— Вот и другие аристократы отвечают также, — грустно вздохнул Дарил. — Кому не нужны, у кого уже есть, получше, из родовых, а иногда такая сволочь попадается, что её проще сразу сжечь в присутствии жрецов Канаан. У вас, не обижайтесь господин, забавы такие, резать друг друга, за власть, косой взгляд, амбиции, или какие старые обиды, а слугам потом, что делать? Куда податься? — мягко укорил. — К врагам, за объедками? На помойку? В пустыню? Вон, оттуда недавно целая толпа обескровленных, разорённых войной беженцев из Шаль-Аллмара подвалила, пополнив ряды наших бездельников. Это новых высоких домов в Шаль-Сихья давно не появлялось, — посетовал старый мастер, — а лишних ртов, что ни сезон, то прибыток. Та знать, что переехала сюда вместе с ними, в дополнительных рабочих руках не нуждается. Вояк, правда, ещё берёт, но только потому, что пушечное мясо всегда быстро заканчивается. Да и у нас, мастеровых, та же печаль. Сделать-то мы можем многое, вопрос, для кого? Кто всё это купит? Что завтра в голову высоких господ зальётся, хмель, кровь или моча, — поделился наболевшим. — На что нам ориентироваться? Плуги зачаровывать, новые курильницы благовоний, а может ещё вчера надо было на пушки переключаться.
Ну да, у каждого свои печали. У кого-то брильянты мелкие, у кого-то бородавки крупные. Что-то старик совсем расстроился. Поднимем-ка боевой дух.
— Вот завтра и скажу, что будем делать. Пока наводите порядок, готовьте материалы, место, инструменты. Для работы нам понадобится порошок из пространственного дохи, несколько видов различных металлов, а также инструмент для работы с ювелирными изделиями. Какие именно понадобятся металлы, пока не скажу. Найдёте?
— Найдём, правда, немного. Кое-какие запасы порошков у нас на складе ещё остались, — сообщил Дарил, переглянувшись с женой, которая едва заметно кивнула.
— Много нам и не понадобится, — успокоил Амун. — Тогда, завтра утром увидимся, — поднялся на ноги, завершая собрание.
Проводить нас до нужного места мастер отправил одного из сыновей. Показав этим своё уважение.
Покинув квартал ремесленников, оправдывающий своё название, перешли в квартал слуг. Разница между ними визуально бросилась в глаза. Не только улицами, мощенными плиткой из светлого камня, откуда и пошло его название, идеально выметенными, но и простором, высотностью зданий, чистотой, опрятностью фасадов. Здесь встречалось куда больше зелени, заботливо рассаженной в кадки и горшки, поливаемой вручную, из кувшинов. Почти вся она была переносная, карликовая, являясь гордостью хозяев, выставляемая на балконы, окна, крыши, заборы. Не только радуя глаз, но и принося определённую пользу. В части дворов из них целые оранжереи и крохотные садики разбивали, с которых собирались различные травы, цветы, свежие плоды и овощи. По полной используя их потенциал. Из здешней песчано-каменистой земли, не знавшей дождей, самостоятельно, крайне мало что могло вырасти.
Ещё в квартале Чистых камней проживало заметно больше народа. Одетого в характерные одежды кунан строго определённой расцветки и фасона. На видные места, где любили отдыхать горожане, раскладывались многочисленные ковры, половички, циновки, завешивались яркими тканями, а уж сколько на улицах разновидностей плетёных корзин повидал, не передать словами. Носимых в руках, на спине, на головах, больших, маленьких, плоских, с ручками и без.
Зато здания в квартале ремесленников были украшены намного разнообразнее, красивее и изысканнее. Их архитектура на голову превосходила по большей части однообразные и однотонные постройки кунан. Те, что они возводили сами. Не говоря уже про основательность и размах. Хамди не могли похвастаться старательностью ухода за вещами и постройками, откуда возьмут столько свободного времени, однако, если надо было что-то сделать с нуля, в этом им равных нет.
