Она дрожала, как натянутая струна, стоны лились сквозь прикушенные губы. Мартин повернул ее к себе лицом и, поддерживая под спину, осторожно подвинул к стене. Потом поднял с пола свои брюки, достал «конвертик» и облачился в «форму».
Шагнул к Яне, прижал к себе, разгоняя кровь до невыносимой скачки сердца, обеими руками обхватил ее лицо и со всей сжигающей его страстью поцеловал, глубоко проникая языком. Он так долго сдерживал себя, чтобы не напугать ее своей дикой сущностью! И сейчас он готов был уже совсем отпустить тормоза… Но в последний момент все же остановился, как в железные тиски инквизиторских пыток загоняя свой нрав.
Казалось, кровь продавит грудную клетку и выкинет оттуда сердце, но Мартин терпел, понимая, что Яна пока не готова ко всем проявлениям его натуры.
Прерывая поцелуй, он сказал:
– Подними ногу, положи колено мне на бедро, держи меня за плечи. Или как… тебе… удобно…
С каждым словом, проникая в нее все глубже, костеря про себя чертову резинку, он чувствовал, что долго сегодня это не продлится.
Янка сначала держалась за плечи, но потом руки сползли ниже, обняли Мартина за талию… И он ощутил, как она слегка подталкивает его. «Пытается ускорить меня? Или ей больно и она хочет быстрее закончить?»
– Как хорошо, – вдруг, словно отвечая на его вопрос, зашептала она. – Хочется еще, дольше, сильнее…
Ему было достаточно этих слов, сказанных полушепотом, полустоном. Он выполнил все ее желания, доводя до экстаза своими точными ударами-толчками, от которых Янка просто теряла себя во времени и пространстве.
И снова – разряды тока по всему телу, содрогания, конвульсии … и полет! В каком-то неизвестном измерении, без ощущения своего тела и мыслей, и только рука Мартина держала ее, не давая потеряться окончательно.
Потом он отнес ее на кровать, вытер полотенцем и укрыл одеялом. Как долго он не ложился, Яна не знала, потому что почти сразу же уснула.
А утром она подскочила от звонка в дверь, не соображая, почему она голая, и кто вообще мог прийти так рано. Янка схватила футболку Мартина, доходившую ей почти до колен, и помчалась открывать…
– Папа???
– Привет, Ян… – он замер, разглядывая ее одежду и заспанный вид. – Ты не одна?
– Да, – еле слышно, краснея как свекла, проговорила Яна.
– Я машину во дворе видел…
– Да, – еще тише сказала она и как-то вся поникла.
– Яна, ты что? Боишься меня? – спросил отец в недоумении, не переступая порога.
– Нет, что ты! Просто мне неудобно, что я в таком виде….
– Это я не прав, послушался мать, – Яна понимающе кивнула головой. – Ты уже большая девочка, и мы не имеем права вмешиваться… Прости, я поеду домой.
– Пап!
– Потом поговорим. Мне надо домой.
Яна вернулась из воспоминаний, когда ее голую ногу кто-то цепко схватил зубами и коготками.
– Ай… – зашипела она. – Что ты делаешь, а?
Она пыталась оторвать котенка от ноги, но получила лапой по руке. Так, с котом на ноге, она и доковыляла до шкафчика, где хранилась его еда. Как только он услышал знакомое шуршание, тут же забыл о своих воспитательных методах и крутился вокруг своей оси, глядя на руки Яны. Он даже не давал накладывать ему еду – его голова уже целиком была в миске. Кое-как отодвинув его и положив еду, Янка начала каждодневный кошачий ритуал: еда-вода-туалет… Все, что угодно, лишь бы не оставаться со своими мыслями наедине.
«Папа был какой-то спокойный. И в то же время напряженный. Как бы не досталось потом «на орехи». Чего теперь ждать?» С такими мыслями она направилась в ванную. Теперь посещение этой маленькой комнаты вгоняло ее в краску, потому что воспоминания были очень яркими… И они вытеснили из головы мысли о родителях. Хоть на какое-то время.
Потом она вернулась на кухню. Кита уже не было, и миски были чистыми. Все съел.
