– Я не обманывал тебя насчет их ненормальности. Просто у тебя еще не было повода убедиться в ней, – сказал он, начав чисть зубы.

– Может быть, ты просто чрезмерно чувствителен и не можешь отличать нормальность от ненормальности? – предположила Харпер.

Люк посмотрел на ее отражение в зеркале, и она рассмеялась.

– Все равно, я отлично провела время. Было весело потусоваться с людьми, которые болтают, едят и подкалывают друг друга. Мне они очень понравились.

Сполоснув рот, Люк поставил щетку обратно в стаканчик.

– Ты им нравишься. – Минуту он молчал, наблюдая в зеркале за тем, как Харпер расчесывает волосы, а потом обошел ее, направляясь к двери. – Спасибо тебе за это.

– Пока рано благодарить. Может быть, завтра в офисе будет катастрофа. – Харпер подмигнула, а Люк со вздохом развернулся и вышел из ванной.

Прихлебывая кофе, приготовленный Харпер, Люк смотрел в окно. Он проснулся, чувствуя себя не в своей тарелке. Он приписывал это тому, что привел в дом девушку и познакомил ее с родителями впервые с тех пор, как… С тех пор.

Это всего на месяц, напомнил он себе. Потом все придет в норму. Если можно считать нормой очередную командировку.

Он провел бессонную ночь после того, как завалился на Харпер среди цветов. Глядя на нее сверху, он увидел в ее глазах удивление, смешанное с восхищением, это было как предвестие будущего. Того, чего быть не могло.

Он подумал о том, что нужно купить надувной матрац и спать в одной из гостевых комнат наверху. Но Люку нравилось просыпаться рядом с прижавшейся к нему Харпер. Ему нравилось сознавать, что он в безопасности. А ощущение от плавных изгибов прильнувшего к нему тела возвращало к жизни те чувства, которые, как он думал, давно умерли в нем. Он играл с огнем, но в глубине души ему было наплевать на это.

Он услышал скрип на заднем крыльце и заметил, что Харпер, съежившись, раскачивается на качелях в рассветной тишине.

Люк вышел на заднее крыльцо. Услышав, что он приближается, Харпер выпрямилась, проведя рукой по лицу.

– Доброе утро, – сказал он, прощупывая почву.

– Доброе утро. – Харпер проговорила это с улыбкой, но не глядя на него. – Просто я встала пораньше перед первым рабочим днем.

Он не ответил. Он узнавал плачущую женщину, едва видел ее, ведь он рос вместе с Софи.

Спрыгнув с качелей, Харпер попыталась обойти его. Загородив ей дорогу, он поставил кофе на перила.

Харпер сделала шаг в другую сторону, и Люк без труда удержал ее.

– Харпер. – Он положил руки ей на плечи, а когда она все-таки отказалась поднять глаза, легонько подтолкнул пальцами ее подбородок.

Ее серые глаза переполнились слезами, которые заструились по щекам, едва она встретилась взглядом с Люком.

– Черт. – Притянув ее к себе, он уперся ей в голову подбородком.

– Я в порядке, – прошептала Харпер, уткнувшись ему в грудь.

– Угу. – Люк обнял ее чуть крепче.

– Это пустяки.

По крайней мере, ему показалось, что Харпер так сказала. Ее голос звучал приглушенно. Но она обхватила Люка руками за талию.

– Хорошо.

Так он удерживал ее, нежно поглаживая по спине кругообразными движениями до тех пор, пока не почувствовал, что Харпер задышала глубже.

– Знаешь, Харпер, если ты правда не хочешь работать на меня, ты не обязана это делать.

Подначка помогла. Отклонившись назад, она посмотрела на него с легкой улыбкой.

– Это не из-за работы. Во всяком случае, пока. Кто знает, какого рода рабочую атмосферу ты обеспечишь мне? Это было просто мгновенье, а теперь все кончено.

– Мгновенье?

Харпер кивнула.

– И теперь все кончено? Вот так просто?

Она снова кивнула.

– Может быть, тебе нужно рассказать о чем-то?

– Нет. – Она слабо улыбнулась.

– Как твоему фальшивому бойфренду, мне, вероятно, следует знать, что тебя огорчает.

