю, что сейчас у тебя звезды нет, а потому повторю вопрос: где твоя звезда?

– Но я действительно не понимаю, о чём вы, – со слезами на глазах ответила Лаэрта, ожидая, что её ответ ему не понравится.

А потом её пытали, и она кричала и теряла сознание, и её вновь приводили в чувство и вновь пытали. Затем давали несколько дней или недель, зависело от того, насколько плохо ей было, и начинали всё сначала. Она рассказывала всё, о чём её спрашивали, и то, о чём не спрашивали, тоже. Обо всём, кроме звезды, потому что не могла о ней заговорить, даже если бы хотела, ибо в разговоре со Стоумами пожелала не говорить о своей звезде. Но Мармагон этого не знал, и девушку пытали снова и снова.

Иногда, очевидно, для разнообразия её существования, Мармагон «приглашал» её на ужин. Её умывали, одевали в чистое платье, и они чинно ужинали, сопровождая приём пищи долгими беседами. И как ни ненавистны были Лаэрте эти беседы, она всеми силами их поддерживала, потому что знала, что по окончании ужина её не ждёт ничего, кроме сырой темницы и новых пыток.

– Чародей был великим человеком, – пространно рассуждал Мармагон за одним из подобных ужинов. – Он сделал то, о чём и помыслить не могли до него: он не просто заставил звёзды служить ему, но и нашёл способ оставлять их в нашем мире. Но и он не был идеален. О том, что магия звезды конечна, он не подумал. И теперь нам… мне приходится быть в постоянном поиске, чтобы поддерживать то, что мне удалось создать. Поверь, я ни за что не стал бы тебя вынуждать отдать мне звезду, не будь она мне жизненно необходима.

– А что если Чародей не знал о том, что магия звёзд конечна? – пытаясь хоть как-то собрать разбегающиеся мысли, силилась поддержать диалог Лаэрта. – Возможно, когда звёзды произвольно появлялись и исчезали из мира, их магия не была конечна?

– Интересная мысль, – воодушевился её собеседник.

А Лаэрта продолжила, лишь бы что-то сказать:

– Возможно, когда звезда даёт свою магию добровольно, как это было с Чародеем, ведь он был носителем звезды, то эта магия не имеет конца. А когда магию забирают силой, звезда погибает и её сила угасает с её смертью.

Мармагон надолго задумался, но в конце концов тряхнул головой и пожурил девушку:

– Не могу не отметить неправильно использованные тобой выражения: «произвольно», «добровольно», в то время как у звёзд нет воли.

«А соответственно, желания», – чуть не выпалила девушка вбитую ей в голову неоднократным повторением фразу, но вовремя промолчала. Они ещё немного поговорили, и после того как Мармагон покинул зал, её вновь увели в темницу. Вообще при общении с ней он делал вид, что она его гостья, а никак не пленница, что, впрочем, совершенно не отменяло того, что её пытали раз за разом.

Она потеряла всякий счёт времени, пока однажды ночью в дверях своей темницы не увидела Мрака. Лаэрта даже не удивилась тому факту, что он как-то узнал, что она здесь, и позволила ему вывести себя из замка. Была ночь, и девушка пыталась было настоять на том, что им надо пройти через центральный двор. Звучи её просьба хоть сколь-нибудь убедительно, возможно, они так бы и сделали, но Лаэрта была слишком слаба, чтобы спорить, и они покинули замок через другой вход.