— Ты, я смотрю, успокоилась и наконец ведешь себя подобающе, — расслабленно проговаривает дядя. Он явно доволен происходящим. Я кратко киваю в ответ и быстро прячу взгляд. Приличная радетельная из исторических романов не смотрит в глаза мужчинам.

— Не смей позорить своих предков, — поучающе говорит он и грозит пальцем, будто ребенку: — Если ты с чего-то решила, что сможешь бежать и тебе это простят, будь добра, сделай это после торжественной церемонии. Сумеешь исчезнуть из Викки — скатертью дорожка. Все твои дальнейшие действия меня не касаются, это проблемы твоего мужа.

— Да, дядя. Я поняла, — приходится добавить в голос стальных ноток, чтобы дядя не думал, что это решение — следовать правилам — мне дается легко, чтобы он не заподозрил, что у меня есть возможность трепыхнуться. Я должна выглядеть так, будто сдалась, будто выплакала все слезы и прогнулась.

— Что именно тебе понятно?

— Я не буду позорить предков, — мой голос дрожит, будто от слез, и это полностью устраивает дядю.

— Вот и молодец, — усмехается Леонард Флейм и с удовольствием втыкает тонкую крошечную вилочку в пирожное. Глазурь трескается, вытекает золотистая помадка. Я могу представить, сколько стоит такой десерт, а еще какое количество обычных сладких булок можно купить вместо него. Перед моим взглядом мелькают дети из Пшеничек и то, с каким желанием и жадностью они накидывались на фрукты. Сделает ли мое замужество их жизнь на самом деле хоть на каплю лучше? Неизвестно.

— Тогда позволь мне показать себя в лучшем свете, — я с вызовом вскидываю голову. — Я желаю провести ночь перед встречей с мужем в покоях моей матери — бывшей хозяйки Флейма. Все же я — радетельная, а не служанка, и вовсе не ребенок, чтобы ютиться в заброшенной детской!

Я чувствую, как в дядиной голове проносятся мысли. Ему ведь действительно важно показать соседям, что я достойна этого брака, и напомнить о том, насколько Флеймы чтут традиции. Вывести меня в свадебном наряде из традиционных покоев хозяйки земель Флеймов — лучший и менее затратный вариант. Даже покупать наряды не нужно. То платье, что сейчас на мне, скорее всего, перешито из старых маминых. Так что моя идея дяде нравится: никаких минусов нет, чтобы можно было отказать мне в просьбе.

— Признаю, вполне ценное замечание от такой бестолковой девчонки, — наконец соглашается он. — Я распоряжусь, чтобы покои хозяйки привели в порядок.

Я сдержано кланяюсь ему, снова прячу взгляд, будто выражаю почтение. Но на самом деле пытаюсь скрыть свое ликование: мне снова удалось склонить чашу весов на свою сторону. Через пару часов я буду именно там, где нужно.

Покои хозяйки Флеймов — особенное для меня место. Комнаты расположены в старой части дворца, это почти отдельное здание, соединенное с основной частью дворца узким коридором. Изначально покои — небольшой домик в два этажа — предназначались для женщин и маленьких детей. Но со временем их значение изменилось.

У белых широких дверей мне приходится подождать, пока слуги занесут все необходимое и оставят меня одну. Мне немного не по себе: это место тоже полно воспоминаний. Глубоко вдохнув, я захожу в убранные на скорую руку комнаты, где все знакомо до мелочей. Осматриваюсь: просторная гостиная в старом стиле, немного вычурная мебель с вытертой до заплат материей, потемневшие от времени камни камина, зелень на балконе и легкие занавески, прикрывающие широкие окна.

Когда-то здесь всегда было уютно и светло. Приходили мамины знакомые и мастерицы, бегали стайками дети. Кто-то читал стихи вслух, где-то играли легкую мелодию торопливые пальцы совсем юной ученицы, а залетные ведьмы вполне могли варить косметические зелья на крошечной кухоньке. Пахло чем-то сладким, цитрусами и вином.

