Из кабинета выхожу со слезами и той самой глупой улыбкой на лице, с которой тут бродят беременные. Мне чудом удаётся покинуть клинику, пребывая где-то далеко за пределами реальности. Пару раз даже спотыкаюсь на ровном месте, потому что не способна взглянуть под ноги. Путь перед глазами размытый. Я видела своих малышей, и теперь мысль об аборте становится до тошноты невыносимой. Ради них, я готова на всё. Мои девочки или мальчики будут самыми счастливыми. Я приложу все силы ради них, даже если останусь одна.

Я не возвращаюсь домой. Я прихожу туда, куда люблю приходить: на набережную. После эмоционального потрясения, мне необходимо прийти в себя, и я всегда делала это тут. Во Флориде, я шла на пляж, в Нью-Йорке тоже прихожу к воде, как будто она способна заглушить и унять вспыхнувшие эмоции, подобные стихии огня.

Домой возвращаюсь только к вечеру и только благодаря звонку Джареда, голос которого обеспокоенный и слишком тревожный. К счастью, ничего не случилось, это лишняя обеспокоенность из-за моего непонятного местоположения, ведь за собственными мыслями, я не слышала поступление нескольких сообщений, а таких было семь. Я не слышала даже звонок Алекс, только когда телефон начал истошно вопить благодаря звонку Джареда, а после ещё получая несколько гневных сообщений от него же, я словно почувствовала нагнетавшуюся обстановку в его голове. Я пообещала вернуться как можно скорей, и по пути не стала отказывать себе во вредностях из фаст фуда.

Джаред сидит за кухонным столом, закидывает ломтик фри в рот и устремляет взгляд на меня.

– Через две недели будет приём, тоже в Нью-Йорке, как в прошлом году. Академии семнадцать лет.

– Хорошо, – киваю я.

– Пойдёшь со мной?

– Хорошо, – ещё раз киваю, благодаря чему, начинают искриться его глаза, как будто я когда-то отказывалась.

Он выгибает бровь и падает на спинку стула.

– Не думаешь найти работу?

– А смысл? Я же… – быстро тараторю, но тут же давлюсь воздухом, начиная откашливаться так и не договорив до конца. Ещё одна попытка потерпела грандиозный провал.

– Что?

– Хочу взять дополнительный курс по менеджменту, – невнятно бубню себе под нос.

Отлично, Лизи, ещё одна ложь в копилку к предыдущим. Что дальше?

– Зачем тебе?

Поздно идти на попятную, поэтому просто пожимаю плечами и ляпаю первую попавшуюся глупость.

– Пригодится.

– И когда ты приняла такое решение?

– Недавно…

Аппетит сходит на нет, а лучше сказать – стремится к минус бесконечности. Какая же я дура. С пересохшим горлом и отвращением к самой себе, отодвигаю бокс с картошкой фри и поднимаюсь из-за стола. Я снова пытаюсь сбежать от него, о себя, от нас. Как только ложь слетает с губ, начинаю чувствовать себя как никогда ужасно. Я лгу ему вот уже какой раз.

– Лиз? – зовёт Джаред. – Что происходит?

– Всё в порядке, – выдавливаю, закрывая дверь ванной комнаты.

Конечно, он идёт за мной. Как только склоняюсь над раковиной и закрываю глаза, пытаясь прийти в чувство, Джаред стучит по двери.

– Лизи?

– Я сейчас вернусь, дай мне минуту.

– Что происходит?

Его голос пропитан отчаянием и тревогой, а мне становится ещё тошней. Я делаю это с нами. Я всё разрушаю.

– Джаред, пожалуйста… дай мне пару минут.

– Что происходит? – не отступает он.

– Живот, – моё старое перекрытие и оправдание. Кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы не разрыдаться и не упасть от бессилия.

– Я найду таблетку.

Слышу звук отдаляющихся шагов и падаю лбом на руки. Я самый худший человек во вселенной. Я слабая и, если говорить откровенно, сейчас последняя, кто достоин его. Даже Элис на роль девушки Джареда, сейчас, кажется, подходит лучше меня. Вряд ли она стала бы скрывать самое важное от него. Смешно, что я докатилась до подобных мыслей, где готова видеть его с кем-то, ведь раньше от подобных мыслей было страшно и невыносимо.

Новый стук в дверь, и я направляюсь к ней, сделав небольшую щелку. В глазах Джареда, как и полагалось, отражается беспокойство и волнение.

