– Это совпадение, и ничего не доказывает, – я чувствовал, что тону, и попытался схватиться за соломинку.

– У вас нет алиби. И есть мотив.

– Мотив? Какой у меня может быть мотив? Зачем мне убивать человека, которого я ни разу в жизни не видел и не знал?

– Например, избавиться от мужа своей любовницы.

– Что? От какого мужа?

– Виктора Майора.

– Что за чушь?

– Для вас это новость? Странно.

– О чем вы? Я не понимаю…

– Ее муж был осведомлен, чем занималась его супруга в другом городе. И, конечно, ему это не нравилось. Но он никогда не хотел убивать ее. Один раз они даже встречались здесь, в Москве. Она вам не говорила? Натали передавала ему деньги на содержание трех своих детей.

– Этого не может быть… – я потерял дар речи от услышанного.

– Андрей, вы не знали, что у Натали Ланс есть дети? Она не посвятила вас в эту свою тайну? – Данкер был искренне удивлен. – Странно.

Он достал из лотка на столе фотографии. Разложил их передо мной. Там была запечатлена Натали с мужем. И детьми. На всех фото – она, ее муж Виктор Майор и их дети. Две девочки и мальчик. Совсем еще малыши.

– Полгода назад вы ездили в Санкт-Петербург, чтобы убить Виктора Майора. Вполне возможно, по просьбе Натали.

Тут я почувствовал внезапное желание заткнуть ненавистного копа. Невольно я покосился на пистолет в его кобуре, свисающей с кожаной портупеи под мышкой, но вовремя опомнился и мгновенно отбросил эту идею.

– Молчите? – он поймал мой взгляд. – Ну что ж, я расскажу вам немного о семье Натали Ланс.

Как оказалось, Виктор Майор не был ее бывшим клиентом. Он был отцом ее троих детей, наличие которых она успешно скрывала от меня на протяжении всей нашей недолгой совместной жизни. Два года назад Натали покинула свой дом, оставив троих детей на попечение мужа.

«Ты не женщина, ты лживая сволочь! Низкопробная подстилка! Я обязательно найду тебя. Найду и проучу, кукла».

Эту смс-ку действительно прислал ее бывший муж. Но он никогда не был монстром.

Он написал ее, когда узнал, что Натали всегда была проституткой и не оставила свою профессию даже после вступления с ним в брак и рождения детей. И все те ужасы про привязь, угрозы и оскорбления про помойную крысу, все это было вымыслом Натали. Впрочем, это было уже неважно. И вряд ли интересно федеральному инспектору.

– Мы все знаем. И про нее, и про вас. Вам осталось только признаться в содеянном. Я уверен, это признание спасет вас от пожизненного заключения.

Вместо признания я сказал:

– Вы спасли меня от клиники. Еще чуть-чуть, и я бы сошел с ума.

– Мучают кошмары? Я промолчал.

– Следующая моя новость не добавит вам спокойствия. Но, возможно, она сподвигнет вас быть более разговорчивым. Ибо неправильно брать всю вину на себя.

Я приготовился.

– Натали Ланс продолжала заниматься проституцией, живя с вами, и на последних месяцах беременности тоже. Есть показания ее постоянных клиентов.

И тут я вспомнил слова Розы Стар из салона «Мадам Бовари».

«Ни одна девушка из тех, кто занимается проституцией добровольно, никогда не остановится. Она будет продолжать заниматься этим до тех пор, пока получает удовольствие».

И я понял, что она была права.

У Натали это было в крови. Быть шлюхой. Алчной и своенравной. И она всегда останется ею. Потому что шлюха всегда остается шлюхой. И пахнет соответствующе.

– Она… – я долго искал нужное слово. – Она – чудовище. Она же обещала… О, Господи… А эти… эти ублюдки, – я прикусил губу. – Ее беременность не смущала их?

– Ну, скажем так: они извращенцы. Некоторые привлекались нами за сексуальные преступления. Но это так, легкое развлечение по сравнению с вашим деянием.

– Она, она не могла… – в замешательстве я метался от мысли к мысли, от догадок к выводам, но никак не мог понять, как такое возможно, не мог поверить. – Она говорила, что я научил ее любви, – шептал я заторможенно и вдумчиво, тщательно подбирая слова. – Настоящей любви. Ради которой и создаются семьи.