Харпер засмеялась.

– Ты очень милый, а я в порядке. Как насчет завтрака? – Она дернулась, чтобы отойти от него, но он остановил ее, взяв за талию. Харпер сжимала в руке фотографию.

– Что это? – Взяв снимок у нее из рук, он стал внимательно рассматривать его.

– Мои родители и я.

Она была маленьким ангелочком, одетым в цветастое платьице, притулившимся на скамейке между худым мужчиной, улыбка которого почти скрывалась под усами, и сногсшибательной блондинкой в голубом платье. Все они смеялись.

– Ты была прелестным ребенком. Где они теперь?

– Они давно умерли. – Харпер отобрала у Люка снимок.

– Прости. Давно?

– Девятнадцать лет назад.

– Господи, Харпер. Прости меня. Что случилось?

– Автокатастрофа. Иногда я все еще очень скучаю о них. Особенно после того, как провожу время в чужих семьях.

– Многие плакали после того, как проводили время с моей семьей.

Она ударила Люка кулаком.

– Остроумно.

– Так кто же воспитывал тебя?

– Куча разных людей. Я жила в приемных семьях, пока не повзрослела.

– Повзрослела?

– Когда тебе исполняется восемнадцать лет, если тебя не удочерили, официально ты становишься предоставленной самой себе.

– У тебя нет семьи?

– Моя семья – это я. – Харпер произнесла это искренне, со светлой улыбкой. – А теперь, как насчет того, чтобы приготовить завтрак? Сегодня великий день.

Харпер положила ладонь Люку на грудь.

– Спасибо за то, что был добр со мной, Люк. – Харпер приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку, после чего направилась на кухню.

Люк захлопнул крышку планшета и бросил его на сиденье рядом с собой. Следовало сосредоточиться на поставленной задаче. Но вместо этого, пересматривая график работ по пристройке Риггса, он не мог перестать думать о Харпер.

Люк быстро показал ей офис и оставил обустраиваться на рабочем месте. У него был список дел, которые он планировал поручить ей на следующий день. После утреннего разговора Люк захотел облегчить ей эту задачу, не желая перегружать.

Харпер пришла в норму, весело болтала о своих планах на ланч в «Общих интересах», быстро взбивая омлет и готовя тосты. Люк дал ей выговориться, вставляя время от времени подходящие реплики, но мозг его лихорадочно работал.

У нее не было ни души. Не было никого с тех пор, как ей исполнилось семь лет, что многое объясняло. Неудивительно, что она была ходячей катастрофой. У нее никогда не было семьи, которая уберегла бы ее от беды.

Наверное, Харпер была в машине вместе с родителями. Должно быть, тогда она и получила переломы руки и ребер. Помнит ли она об этом?

Через сколько приемных семей она прошла? С кем она проводила Рождество?

Люк откинулся на подголовник. Его родственники могли доводить до безумия, но не проходило и дня без того, чтобы он не испытывал к ним благодарности.

Возможно, пришло время снова начать вести себя подобным образом. Он взглянул на часы. У него было достаточно времени перед дневной встречей, чтобы сделать несколько незапланированных остановок.

Люк распахнул застекленную дверь родительского дома.

– Мам?

– Я на кухне, – долетел до него ее голос вместе с запахом свежеиспеченных шоколадных кексов.

– Я не знал, работаешь ли ты сегодня, – окликнул Люк, идя на запах по коридору. Клэр работала неполный день в городе у торговца цветами, и ее часто вызывали на дополнительные смены.

Мать отвернулась от плиты, зажав в руке стеклянное блюдо.

– Этот проклятый Pinterest. Я увидела рецепт шоколадных пирожных с орехами и не смогла удержаться. Ох! – Мать посмотрела на цветы, которые Люк держал в руках. – Что это?

Он протянул ей лилии.

– Поменяемся?

– Ты принес мне цветы? – Поставив пирожные на стол, она взяла букет. – По какому случаю?

Потрясения и радости матери было достаточно для того, чтобы Люк ощутил легкое чувство вины за то, что не догадался сделать это раньше.

– Просто так. Просто увидел их и подумал о тебе.