На ее звонок быстро ответили, будто ждали его и держали телефон под рукой.

– Ну что, Кира, понравилась вам эта квартира?

В тишине необжитого пространства низкий мужской голос прозвучал необычно близко. Ощущение его присутствия в квартире было таким реальным, что, Кира, поправляя на плече ремешок лакированной сумочки, опасливо посмотрела по сторонам.

– Квартира хорошая, – дипломатично начала она разговор и тихонько вздохнула – спорить и выяснять отношения она не любила, голова начинала болеть, и ей хотелось все бросить, забраться под одеяло и уже оттуда, из отстраненной тишины и умиротворяющего покоя, смотреть на ссорящихся и выясняющих отношения людей. –У Виктории и Алисы будут свои комнаты, у меня отдельная спальня… К тому же этот дом недалеко от Ленинградского шоссе – отсюда до дачи рукой подать.

– Вот и хорошо! – в голосе собеседника не чувствовалось раздражения и это настораживало – без его одобрения принимали решение, но обычных возражений за этим не последовало. – Меня сегодня тоже можно поздравить! – Дмитрий Викторович сделал интригующую паузу и с гордостью продолжил: – Я, наконец, выбрал загородный дом. Хотелось, чтобы и вы его посмотрели – оценили, так сказать, женским взглядом.

– С большим удовольствием, – быстро согласилась Кира, опасаясь возвращения разговора к ее «квартирному вопросу». – А где?

– В Синьково – в пятнадцати минутах езды от вашей конюшни.

Упоминание о ее недавней покупке совсем не расстроило Киру – на покупку половины конюшни у своей знакомой, попавшей в затруднительное положение, была истрачена значительная сумма – большая половина, нежданно-негаданно свалившегося на ее голову месяц назад «наследства», а теперь Кире приходилось экономить каждый рубль, но зато у нее появилась любимая работа…

– Вы же хотели дом на Рублевке – подороже и попрестижнее, – напомнила она, привычным движением откидывая со лба русые, волнистые волосы – пора было идти в парикмахерскую, но времени на свою персону из-за взваленных на себя обязанностей по ремонту конюшни и оставленных на ее попечение домашних животных катастрофически не хватало (а надо – обязательно надо и Кира пообещала сегодня же заняться своей внешностью).

– Если вам не нравиться мое соседство, – меж тем добродушно усмехнулся в трубку Дмитрий Викторович, нетерпеливо поглядывая на еле двигающиеся стрелки швейцарских часов, – то у меня еще есть время отказаться.

– Нет, нет, что вы! – поспешила успокоить его Кира и замолчала – она чувствовать себя пленницей, запутавшейся в отношениях с этим непростым человеком и его сыном, быть благодарной, не обижаться на них и все время помнить, что на самом деле отношения между ними совсем не такие, как выглядят со стороны. – Я рада, Дмитрий Викторович, что вы выбрали именно этот дом, и по достоинству оценила вашу жертву. Вы ведь сделали этот выбор только ради меня? Правда?

– Ну, что ты, Кира! Какие между нами могут быть счеты…

Он не стал разубеждать ее относительно жертвы – у него были свои меркантильные интересы выбрать именно этот загородный дом, но знать ей об этом не полагалось – пусть думает, что это была именно жертва с его стороны. Возможно, это поможет ему в дальнейшем сыграть на чувстве обязанности и получить куда большие дивиденды, чем материальные затраты на, в общем-то, не нужную ему собственность.

– Если говорить честно, то этот дом обойдется мне не на много дешевле, чем на Рублевке. Он большой, трехэтажный с двумя бассейнами, с русской баней и сауной, с домиками для прислуги и гостей, с огромным участком настоящего леса, с газоном, клумбами, розами… И никаких грядок! Кажется, недавно мы с тобой мечтали именно об этом?! – Дмитрий Викторович подождал пока охранник откроет заднюю дверь иномарки, вышел из сверкающей «Ауди» цвета слоновой кости и деловым тоном, критически оглядывая новый кирпичный дом, поинтересовался: – Вы сейчас в какой квартире?