Гости всегда приходили с мелкими подарочками и гостинцами. Я непременно утаскивала со стола или горсть рассыпчатых печенюшек, или яркие сладкие ягодки, или тягучие конфеты, от которых слипались зубы. Частенько в комнаты заглядывали мужчины и мальчишки, привлеченные съестными запахами и веселым смехом. Традиции уже давно не запрещали им приходить в женское крыло. Но особенно были рады здесь интересным рассказчикам. Ох, о скольких дальних землях и загадочных местах я тогда узнала, сколько дивных событий пережила и разгадала загадок, следуя мыслями за рассказчиком!

Время не жалеет и этого места. Я вижу остатки паутины на потолке среди красивых, вылепленных руками мастеров, цветов. Посерели от времени некогда золотистые шторы, и одичали, разрослись растения на балконе. Пропали без следа изящный столик и три пуфа, некоторые картины и все зеркала в резных рамах. Здесь не было ничего действительно дорогого, ничего, что можно продать и существенно помочь нашим бедным землям. Но все же кто-то обобрал комнаты, не посчитался с памятью. Я ощущаю, что больше это место не кажется роскошным и уютным, и на сердце еще больнее. Потому что смерть матери все еще остается горем для меня. И если у нас с Левисом ничего не выйдет, то эти комнаты, до сих пор хранящие мои воспоминания о ней, навсегда останутся закрытыми для меня.

Но я пришла сюда с определенной целью. Благо неизвестные не покусились на монолитный, встроенный и не особо красивый кухонный стол с выдвижными ящиками. Я долго собираюсь с силами. Ведь если я не права и того, что я ищу, уже давно нет, то выбора не останется: придется отложить мою последнюю попытку. Везение оказывается на моей стороне. Ящик скрипит, очень туго движется — дерево рассохлось и стало менее плотным от времени. Мелкая труха сыпется на пол, но мне удается его вытащить. Я в спешке ворошу мусор, остатки специй и записок с рецептами. И да — мамина копия ключа от хранилища в кабинете все еще здесь.

Я справляюсь достаточно быстро: успеваю все вернуть на свое место и убрать следы своих действий. Не обольщаюсь, когда слышу стук в дверь. Конечно, никто не будет ждать, пока я разрешу войти. Первым в комнаты проходит дядя, и мне даже кажется, что он тоже удивлен здешнему запустению и недоволен отсутствием части привычных вещиц. Но он молчит, а я не вижу смысла возражать. В главную спальню заносят красивое платье и остальные детали моего образа. Никакой дополнительной одежды или необходимых мелочей. Действительно, я же здесь ненадолго: так, всего лишь на сутки или двое.

Я сдержанно улыбаюсь в ответ на ту суету, что творится вокруг. Дядя с подозрением смотрит на меня, но он вряд ли догадается, отчего мне так спокойно. Металлический ключ от хранилища ценностей приятно холодит кожу на моей груди. Теперь мне остается всего лишь подождать Левиса и его помощницу.

Мое терпение уже на исходе, а летняя ночь все не торопится настать. Солнце очень долго виднеется на горизонте, будто приклеенное, потом не спеша сгущаются сумерки, и небо темнеет. Я пытаюсь успокоиться, но тревожные мысли никуда не деваются. А вдруг Левис не придет? А вдруг Селина не нашла ни его, ни Кариссы? Или вдруг дядя обнаружил их раньше, чем ведьма… Но надежда, такая хрупкая и вместе с тем живучая, поддерживает меня и заставляет стоять на балконе и вглядываться в тени внизу.

Я не просто так напросилась ночевать в покоях хозяйки Флеймов. Не только из-за ключей. Это на самом деле идеальное место для старта моей авантюры, защищенное традициями и остатками магических ритуалов. Со стороны сада никакой посторонний не имеет возможности проникнуть внутрь. Только члены семьи могут бродить по саду внизу, и то на чересчур дальних родственников защита не распространяется. Так повелось с тех времен, когда за наследниками и мальчиками-оберегами охотились с целью выкупа.

Дядя мог поставить охрану присматривать за официальным входом в этот сад — он значительно разросся вокруг маленького здания, но я предполагаю, что моих гостей они уж точно не заметят. Даже если у Левиса, который изредка ухаживал за этим садом, нет особых лазеек, Карисса просто может поднять его до уровня высокой живой изгороди. Спуститься вниз по растениям будет нелегко, но выполнимо.