Стоило упомянуть и о следующем. Железного занавеса между кварталами не наблюдалось. Касты активно взаимодействовали между собой. Уравновешивая сильные и слабые стороны друг друга. Пока рабочие бригады хамди возводили в Чистых камнях новые дома, ремонтировали лестницы, чинили печи, организованные группы кунан наводили в Рыжем скорпионе чистоту, занимаясь доставкой вещей и готовой еды, вывозом мусора, что-то подкрашивали, поливали. Дашун тем временем, патрулировали улицы, хайдар завозили сырьё, обратно вывозя готовые товары. Все четыре касты простолюдинов, входивших в один большой круг би’дерра, такие как кунан, хамди, хайдар, дашун, в порядке возвышения, гармонично друг друга дополняли. Несмотря на наличие тараканов в голове, у каждого своих. Вот кого в квартале Чистых камней редко встретишь, так это представителей другого большого круга, ал’дерра, то есть знати. Насчитывающей аж три касты, непонятно зачем разделённых на шочи, кундар и бахи. Из них сюда забредали редкие единицы, в основном ненадолго, по делам.
— Пришли, господин, — сын Дарила, остановился возле массивных ворот, оббитых металлом, ведущих в просторный двор. — Это главная резиденция рода Хаян.
За стеной, в отдалении виднелось несколько черепичных крыш одноэтажных, длинных построек. С них перевёл взгляд на молодого мужчину в лёгкой укороченной одежде и в чалме, скучающего около ворот. Стоящего на страже с одной лишь длинной палкой, что, похоже, его нисколько не смущало.
— Спасибо Найбих. Возвращайся. Дальше я сам, — поблагодарил за помощь.
— Уверенны, господин? — задержался мужчина, беспокоясь о благополучии свежи обретённого хозяина.
— Да. Разве только Амун хорошо знакомы с Хаян, — вопросительно на него посмотрел.
— К сожалению, не настолько, — искренне огорчился. — Мы как-то делали им ледник под домом, для хранения продуктов, да продали несколько стационарных щитов воздушной завесы. Были проблемы с шумом и неприятными запахами в одном из доходных домов Хаян. — объяснил Найбих.
Велев ему возвращаться, под любопытный взгляд сторожа, не чинившего препятствий, прошёл внутрь. Там меня оставила кунан, которая, выслушав просьбу, проводила к главе. В большой комнате, похожей на открытую веранду с плетёной мебелью, в окружении приземистых плоских сундуков и обилия подушек, меня приняла старая, полноватая женщина с редкими седыми волосами, морщинистая, как сухофрукт. Чья кожа со временем поблекла. Впервые видел настолько пожилого дари. Её собранные в клубок волосы были крест-накрест закреплены деревянными спицами. Отличительными чертами главы Хаян выступала чёрная повязка, закрывающая левый глаз, клетка с попугаем, подвешенная на стоящую рядом вешалку и курительная трубка с длинным мундштуком. Не болтайся на её руке браслет кунан, принял бы за прожжённого ветром и морской солью капитана пиратского корабля, на пенсии.
— Госпожа Флинт, — вежливо склонив голову, сказав не подумав, под воздействием ассоциаций.
— Зови меня мать Кифая, юноша, — спокойно поправила женщина, затянувшись ароматным, терпким табачком. — Что привело тебя в наш дом? — неторопливо спросила, изучающе меня разглядывая всё ещё ясным взором.
— Светлого дня, мать кунан Кифая. Я бы хотел на время обрести приют у вашего очага. Если это не нарушит твой покой. За скромные дары. Поскольку такому путнику, как я, нужен отдых, — начал излагать просьбу в духе традиций. — Не надеться ли у вас свободного домика для меня и моих спутников. На четверых дари, — Аюни не в это число включать не стал.
Надеясь провести с собой как рабочий инструмент, то есть бесплатно.
— Так отчего же не пошёл в гостиницу? — полюбопытствовала со всё тем же безмятежным выражением лица.
— Мне больше по нраву домашний уют и покой. Да и еда в нём, кажется, вкуснее. С этим у Хаян, насколько вижу, лучше, чем у многих, — польстил. — К тому же мой кошель изрядно отощал в последнее время. Вскоре он вновь наполнится, но как минимум пару декад до этого счастливого момента где-то нужно переждать.
Намекнул, что не стоит ожидать от меня слишком многого. В плане денег. Отвечая на вопросы матери Кифая, рассказал, что с несколькими женщинами сбежал из сожжённого Шаль-Аллмара. С работой вопрос уже решил, осталось разобраться с жильём. Описав себя как тихого, скромного, безобидного парня. Прямо мечту, а не квартиранта. Такого, как бедного студента медицинской академии с большим багажом знаний по химии. Изворачивался, как умел, рассказывая о себе, избегая прямой лжи. Подумаешь, о чём-то умолчал, заботясь о её крепком сне. Пусть за это спасибо скажет. Она и сказала, только немного другими словами, не о том и не обо мне, указав трубкой на Аюни.
