Теперь голос криминалиста стал другим, более спокойным. Его тон испугал Сакс. Напомнив неземную безмятежность, наполнявшую голос Райма, когда он говорил о безысходности, о смерти, о желании покончить с собой.

– Тем более нет причин медлить, – сказал Райм. – Что ты на это скажешь?

Сакс окинула взглядом берег моря:

– Просто… здесь такой простор. Место преступления слишком большое. Так много всего…

– Сакс, как оно может быть слишком большим? Каждое место преступления мы осматриваем фут за футом. Не важно, какую оно имеет площадь: квадратную милю или три квадратных фута. Просто на это уйдет больше времени. Разве ты забыла, что мы просто обожаем исследовать обширное место преступления, где гораздо выше вероятность найти ценные улики.

«Да, это просто замечательно», – грустно подумала Сакс.

И, начав от большого спустившего плота, она начала ходить по координатной сетке. Под этим выражением понималась техника осмотра места преступления: криминалист прочесывал территорию сначала в одном направлении, взад и вперед, как постригают газоны, затем поворачивался на девяносто градусов и прочесывал ее снова. Суть этого метода заключалась в том, что некоторые вещи становятся видны, только если посмотреть на них под определенным углом. Хотя существовали десятки других методов осмотра места преступления, именно координатная сетка, самый кропотливый из всех, наиболее часто позволял «наткнуться на золото». Райм настаивал на том, чтобы Сакс применяла только этот метод, как поступал он сам, когда возглавлял бригаду криминалистов Управления полиции Нью-Йорка. Благодаря Линкольну Райму выражение «хождение по координатной сетке» у полицейских мегаполиса стало синонимом осмотра места преступления.

Вскоре Сакс потеряла из виду деревушку Истон, и единственным признаком того, что она была здесь не одна, остался рассеянный свет мигалок машин чрезвычайных служб, похожий на кровь, пульсирующую под бледной кожей, беспокойный и завораживающий.

Но затем и эти отблески растаяли в тумане. Сакс обволокло покрывало одиночества – и ощущение беззащитности, от которого у нее по спине побежали мурашки. «О господи, мне это не нравится». Туман сгустился, а громкий барабанный стук дождя по капюшону, шум волн и ветра скроют приближение нападающего.

Сакс стиснула рукоятку своего черного «глока», пытаясь найти в оружии поддержку, и продолжила ходить по координатной сетке.

– Райм, какое-то время я помолчу. У меня такое чувство, будто здесь кто-то есть. Кто-то за мной следит.

– Свяжешься со мной, когда закончишь, – сказал Райм.

Его неуверенный тон намекнул на то, что он хотел бы добавить еще что-то, но через мгновение в трубке послышался щелчок.

Будь осторожна…

В течение следующего часа Сакс, не обращая внимания на ветер и дождь, прочесывала берег, дорогу и кусты, словно ребенок, собирающий ракушки. Она осмотрела уцелевший плот, в котором нашла сотовый телефон, и второй плот, спущенный, вытащенный на берег двумя бойцами спецназа. В итоге набралась коллекция улик, стреляные гильзы, образцы крови, отпечатки пальцев и следы ног, отснятые поляроидом.

Остановившись, Сакс огляделась вокруг. Включив рацию, она связалась с уютной гостиной в особняке у Центрального парка, находящейся, казалось, в нескольких световых годах отсюда.

– Райм, тут что-то не так.

– В этом выражении мало информативности, Сакс. «Что-то не так»? Что это значит?

– Иммигранты… их человек десять, они просто исчезли. Я ничего не понимаю. Они выбрались на берег, пересекли дорогу, затем спрятались в кустах. Я нашла следы на противоположной стороне дороги. После чего они просто растворились в воздухе. Наверное, они направились дальше от моря, чтобы спрятаться, но я не могу найти никаких следов. Таких людей в здешних местах попутка не возьмет. И никто не видел, чтобы иммигрантов ждали машины. К тому же все равно нет следов шин.

– Ну хорошо, Сакс, ты только что прошла по следам Призрака. Ты видела то, что он сделал, знаешь, кто он такой, была там, где он был. Какие у тебя мысли?

– Я…

– Теперь ты Призрак, – ласково напомнил Райм. – Ты Куан Ан по прозвищу Гуи, Призрак. Ты мультимиллионер, контрабандист живым грузом, «змеиная голова». И убийца. Ты только что потопила корабль и вместе с ним больше десяти человек. О чем ты думаешь?

