Не докурив сигару, Дмитрий Викторович бросил окурок под ноги на бетонные плиты лоджии и выглянул в окно.

Под окном перед решетчатым забором, огораживающим территорию нового кирпичного дома, и за ним шумели высокие редкие деревья, плавно перетекая через узкую улочку в зеленый Петровский парковый массив с прямыми заасфальтированными дорожками и разноцветными скамейками.

Вид из окна ему понравился, глаза отдыхали на зелени деревьев, дышалось легко и свободно: не чувствовалось посторонних запахов и выхлопных газов, и Дмитрий Викторович, решив, что квартира и вправду неплоха, вернулся в гостиную.

В гостиной все было по-прежнему: массивным шкафом личный телохранитель стоял в дверях пустой комнаты, водитель и Валентина маялись в гулкой квартирной тишине от безделья, украдкой посматривая друг друга – им так хотелось перекинуться парой фраз, обменяться впечатлениями и «секретной» информацией, но присутствие отсутствующего «патрона» сковывало языки – все ждали его.

И только Кира в его отсутствие чувствовала себя прекрасно!

Сидя на корточках перед круглой клеткой, она с интересом разглядывала попугая и пыталась накормить его кусочком груши.

«– Независимая! Мать твою!..» – неожиданно для себя разозлился «хозяин жизни», но вида не подал.

– Значит, вам здесь нравится?

Не поднимаясь, Кира снизу вверх посмотрела карими смеющимися глазами на недовольного мужчину и молча кивнула головой.

Женским чутьем, она сознавала свою власть над этим своенравным человеком, правда, смутно представляя, как далеко эта власть распространяется, но была на сто процентов уверена, что вступать в настоящий бой из-за такого пустяка, как номер квартиры – пусть даже тринадцатый, он не станет. Главное сейчас направить его недовольство в какое-нибудь другое русло: например, на свою новенькую машину – Дмитрий Викторович терпеть не мог, когда ей делали подарки другие мужчины.

– Ну, что ж, пусть будет по-вашему… Хотя мой загородный дом подошел бы вам куда лучше этой квартиры! – Разговоры о совместном проживании начались на другой же день, как она заикнулась о ее предстоящем разводе. – Запомни, Кира, – уже тише продолжил Дмитрий Викторович, протягивая ей холеную руку и помогая подняться, – мой долг заботиться о тебе и девочках – вы моя семья и ваше благополучие для меня превыше всего. И деньги здесь не имеют никакого значения – только скажи и ты получишь все, что пожелаешь.

Пыльное стекло отразило его надменное лицо, ослепительно белую хлопковую рубашку и сверкающую платиновую заколку для галстука с дорожкой мелких бриллиантов. Камни холодно сверкали в лучах летнего солнца, напоминая Кире о пропасти социального положения, разделяющей их.

– Вы же обещали не заговаривать об этом, – мягко упрекнула она, избегая пристального взгляда серых глаз. – Сначала мне надо разобраться со своими проблемами.

Мужские плечи под дорогим шелковым пиджаком обиженно дернулись, но седая голова склонилась в знак согласия.

– Я опять иду у тебя на поводу, – доверительно держа ее за руку и любуясь часами, мягко произнес Дмитрий Викторович – он редко переходил с ней на «ты», не желая демонстрировать окружающим их отношения, – но честно предупреждаю: сегодня же позвоню Виктории… и Алисе и узнаю их отношение к цифре «13». Если девочки против того, чтобы жить в квартире с таким неудачным номером, то оформлять будем другую квартиру в этом же доме. И не спорь со мной!

Он сунул ей в руки шелковый платок, кивнул телохранителю и водителю, подхватившему за большое медное кольцо клетку с попугаем, и первым вышел из квартиры.

Следом за ним, опережая телохранителя, устремилась Валентина, на ходу одергивая прозрачную кофточку и проводя рукой по костлявым бедрам, обтянутых бриджиками.

Глядя на риэлторшу, Кира снисходительно улыбнулась – смешно смотреть на ее напрасные старания: разве такая женщина под стать умному богатому мужчине?! Кроме длинных ног и молодости должна быть еще голова на плечах, чуткая душа и любящее сердце.

