В пистолете Вудли оставалось всего лишь два патрона. Он должен был так или иначе доказать свою полезность для группы, и ему не хотелось тратить впустую два оставшихся заряда. Они могут понадобиться в случае крайней необходимости.

— Мужчины охотятся, — рассказывал седобородый о быте племени. — Женщины и дети ищут еду. В подвалах еще осталось несколько банок с едой, но их ненадолго хватит.

— А чем ты еще занимаешься?

— А что еще мы можем сделать? Все наше время уходит на то, чтобы добыть достаточно пропитания, чтобы выжить.

В далеком прошлом такие голодные кочевые племена не могли похвастаться своими достижениями в области науки и культуры. Древние люди становились воинами, подобно жестоким ордам Чингисхана, которые жили за счет награбленного добра у завоеванных народов. Или же они становились земледельцами, выращивая окультуренные растения и, в конце концов, постепенно строили свою собственную цивилизацию, как это сделали египтяне.

Однако это племя ничего не знало о земледелии. Это был возврат к первобытным временам, когда человек эволюционировал от звериных инстинктов к человеку разумному и искал свет. И все же была разница, которую Вудли заметил даже в разговоре с Сэндом.

Эти люди не стремились к развитию. Они были довольны своим существованием, обходясь тем, что они имеют сейчас, и не думая, что их ждет завтра. В их головах не возникало никаких вопросов. Дикари пытались осмыслить окружающую их действительность, но это скорее было сиюминутное желание, которое очень быстро проходило, не оставляя и следа в их памяти.

Как будто существовал ментальный барьер, безжалостно закрывающий их от дикого существования.

Даже Сэнд и вождь Гет не отличались умом. Это ощущалось по языку, на котором они общались. Они использовали только те слова на искаженном английском языке, которые были необходимы для повседневного существования, и их дополняли примитивные жесты. Это было похоже на милый детский лепет.

ВЕЧЕРОМ ВУДЛИ развел небольшой костер и приготовил пищу. Он долго беседовал с Сэндом и Гетом. Вудли все-таки убедил их, что можно спокойно пользоваться огнем, потушив его землей или водой при необходимости.

Он постепенно учился жить по их законам. Племя всегда кочевало по округе, следуя за дичью. Большинство других племен ушло на восток, в открытую местность, но Гет остался, потому что после их регулярных вылазок консервы все еще можно было найти среди руин.

Но так было не всегда. Вождь вспомнил, что давным-давно этот город был раем еды, которую можно было взять с собой. Кому он принадлежал? Гет не знал. Он рассказал, как безмозглые, орущие и опустошающие огромные толпы хлынули через город и разрушили его. Но это было очень давно.

Магазины теперь были полностью разграблены.

Само племя собралось вместе для взаимной защиты. Ежедневное существование вращалось вокруг бесконечных поисков пищи. Оружие? Они ничего не создавали, потому что не знали, как это делается. Это очень беспокоило Вудли. Он чувствовал в них некоторую умственную отсталость, так как они были совершенно лишены желания экспериментировать.

Гет и его люди жили ради еды, она была для них всем. Более их ничто не интересовало. Кто построил этот город? Никто не знал. Мало кто даже задумывался. Были смутные рассказы о времени, когда мир был другим, и призрак голода не преследовал их постоянно. Но это были всего лишь легенды.

— И все же я не знаю, — сказал Гет, мрачно глядя в огонь. — Иногда мне снятся странные сны о другом мире. И иногда я просыпаюсь, и мне чего-то не хватает, но я сам не могу понять чего именно.

— Это правда, — согласился Сэнд. — Большинство из нас видит сны. Иногда я вижу город, заполненный людьми, одетыми в странные одежды. — Он эмоционально зажестикулировал. — Хотя это не имеет значения. Покажи нам, как разводить огонь, Вудли.

Научить их элементарным правилам разведения костра оказалось на удивление очень трудным занятием. Дикари, по-видимому, не могли понять основных, даже элементарных принципов. Они наблюдали и слепо подражали. Благодаря терпению Вудли племя Гета все-таки достигло результата.