– Как найти остальных, – не задумываясь, ответила молодая женщина. – Найти и убить. Я не хочу уходить отсюда. Пока что рано. Не знаю почему, но я должна найти и убить остальных.

У нее перед глазами мелькнул живописный образ. Она действительно представила себя «змеиной головой», Призраком, одержимым сводящим с ума желанием найти спасшихся иммигрантов и убить их всех до одного. От этого ощущения у нее мороз пробежал по коже.

– Меня ничто не остановит, – прошептала она.

– Отлично, Сакс, – тихо промолвил Райм, словно опасаясь порвать ниточку, связавшую частицу ее души со «змеиной головой». – А теперь поставь себя на место иммигрантов. За ними охотится такой человек. Что им делать?

Сакс потребовалось лишь мгновение, чтобы превратиться из безжалостного убийцы в одного из несчастных, спасшихся с корабля, объятого ужасом, так как человек, которому она отдала все свои сбережения, подло предал ее, убил ее близких, возможно, и родных. А теперь хочет убить и ее.

– Я не буду прятаться, – решительно заявила она. – Я постараюсь как можно быстрее убраться отсюда ко всем чертям. Любым способом, как можно дальше. В океан вернуться нельзя. Идти пешком нельзя. Нужна машина.

– А где ее взять? – спросил Райм.

– Не знаю, – разочарованно сказала Сакс.

Она подошла к разгадке так близко, но так и не смогла ее найти.

– В глубине суши есть дома? – продолжал Райм.

– Нет.

– На заправке стоят машины?

– Да, но мы уже опросили работников. Все на месте.

– Что еще?

Сакс окинула взглядом улицу.

– Больше ничего.

– Не может быть никаких «ничего», Сакс, – отчитал ее Райм. – Эти люди бегут, спасая свою жизнь. Им удалось каким-то образом бежать. Ответ должен быть здесь. Что ты видишь?

Вздохнув, она начала перечислять:

– Вижу груду старых покрышек, вижу перевернутую вверх дном лодку, вижу коробку из-под пива. Перед церковью стоит тележка…

– Перед церковью? – остановил ее Райм. – Ты ни слова не сказала о церкви.

– Райм, сегодня вторник, к тому же еще очень рано. Церковь закрыта, но спецназ ее все равно прочесал.

– Сакс, иди туда. Быстро!

Она неохотно направилась к церкви, не имея понятия, что там можно будет найти полезного.

Райм пришел ей на помощь:

– Сакс, разве ты не ходила в воскресную школу? Кукурузные хлопья, кока-кола и Иисус по воскресеньям? Пикники на природе? Молодежные споры?

– Ну, была раза два-три. Но в основном по воскресеньям я копалась в карбюраторах.

– А как, по-твоему, ребятишки попадают на эти теологические сборища? Приезжают в микроавтобусе, Сакс. В микроавтобусе, где есть место для десятка пассажиров.

– Может быть, – недоверчиво произнесла Сакс.

– А может быть, и нет, – уступил Райм. – Но ведь у иммигрантов же не выросли крылья, правда? Так что давай проверим более правдоподобные объяснения.

И, как это бывало очень часто, он оказался прав.

Обойдя церковь, Сакс изучила влажную землю: отпечатки ног, крошечные кубики разбитого закаленного стекла, обрезок трубы, которым было разбито окно, следы шин микроавтобуса.

– Есть, Райм! Свежие следы. Проклятье, какая хитрость! Они шли по камням и траве. Стараясь не наступить на мокрую землю, чтобы не оставить следов. Судя по всему, они сели в микроавтобус и проехали напрямик через поле к шоссе. Поэтому их не видели на главной улице.

– Узнай у священника данные машины! – распорядился Райм.

Сакс попросила одного из полицейских разыскать священника. Через несколько минут у нее уже была вся необходимая информация: пятилетний белый «додж» с наименованием церкви на борту. Записав номерной знак, она сообщила его Райму, чтобы тот в свою очередь передал эти данные в розыск, в дополнение к сведениям насчет угнанной «хонды», а также попросил полицию округа связаться с пунктами оплаты проезда по мостам и туннелям, ведущим от Истона в Чайна-таун на Манхэттене.