Данкер молча смотрел на меня. В тот момент я почувствовал себя самым последним идиотом на свете.

– Ничего этого я не знал…

– Вы убили Виктора Майора? Я хочу услышать это из ваших уст.

Я рассказал инспектору все. Даже про свой кошмар, про который, кстати, не говорил никому. Я проникся симпатией к этому федералу. После всех гнусных новостей и всей той грязи, которая вылилась на меня в одночасье, мне казалось, что он единственный на свете честный человек.

Когда я замолчал, Данкер выключил диктофон и одобрительно кивнул. Он перестал смотреть мне в глаза и отвернулся. Одно это обстоятельство сбросило груз с моих плеч.

– Мерзкий характер обесценивает красоту, – задумчиво произнес он, глядя на улицу в окно.

– Вы мне верите?

– Склоняюсь к вашей версии больше, чем к версии Натали Ланс.

Я попросил его дать мне обещание, что эта мразь пойдет под суд вместе со мной. «Подстрекательство к убийству» здесь налицо.

– Не могу понять, зачем ей понадобилось убивать своего мужа?

– Могу лишь предположить. Скорее всего, она не хотела его присутствия в своей жизни. Совсем. Может, у него имелся какой-либо компромат на нее, ведь он знал о ее прошлом. Одно могу сказать точно: вряд ли он испытывал к ней прежние чувства после того, как она бросила его с детьми и уехала в другой город. Может, он требовал у нее слишком много денег на содержание детей. Может, еще что. Скоро мы это узнаем.

– Безумие какое-то. Что будет с нашим ребенком? – я понимал, что Данкер засадит меня надолго, но почему-то не испытывал к нему ненависти.

– О нем позаботятся органы опеки. Мы тут узнали кое-что про вашу Натали, – сказал сыщик, постукивая пальцами по черной папке. – Не знаю, читать или нет.

– Конечно, читайте.

Данкер покосился на меня.

– Прошу вас.

Он открыл черную папку.

– Ее мать, Елена Ланс, была проституткой. В тридцать лет убила своего сожителя и надолго отправилась в места не столь отдаленные. Дочь родила в тюрьме незадолго до своего освобождения. Отец девочки неизвестен. Когда вышла, ребенка оставила на зоне. Девочку вскоре передали в детский дом. Там она неоднократно подвергалась избиениям и насилию со стороны взрослых мужчин-воспитателей. Еще не достигнув совершеннолетия, Натали Ланс мелькает в нескольких делах о кражах. Недолго, но сидит. С такой биографией умудряется выйти замуж за приличного человека. Но, видимо, природа дает о себе знать. Она возвращается туда, откуда начала свой скользкий путь.

После очередной отсидки снова выходит замуж. В это время умирает ее мать.

– Думаете, все это объясняет ее жестокость?

– Не знаю, – Данкер пожал плечами, а потом пристально посмотрел на меня.

– А что объясняет вашу?

Я видел Натали Ланс еще один раз. На очной ставке в следственном изоляторе, после которой у нас состоялась беседа с глазу на глаз. Ее нам устроил Данкер. По моей просьбе.

Мне было невероятно трудно смириться с мыслью о том, что Натали для меня навсегда потеряна. Даже после всего услышанного на очной ставке я все еще сомневался в реальности происходящего.

– Как ты могла? Я ведь любил тебя. Любил всем сердцем. И доверял. А ты использовала меня. Цинично и жестоко. Я теперь по-твоему кто?

Отработанный член? Спущенный курок? Черт, теперь я понимаю, что выйти за меня замуж ты просто не могла! Просто потому, что уже была замужем. Господи…

– Пикадор, очнись! Эй! Посмотри на меня, а потом на себя. Неужели ты думаешь, что я могу принадлежать одному мужчине? Тем более, тебе. Боже, какой бред! – она всплеснула руками и посмотрела на меня взглядом, полным брезгливости и недоумения.

И тут я почему-то вспомнил Вику. Никогда милая девушка не выражала в мою сторону даже намека на презрение. Я тосковал. Но что толку посыпать голову пеплом, когда уже все потеряно.

– Скажи мне, могу ли я, убив кого-то, жить спокойно?