Jeffrey Deaver

THE STONE MONKEY

Copyright © Jeffrey Deaver, 2003

All rights reserved

This edition is published by arrangement with International Creative Management, Inc., c/o Curtis Brown UK and The Van Lear Agency LLC

© С. Саксин, перевод, 2018

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018

Издательство АЗБУКА®

Я привожу здесь некоторые сведения, которые, возможно, окажутся полезными тем из читателей, кто не знаком с определенными аспектами жизни китайцев, описанными в этой книге.

География. Основная часть нелегальных иммигрантов, прибывающих в Соединенные Штаты из Китая, – выходцы с юго-восточного побережья страны, преимущественно из двух провинций: провинции Гуандун на крайнем юге, где находится Гонконг, и расположенной к северу от нее провинции Фуцзянь с главным городом Фучжоу, крупным морским портом и, вероятно, отправной точкой большинства нелегальных иммигрантов, отплывающих в чужие края.

Язык. Письменный китайский язык один и тот же по всей стране, но устные диалекты в различных регионах значительно отличаются друг от друга. Основными диалектами являются: кантонский на юге, минь в провинциях Фуцзянь и на Тайване и пекинский или мандаринский в Пекине и на севере. Те немногие китайские слова, которые я использовал в этой книге, относятся к пекинскому диалекту, являющемуся официальным государственным языком Китая.

Имена. По традиции китайские имена даются в обратном порядке по сравнению с тем, что принято в Соединенных Штатах и Европе. Так, например, в сочетании Ли Канмей Ли является фамилией, а Канмей именем. В крупных китайских городах и районах, имеющих прочные связи с Соединенными Штатами и другими западными странами, также получили распространение европейские имена, используемые в дополнение к китайским или вместо них. В таких случаях англизированное имя предшествует фамилии, как, например, в сочетании Джерри Чанг.

Это были те, кто исчез, те, кому не повезло.

Для «змеиных голов» – контрабандистов живого товара, которые возили их по всему миру, словно тюки с испорченными вещами, они были цзу-цзя – «поросятами».

Для сотрудников американской Службы иммиграции и натурализации, которые перехватывали корабли, ввозившие этих людей в страну, арестовывали и депортировали их, они были «лицами без документов».

Они были полны надежд. Они отказались от дома, от семьи, от тысячелетней истории, шагнув навстречу долгим годам тяжелого труда и неопределенности.

У них были самые призрачные шансы укорениться там, где их семьи смогут жить в процветании, где, по рассказам немногих счастливчиков, свобода, деньги и удовлетворение жизнью такое же обыденное дело, как солнечный свет и дождь.

Они составляли его хрупкий груз.

И вот сейчас, твердо держась на ногах, несмотря на разбушевавшиеся пятиметровые волны, капитан Сень Цидзун спускался с мостика в полутемный трюм, чтобы сообщить им страшное известие: скорее всего, долгие недели трудного пути оказались напрасными.

Августовский рассвет только нарождался. Коренастый капитан, бритый наголо, с ухоженными густыми усами, прошел мимо пустых контейнеров, закрепленных для маскировки на палубе семидесятидвухметрового «Дракона Фучжоу», и открыл тяжелую стальную дверь, ведущую в трюм. Он обвел взглядом сидевших там людей. Двадцать два человека испуганно съежились под мрачными металлическими сводами. В лужицах ржавой воды между дешевыми койками плавал мусор и детские пластмассовые кубики.

Невзирая на качку, капитан Сень, моряк-ветеран, проплававший больше тридцати лет, спустился по крутому металлическому трапу, не держась за поручни, и прошел в середину трюма. Проверив датчик процентного содержания углекислого газа, он пришел к выводу, что концентрация двуокиси углерода в воздухе еще не превысила допустимые нормы, хотя в трюме и стояли смрад выхлопов дизельного двигателя и зловоние людей, проживших здесь в тесноте две недели.

В отличие от многих других капитанов и моряков, которые плавают на «ведрах» – кораблях, перевозящих живой груз, – в лучшем случае не обращают внимания на своих пассажиров, а то и бьют и насилуют их, Сень обращался хорошо с теми, кого перевозил. Он считал, что делает доброе дело: переправляет этих людей из нужды если и не к достатку, то, по крайней мере, к надежде на счастливую жизнь в Америке, по-китайски Мейго, что означает «Прекрасная страна».

Однако в этом плавании почти все иммигранты относились к нему подозрительно. А почему бы и нет? Они полагали, он был в сговоре со «змеиной головой», зафрахтовавшим «Дракона», Куаном Аном, известным всему миру под прозвищем Гуи – Призрак. «Змеиная голова» снискал себе печальную славу своей безграничной жестокостью, и попытки капитана Сеня втянуть иммигрантов в разговор наталкивались на стену отчуждения. Капитан смог завоевать расположение только одного человека. Чжан Цзинь-цзы, предпочитавший западное имя Сэм Чанг, сорока пяти лет, бывший профессор университета из огромного портового города Фучжоу на юго-восточном побережье Китая, вез с собой в Америку всю свою семью: жену, двоих детей и своего овдовевшего отца.

За долгое плавание Чанг и Сень не раз сидели в трюме, попивая крепкий маотай, о пополнении запасов которого неустанно заботился капитан, и беседовали о жизни в Китае и в Соединенных Штатах.

Сейчас капитан Сень посмотрел на Чанга, сидящего на койке в передней части трюма. Увидев встревоженный взгляд капитана, высокий, невозмутимый профессор нахмурился. Протянув своему подростку-сыну книгу, которую Чанг читал семье, он встал и направился навстречу капитану.

Все остальные молчали.

– На нашем радаре видно судно, идущее курсом нам наперехват.

Лица тех, кто услышал слова капитана, вытянулись в тревоге.

– Американцы? – спросил Чанг. – Береговая охрана?

– Я полагаю, они, – подтвердил капитан. – Мы находимся в американских территориальных водах.

Сень обвел взглядом перепуганные лица иммигрантов. Капитану уже много раз приходилось перевозить живой груз, и он знал, что между этими людьми – в большинстве своем не знавшими друг друга до посадки на корабль – успели возникнуть узы прочной дружбы. И вот сейчас они держались за руки, перешептывались друг с другом, – одни искали поддержку, другие ее предлагали. Взгляд капитана остановился на женщине, держащей на руках полуторагодовалую девочку. Уронив голову, женщина тихо заплакала. Ее лицо было покрыто шрамами – следами пребывания в лагере перевоспитания.

– Что нам делать? – встревоженно спросил Чанг.

Капитан Сень знал, что бывший профессор считался у себя на родине диссидентом и поэтому был вынужден бежать из страны. Если иммиграционная служба США депортирует Чанга в Китай, он, скорее всего, станет политическим заключенным в одной из тюрем Западного Китая, снискавших себе дурную славу.