– А… Я? В первом подъезде…

Кира не сомневалась, что номер квартиры Дмитрию Викторовичу не понравиться, но посвящать его в свои денежные затруднения ей не хотелось. Узнай он о них, он тут же выложит нужную сумму – даже не в долг, а просто так, «по-родственному» – и никогда не напомнит о столь «ничтожной услуге», но быть обязанной ему Кира не хотела: тогда она уж точно потеряет свою независимость от него, потеряет право спорить и поступать согласно своим понятиям и желаниям. Последнее время она и так чувствовала себя птичкой в клетке, сотканной из обязательств, подарков и отношений, в которую добровольно посадила себя, повинуясь болезненной жалости и гипертрофированному чувству ответственности не только за себя и свою семью, но и за окружающих ее людей.

– Ждите в квартире, мы поднимаемся, – услышала она низкой мужской голос и разом очнулась от своих мыслей.

– Что???

Какое-то время она стояла посреди пустой комнаты, удивленно глядя на свой мобильный, пока не услышала звук открывающейся входной двери.

Кира испуганно обернулась.

В квартиру вошли двое: высокий плотный седой мужчина с холодными серыми глазами и осанкой английского лорда и здоровенный широкоплечий молодой человек с каменным простоватым лицом и такими же каменными мускулами, плохо скрываемыми расстегнутым пиджаком.

Охранник пропустил в комнату спутника и, привычно сложив руки впереди в массивный «замок», замер в дверном проеме. Голова и плечи Сергея почти касались бетонных плит, и он предусмотрительно отступил в холл, боясь испачкать о пыльные стены сшитый на заказ темный костюм.

– Добрый день, – поздоровался Дмитрий Викторович Юшкин с дамами и придирчиво оглядел просторную гостиную с огромными панорамными окнами. – Ну что ж, на первый взгляд дом неплохой… если не считать номера квартиры.

– Причем здесь номер?! – обреченно произнесла Кира и приготовилась выслушать недовольную тираду в свой адрес, но ожидания ее и на этот раз не оправдались.

– Поговорим об этом позже, – миролюбиво предложил мужчина и повернулся к охраннику. – Пусть Арсен поднимается.

Сергей тихо произнес несколько слов в микрофончик, закрепленный на левом ухе и снова замер у двери, а Дмитрий Викторович, загадочно улыбаясь, подошел к пыльному пластиковому окну.

За окном полыхало лето.

Июль подходил к концу, унося с собой беспечность отпускного периода – почему-то всегда кажется, что лето будет длиться долго-долго, но не успеешь оглянуться, а оно уже почти прошло – осталось совсем чуть-чуть. Еще чуть-чуть и школьники, как перелетные птицы, потянутся к дому, с сожалением вспоминая о прошедшем лете и строя планы на следующий вольный сезон.

Подумав о школьниках, Дмитрий Викторович почувствовал, как сердце тревожно и радостно дрогнуло в его груди – он ждал начало этого учебного года, как никогда в жизни. Что он ему принесет? Исполнение планов или…

В комнату быстро вошел невысокий черноглазый молодой человек с угольно-черными волосами, собранными сзади в короткий хвост. В руках у него была большая круглая клетка, накрытая темным шелковым платком, вызывающая у молодого человека не только недовольство тяжелой ношей, но и неподдельный интерес – Арсен любил все необычное, из ряда вон выходящее, собирал всевозможные слухи и сплетни и был в курсе всего происходящего на фирме.

– Здравствуйте, Кира Дмитриевна, – с едва заметным акцентом поздоровался он и, кивнув Валентине, как старой знакомой, поставил клетку на пол в центр комнаты.

С риэлторшей Арсен виделся несколько раз и, пока «хозяева» осматривали очередную квартиру, перекинулся парой фраз – Валентина, недавно севшая за руль новенькой машинки, с большим вниманием выслушивала советы молодого, но опытного гонщика. Они быстро перешли на «ты» и даже обменялся телефонами – почему не поговорить с человеком в свободное время и не узнать что-нибудь новенькое и интересное.

Подойдя к клетке, Дмитрий Викторович, словно фокусник, сдернул с нее блестящую шелковую ткань.

В круглой клетке на жердочке неподвижно сидел огромный красно-синий попугай Красный ара – Ара макао. Черными круглыми глазками смотрел он, не мигая, в пространство, абсолютно не реагируя ни на смену освещения, ни на склонившихся к клетке людей.