Яна чувствовала, как сердце сжимают невидимые тиски, возвращая ее в далекое прошлое. Она то смотрела в окно, то брала телефон в руки, а потом села за стол и замерла, уставившись в одну точку на стекле. Она не видела, как мимо кухни прошел Мартин, не слышала, как шумела вода в ванной, не заметила, как он подошел к ней.
Она вздрогнула, когда почувствовала его руки на своих плечах, перевела на него взгляд, и сразу же грустные зеленые глаза превратились в сверкающие и улыбающиеся. Яна встала и потянулась, расправляя затекшие от долгого сидения мышцы. Мартин подхватил ее на руки и чмокнул в нос, чем вызвал смех.
– Почему ты улыбаешься или смеешься, когда я тебя так целую?
– Не знаю. Само как-то получается.
– Значит, я угадал – волшебная кнопка… Доброе утро!
Мартин нежно обнял ее, словно не мог поверить, что держит в руках ту, что и не чаял найти.
– Садись. Я приготовлю тебе завтрак, – сказала Яна, хотя ей жутко не хотелось от него отрываться.
– Нет, будем готовить вместе. У тебя очень сложная задача: встать впереди меня, прижаться спиной к моей груди и руководить моими действиями.
– Так не получится!
– Посмотрим. А если будешь отрываться от коллектива, я тебя привяжу к себе, и ты уже никуда и никогда от меня не вырвешься.
– Но я и не хочу ни отрываться, ни вырываться!
– И правильно! Молодец! Понимаешь, что это бесполезно, раз ты попала в плен к индейцу.
Так, легко и просто говоря о чем-то важном, Яна встала, как ей сказал Мартин. Он подсунул свои руки под ее и показал, как ими пользоваться. Получилось нечто, похожее на управляемый манипулятор. Но в целом приготовление завтрака свелось к поцелуям, объятиям и смеху.
Мартин видел, что Янка расстроенная и грустная, поэтому решил немного вернуться в детство и пошалить. Он не стал ее ни о чем расспрашивать – если захочет, то расскажет сама.
После завтрака они начали собираться к Мартину. Котенок вертелся под ногами, словно понимал, что его опять хотят оставить одного. Но когда увидел свою переноску, попытался удрать. Не вышло – Мартин ловко его поймал и посадил в «домик».
– Все, кисонька, попался! Сейчас поедем на машине кататься, в индейское поселение. А скоро я тебя научу на поводке ходить, вообще станешь местной знаменитостью.
Яна удивилась его словам о будущем – не верилось в такую безоблачную перспективу.
Около полудня они втроем выбрались из дома. Когда грузили кота в машину, Яна оглянулась на окна первого этажа, но увидела не тетю Веру, а плотно сдвинутые шторы… Такого не было НИКОГДА!
«Чудеса! Тетя Вера покинула наблюдательный пункт! Что же случилось?»
Но выглянувшее солнце так ласково пригревало через одежду, что печальные мысли окончательно рассеялись. Мартин открыл перед ней дверь, подсадил ее и теперь смотрел в глаза, находясь близко-близко.
– Ты самая красивая и нежная, Янка… Как хорошо, что ты нашлась, потеряшка моя.
Это было очень необычно – говорить «моя». Но Мартину хотелось все время напоминать ей и всему миру о том, что он больше не одинок, и его сердце занято этой необыкновенной девушкой.
Он поправил ей шарф на шее и хотел уже закрыть дверь, но она схватила его за куртку и притянула назад, чтобы быстро и дерзко поцеловать.
– Ты сам потеряшка. И если бы не мое любопытство, мы бы так ничего и не узнали друг о друге.
– Верно, – целуя ее в ответ, сказал Мартин. – Надо уезжать, а то мы устроили здесь просмотр видео, для тех, кому за…
– Это точно! Тетя Вера в изнеможении нос сквозь шторы просовывает. Хорошо хоть не фотографирует!
– Любопытная женщина с первого этажа?
– Она самая.
– Блюститель нравственности всегда на посту. Я это заметил с первого раза, еще с корпоратива. Когда она вообще спит?
Он сел в машину, завел ее, и они потихоньку, не пугая голубей, выехали со двора.
– Хочешь я тебе стихи почитаю? Не мои, конечно, но они мне нравятся, – предложил Мартин.
Он не хотел, чтобы она в дороге опять задумалась о чем-то, чего он не знает.
– Хочу.
– Автор Ирина Майская:
