– Яна, хочу тебя, – оглушительно тихо прошелестел его требовательный голос.

Она чуть вздрогнула, по телу прокатил жар от этих слов. Взявшись за низ платья, она сдернула его одним движением и отбросила в сторону. Потом разделась полностью…

Они стояли обнаженные, друг перед другом.

Мартин сделал шаг назад, и, глядя в глаза Яне, лег на спину, раскинув руки в стороны, показывая ей: «Я весь твой».

Она смотрела на мощное тело, распростертое перед ней, в полной боевой готовности. Протолкнув дыхание, застрявшее в горле, она сначала легла рядом, просто любуясь им. Потом встала над ним на колени.

Едва касаясь нежной кожи напряженного члена, она задыхалась от желания почувствовать его в себе, но медлила, распаляя и Мартина, и себя до края. Она обхватила его ладонью, чуть сжала. Мартин охнул и закрыл глаза. Янка сделала несколько движений вверх-вниз, чувствуя, как он наливается и становится еще больше в ее руке.

– Яна, давай, иначе все кончится, не успев начаться.

Мартин уже смотрел на нее горящими глазами.

– Давай, Яя. Ну же!

Она привстала, направляя его в себя, и поймав, замерла.

– Как хорошо! – прошептала она, покачиваясь в самой высокой точке, удерживая его внутри.

Мартин, скрипя зубами, терпел, не дергаясь ей навстречу. Яна опустилась чуть ниже, ощущая, как он давит на ее стенки, как пульсирует, словно подталкивая ускориться…

Еще ниже, еще. Яна не держалась за Мартина руками, боясь сделать ему больно. Она завела руки за спину, сцепив их над локтями, будто они связаны. Мартина эта картина просто выбивала за грань его выдержки. Но он терпел, пока она все еще скользила вниз.

Наконец, она полностью села на него, вдохнув и задержав воздух, откинув голову назад.

– Маартиин… как хорошо!

– Сделай еще лучше… Я на краю уже, Яна.

Она посмотрела на него, облизывая пересохшие горячие губы. Снова привстала на коленях и резко опустилась вниз. Оба одновременно ахнули от пробившего молнией ощущения. Хотелось еще почувствовать такое же, и Янка снова поднялась и резко – вниз. Мартин рыкнул, не выдержав больше. Он взял ее крепко за бедра и, удерживая чуть на весу, стал вколачиваться в ее тело, издавая громкие протяжные стоны. Она продолжала держать руки за спиной, выгнув спину. Ее маленькая грудь с потемневшими сосками еще больше заводила Мартина. Не ощущая никакой боли, он словно сорвался с цепи… и не мог кончить. Он чувствовал, как подкатывает желание, но видя, что Яна еще не готова, приостанавливал движения, сжимая разбитые губы. Понимая, что она никак не может поймать его ритм, он просунул палец между их телами и чуть потер ее жаждущее место. Янка громко застонала, задергалась, выгнулась дугой.

– Да, Мартин! Да!..

Все… Это команда отпустить все тормоза. Неуправляемые движения тел, стоны, вскрики… и освобождение! Как будто выбросило в какой-то космический туннель, где звезды кружатся, вращаются, взрываются !…

Яна почувствовала внутри себя что-то горячее вместе с его криком и последними движениями.

– Как хорошо!.. – это его стон.

Звуки стихающего дыхания, шепот, признания в любви, надежды…

Как хорошо!..

Федор по привычке проснулся рано, еще не было шести утра. Не сразу понял, где он: почему он спит на диване в неизвестной комнате? Потом в памяти начали возникать картинки вчерашнего вечера: Настя в красивом платье, танец, объятия на стоянке, поездка к ней домой, поцелуи на лестнице подъезда.

То хрупкое нежное чувство, что родилось в нем, крепло и грело душу. Он понял, что Настя совсем другая, не такая, какой хотела казаться, и какой он ее увидел.

Федор встал, потянулся и отправился в ванную комнату. Через двадцать минут он вышел, потирая небритые щеки. Да, в таком виде нельзя показываться на глаза девушке. Он заглянул в спальню Насти: она спала, завернувшись в одеяло полностью, как котенок, который спрятал нос в лапы.

«Успею в спортзал, потом в порядок себя приведу и вернусь»

Федор взял ключи от квартиры и тихо вышел.

Он вернулся около одиннадцати и с удивлением обнаружил, что Настя все еще спит. Она только чуть развернулась и скинула одеяло.

Федор попятился и ушел на кухню – завтрак сделать для сони. Уж состряпать яичницу на две персоны, это он может. И кофе сварить. Пока искал по шкафам посуду, пытаясь отогнать от себя образ спящей Насти, ему стало жарко, и он скинул рубашку, оставаясь в майке.

Поставил в вазу нарциссы, которые купил, потому что они ему напомнили Настю.

Она, наконец, вышла из спальни и прошмыгнула в ванную. Наверное, ее разбудил запах еды. Она быстро привела себя в порядок, зашла бочком на кухню, села за стол и смотрела то на цветы, то на Федора. Без косметики она выглядела совсем юной.

– Это для меня? – спросила она, улыбаясь.

– Да. И вот это – тоже тебе.

Он достал с подоконника коробочку и подал ей.

– На тебя похожа.

Настя взяла подарок и открыла – там была красивая стрекоза, брошка-кулон и цепочка.

– Спасибо! Такая красота!

Она потрогала кончиками пальцев подарок. Настя знала цену этого ювелирного изделия, просто случайно обратила на него внимание во время пустого шатания по магазинам. Золото, изумрудики, тонкая эмаль и бриллиантовая крошка… Это соответствовало месячной зарплате охранника их предприятия.

– Федь, она, наверное, очень дорогая?

– Если тебе нравится, все остальное не имеет значения.

– Мне очень нравится! Спасибо!

Настя встала, подошла к нему и потянулась, чтобы поцеловать в щеку. Федор наклонился и легко чмокнул ее в губы.

– Садись, ешь. Потом поедем гулять. На улице такая красота – солнышко, теплая погода. В парк пойдем? Куда ты хочешь?

Настя улыбнулась, надевая цепочку со стрекозой.

– Мне все равно. Поехали, куда глаза глядят…

Яна тоже поздно проснулась. Она подскочила на диване, на котором вчера они уснули с Мартином, так и не дойдя до ванной. Она огляделась, прислушалась: кроме подрывной деятельности кота где-то в районе коридора ничего не было слышно. Видимо, он нашел что-то, до чего еще не добирались его когти.

Янка потянулась и вылезла из-под одеяла – надо готовиться к визиту к родителям Мартина. К своим теперь она попадет только, когда у него пройдут синяки. Не надо маму пугать.

Быстрый душ, легкий макияж, и Яна готова к поездке. На кухне она нашла записку от Мартина: «Уехал с Маратом к врачу. Завтрак на столе. Мы приедем к одиннадцати. Собирайся. Целую. Люблю».

Янка улыбалась ровно до того момента, пока не увидела Кита, тащившего к себе в домик растерзанные бинты Мартина. Она ринулась за ним, иначе потом он ни за что не отдаст то, что спрятал у себя.

– Стой, бандит ты этакий! Зачем тебе? Оно же пахнет медикаментами. Отдай!

Еле отвоевав порванные в клочья тряпки и поставив, по мнению кота, себе еще один минус в карму, она села завтракать. Вскоре в двери завозился ключ. Янка, бросив все, побежала в коридор. Там уже стоял Мартин, улыбаясь и раскрыв руки для нее. Она осторожно подошла, прижалась к нему, боясь сделать больно.

– Все нормально, Ян. Переломов нет. Трещина всего в одном ребре, ушибы есть. Покой, обезболивающие, мази, и все. Больничный я не стал оформлять – не впервой уж все это.

– А почему ты не сказал мне, что это твое последнее выступление?

– Ты бы поняла, что бой будет серьезный, волновалась бы. А ты и так всю неделю чувствовала себя не очень хорошо. Да и что тут такого? Закончил, и очень этому рад! Устал я за восемь лет боев. Теперь у Марины все хорошо, клуб раскручен, прибыль хорошая, можно и своей жизнью заняться. Ну, что? Ты готова?

– Да. Кота же не возьмем?

– Нет, он наказан. Пусть дом охраняет.

Котенок выглядывал из-за угла и готовился к нападению на Янку.

– Я у него отняла твои бинты, вот он и злится на меня. Надо ноги прятать.