Грызя кусочек подгоревшей оленины, вожак проговорил:

— Во всяком случае, ты можешь пожить у нас некоторое время. До тех пор, пока ты будешь полезен.

Для Вудли начался период беспокойной перестройки жизни. Он по-прежнему страдал от недостатка воспоминаний и пытался приспособиться к жизни первобытного племени. Для него привыкание к быту дикарей было особенно трудным, если учесть, что он стал не таким, как они, по крайней мере, после своего «пробуждения».

И все же он не сдавался, потому что в его сознании была искра инициативы, которой другие явно не обладали.

Многое в жизни этих людей не раз озадачивало и огорчало Вудли. Он изо всех сил старался научить племя новым навыкам. Но женщины совершали глупые нелепые ошибки, когда учились разводить костры и готовить пищу, а мужчины не умели делать и метать копья. Простые вещи были выше их понимания. Все новое проникало в их мозг с чрезвычайной трудностью.

Постепенно он стал частью племени. Память или что-то еще подсказывало ему, где можно найти драгоценные банки с едой. Сам не зная почему, он водил соплеменников в торговые кварталы, кафе, бары и квартиры с большими кухнями, в которых можно было найти шкафы с консервами, и тому подобные места.

С отчаянным упорством и настойчивостью он делал оружие для мужчин племени, обучал, как им пользоваться. В конце концов, они научились обращаться с копьями, но использование луков в охоте оказалось пока выше их понимания. Тем не менее, Вудли начал пробовать новые способы добычи дичи, и ему удалось сделать несколько ловушек. Однако их часто грабили волки и медведи, которые приходили с открытых земель на востоке.

Он постоянно удивлялся и задавал вопросы. Неужели весь мир такой? Сохранилась ли где-нибудь цивилизация? Вудли мало что знал об этом. По ночам, сидя у костра, который приносил тепло всему племени, он работал над различными полезными штуками и размышлял. В городе было так много предметов, которые выглядели полезными, если бы он только мог вспомнить, как ими пользоваться. Но он всегда страдал от своего беспамятства.

Он нашел книги, заплесневелые и древние, но не смог их прочесть. Фотографии мало помогали. Они несли слишком мало информации. Теории бесполезны, если их нельзя применить на практике.

Одно Вудли все-таки понял. Существует вероятность, что развитая цивилизация все еще существует. На западе лежал город, в который еще не ступала нога дикаря. Но путь в него преграждал ров, глубокий и широкий, как река. За рвом виднелся город или что-то похожее на него, и в нем обитали люди.

Вудли постепенно осознал свое положение. Он находился в очень опасной ситуации, чужак во враждебном мире, ему мало что угрожало до тех пор, пока он оставался в племени Гета. Он выжидал день за днем, продолжал поиски оружия и патронов и делал стратегические запасы.

Одежду Вудли все-таки отыскал и сменил волчью шкуру на крепкую рубаху и бриджи, которые нашел в заводской упаковке, которая не поддалась гниению.

Он ежедневно брился и стриг волосы до цивилизованной длины. Однако вместо сапог он предпочитал сандалии из оленьей кожи, потому что они позволяли ему бесшумно передвигаться при охоте.

Однажды Вудли вернулся через мост и очутился на Манхэттене. Он был вооружен стальным ножом и луком, а также «Люгером», который всегда носил в кожаной кобуре. С этим набором он чувствовал себя в безопасности и почти не боялся нападения.

Воспоминания нахлынули снова, сильнее, чем когда-либо. Он находился на территории, которая смутно была ему знакома. Один раз он заметил вдали на улице фигуру в мехах, но она скрылась из виду и исчезла.

Вудли пошел дальше на юг, миновал еще один парк, который теперь превратился в густые заросли. Он попал в район, который вдруг навел на него пронзительно яркие воспоминания.

Гринвич Виллидж, внезапно осенило его.