– Возьми. Больше не покупай этого, тебе нельзя. Я совсем забыл.

Он протягивает пачку обезболивающих, и я сипло выдавливаю:

– Всё в порядке.

– Больше никакого фаст фуда, Лиз.

У меня потеют ладони, когда открываю дверь шире и пускаю Джареда на порог. Я снова кусаю губу, когда он обнимает и прижимает к груди, оставляя поцелуи на макушке. Вытягиваю аромат его тела и заставляю себя не дрожать, потому что паскудные доводы о том, что эти объятия когда-то станут последними – приносят боль. Лишь одна мысль об отсутствии его в моей жизни – отягощает ноющую боль внутри. Я цепляюсь за ложь, как за спасательный трос, который оттягивает этот момент.

День за днём, я собиралась с силами, чтобы наконец-то сообщить Джареду, но каждый раз открывая рот, выдавала какую-нибудь несусветную чушь, к примеру, последней была взять дополнительный курс менеджмента. Какой к чёрту менеджмент? Я вообще сомневаюсь и не понимаю, как должна продолжать учиться с двумя детьми на руках. Совесть грызёт ежедневно. Мне до одурения хочется выговориться кому-нибудь. Несколько дней назад я даже всерьёз задумалась над походом к психологу, не знаю, как, возможно, у этого человека найдутся воодушевляющие слова.

Мой аппетит колеблется по шкале от одного до десяти чуть ниже отметки минус бесконечность, я насильно засовываю в себя еду, когда ужинаю с Джаредом. Я не могу отказываться, он может понять, что со мной что-то не так, а не так со мной буквально всё. Иногда мне кажется, что он скорей узнает о моей беременности тогда, когда живот нельзя будет скрыть под просторными платьями или в спальне. Первый раз пребываю в таком смутном состоянии, что не могу даже поделиться чем-то с лучшей подругой, которая знает обо мне каждую мелочь. Как далеко я зайду в своей лжи?

– Почему я даже не сомневался, что рано или поздно увижу тебя именно тут?

Голос Дина такой искренний и приятный, что внезапность его появления не заставляет вздрогнуть. Оборачиваюсь и принимаю объятия, в которых он держит меня несколько секунд.

– Решила подышать свежим воздухом.

– Что-то подсказывает, дело не совсем в свежем воздухе, Элизабет.

– Почему все называют меня полным именем, как только разговор переходит в степень серьёзного?

– Потому что оно красивое и звучит устрашающе, сам Картер пугается. Как дела?

– Меня больше интересует твоя жизнь, чем рассказ о нашей. У тебя кто-то появился?

Дин склоняет голову на бок, от чего оттенок его глаз кажется ещё глубже при солнечном свете. Парень опирается на ограждение реки и игриво улыбается.

– С чего ты взяла?

Пожимаю плечами.

– Не знаю, хочется обсуждать и другие отношения, а не только свои.

– Малышка, ты встречаешься с Картером, а точней, без пяти минут за ним замужем. С чего ты решила, что кому-то будет интересно что-то другое? И кстати, как он отпустил тебя одну? У тебя есть охрана?

– У него ещё одна лекция, решила не сидеть дома в четырёх стенах.

– Тебя может кто-то украсть и даже не заметить колечко.

– Я вряд ли кому-то понадоблюсь.

– С чего бы? Ты беременна?

– Чёрт! – шиплю, смотря вперёд. Этого просто, черт возьми, не может быть. Молния не бьет дважды в одно место.

Краем глаза замечаю, как вытянулось лицо Дина.

– Ты серьёзно?

– Тут Артур, – фыркаю я.

В горле начинает саднить, когда вижу довольное лицо бывшего начальника. К моему счастью, он ни в одиночестве. Рядом с ним миниатюрная брюнетка. Дин отслеживает траекторию моего взгляда.

– Этот мудак ещё жив?

Он только успевает задать вопрос, как парочка ровняется с нами, и холодные серые глаза обращаются к нам в объединении с приторной улыбкой на губах. Как будто эта встреча приносит радость, а не отвращение.

– Элизабет, какая встреча, – щебечет Артур, скользя по мне взглядом с ног до головы, и только после переключив внимание на Дина. Мысленно даю себе подзатыльник за приталенное платье, которое ещё могу позволить. Оно вдруг кажется каким-то коротким и откровенным.