Хотя кто разберет этих мужчин!!!

Вдруг Дмитрий Викторович увлечется Валентиной, прельстится ее молодостью и костлявыми прелестями?

От этой мысли Кире вдруг стало не по себе…

Неужели она ревнует?!

– Кира Дмитриевна! Мы вас жде-ом! – раздался с лестничной площадки томный голос риэлторши.

Гордо вскинув подбородок и распрямив плечи, Кира бросила прощальный взгляд на понравившуюся квартиру и поспешила на зов «соперницы» – ибо все женщины на свете рядом с мужчиной становятся соперницами.

Лифт принял в себя еще одного пассажира и стремительно полетел вниз.

Провожая Киру к машине, Дмитрий Викторович сунул руку в карман пиджака и с удивлением извлек из кармана небольшую связку ключей.

– Надо же, совсем забыл, – пробормотал он, озабоченно глядя на чужие ключи в своей руке. – Ираида Брониславовна дала мне ключи от своей квартиры, а вернуть их мне было недосуг… Кира, не сочтите за труд, завезите ключи Ираиде Брониславовне – это совсем рядом отсюда, на Белорусской. Кстати, расспросите ее о привычках попугая – ей будет очень приятно поговорить с вами, узнать, что попугай станет членом вашей большой и дружной семьи, но если у вас другие планы…

– Нет, нет! Я с удовольствием! Заеду, узнаю у хозяйки о содержании этого… красавца, – Кира чуть было не сказала «твердоклювого монстра», но вовремя спохватилась. Сегодня она готова была ехать куда угодно, только бы найти уважительную причину и снова отложить разговор с мужем о предстоящем разводе.

Положив в сумочку связку ключей, она помогла Арсену пристроить клетку с попугаем на переднее сиденье своей машины, накрытое клетчатым пледом, и, садясь в «Ягуар», обрадовалась – сегодня уж она точно не повезет мужу документы о разводе: у нее появилось важное дело и освободился вечер, а уж его то она знала, как проведет…

Длинный собачий нос просунулся между спинками сидений и шумно втянул незнакомый «попугайный» запах. Запах псу не понравился, и он заворчал.

Недовольное собачье рычание, наконец-то, разбудило медитирующего попугая. Капитан Флинт завозился, перескочил на другую жердочку – поближе к противнику и, угрожающе щелкая массивным клювом, воинственно распушил красно-синие перья. Приподнятые красные крылья и выставленный вперед клюв настроили попугая на воинственный лад. Не ожидая такой агрессии от существа намного меньшего по размеру, пес отпрянул, обиженно гавкнул и осуждающе посмотрел на хозяйку умными янтарными глазами.

«– Зачем ты притащила в машину это страшилище? – недовольно спрашивал он из вороха вздыбленной белой шерсти. – Мне было так хорошо и спокойно на заднем сиденье нашей общей собственности».

Широкое заднее сидение новенького «Ягуара» было накрыто шелковым покрывалом и полностью предоставлено в собачье распоряжение, и Ларион не упускал возможности подремать под мерное покачивание машины. Его рыжая длинная морда с белой проточиной скалилась во сне довольной улыбкой. Теперь же он был явно разочарован появлением в их «общей собственности» постороннего лица и перемещением клетки с морским свином с переднего сиденья на его законную территорию.

– Ребята, лучше вам жить дружно! – погрозила Кира пальцем обоим противникам и припугнула: – Если не прекратите войну, будете сидеть голодными взаперти на даче!

И «ребята» подчинились.

«Внутримашинный» мир был восстановлен – противники, вняв строгому предупреждению, отвернули носы друг от друга и сделали вид, что поглощены своими делами: Капитан Флинт соскочил с жердочки вниз и начал усердно выкидывать на застланное газетой дно клетки кусочки фруктов из пластмассовой мисочки, а Ларни фон Виндек – наградили же английские и немецкие предки готическим именем своего потомка! – гордо вскинул длинную изящную морду вверх (отчего загнутые кончики ушей распрямились и он стал похож на длинноносую лайку) с интересом разглядывал потолок салона, будто там, в кожаной белизне угадывались очертания сочной вожделенной сардельки с гречневой кашей.