Литмир - Электронная Библиотека

– Представляю, что бы сейчас сказал мой папа, если бы увидел! – Её расстроила сегодняшняя перепалка с отцом, но отказываться от своего любимого дела она не собиралась.

Настя подошла к Косте и повисла у него на шее.

– Спасибо! – Она начала целовать его в губы и оторвалась только тогда, когда почувствовала, что кончается воздух.

Настя взяла мольберт и стала выбирать место. Водрузив его у самого края крыши, взяла стул и поставила перед ним. Костя принес ящик с красками.

– Еще мне нужна вода. – Настя взяла стакан с кисточками и показала Косте.

– Сейчас, у меня все есть, – Костя вытащил пластиковую полторашку с водой из тайника и наткнулся еще на один предмет. Пошарив, вытащил старенький однокассетный магнитофон ИЖ-302. Проверив батарейки, Костя извлек из тайника несколько магнитофонных кассет. Просмотрев все, он взял Розенбаума и вставил кассету в магнитофон.

Настя уже делала набросок карандашом. На холсте проглядывались трубы, завод и очертания городского пруда. Костя принес себе стул и сел чуть позади художницы.

Настя обернулась, весело подмигнула и вернулась к своей работе. Костя включил магнитофон. Он убавил полностью громкость и стал тихонько добавлять звук, чтобы голос музыканта был слышен, но не мешал Насте работать.

Глаза зеленые сливаются с листвой,

О чем-то клены говорят между собой.

Не Ренуар ли написал картину:

Красавица, прилавок, апельсины.

Не Ренуар ли написал картину:

Красавица, прилавок, апельсины.

Настя уже смешивала краски. Она работала, иногда поворачиваясь и улыбаясь. Костя сидел на стуле и смотрел вверх, на звезды. Их было мало – едкий черный дым застилал почти все небо, но некоторые все-таки были видны. Они горели в одиночестве, выпав из своих созвездий, указывая ночным путникам дорогу и охраняя небо от посягательств земной цивилизации.

Часть 2. Папа

Глава 2.1

В восемь утра рюмочные и кафе еще не работали, поэтому они зашли в магазин, купили чекушку водки, сырную нарезку, триста граммов вареной колбасы и полбуханки хлеба.

– Куда пойдем? – смущенно спросил Вениамин.

– Тут парк рядом хороший. Народу нет сейчас. Сядем, поговорим. – Сергей Семенович собрал покупки в полиэтиленовый пакет, сгреб сдачу и положил в карман потертой кожаной куртки. – Идём.

Через пять минут они уже сидели на лавочке, повернувшись друг к другу и склонившись над расстеленной газетой. Со стороны Сергей Семёнович и Вениамин, наверно, были похожи на гроссмейстеров над шахматной доской, обдумывающих очередной ход.

Но на их сегодняшней доске были расставлены не шахматные фигуры, а две рюмки, которые Сергей Семенович достал из своей черной сумки. Дунув в каждую, убирая невидимую пыль, он поставил их примерно на позиции ферзей. Затем взял бутылку, взболтал её и, подняв к свету, оценил качество закрученного, как он любил говорить, «змия».

Вениамин очень смущался и постоянно озирался по сторонам. Для него такое времяпрепровождение было в новинку, должно быть, казалось, что сейчас из-за кустов выйдет милиция, а еще хуже – его родители, которые будут молча стоять и укоризненно качать головами: «Мы же говорили тебе, что нужно было заканчивать институт и работать врачом в клинике».

– Ты сейчас как из «Афони». – Сергей Семенович улыбнулся и разлил водку по рюмкам. – Не обижайся. Я по-доброму.

Вениамин действительно смотрелся очень комично. И если бы не его двадцать три года, то он бы идеально подходил на роль собутыльника персонажа Куравлева в известном фильме. Он был одет так, словно не провел сутки на работе, а только что вышел из дома, где несколько часов занимался своей одеждой. Стрелки на серых брюках были идеально отглажены. Желтоватая рубашка виднелась из-под черной безрукавки. Воротник, пристёгнутый маленькими пуговицами, прижимал безупречный узел старомодного коричневого галстука. Образ дополняла прическа: «модельная» стрижка с пробором, показывающим безукоризненную светлую дорожку среди его черных волос.

– Давай, за тебя. – Сергей Семенович поднял рюмку. – Кстати, сегодня ровно месяц, как ты со мной работаешь.

– Да, точно. Всего месяц, а кажется, что целый год – так много всего случилось. Время пролетело незаметно. – Вениамин тоже поднял свою рюмку, недоверчиво посмотрел внутрь, чокнулся с Сергеем Семёновичем и залпом выпил.

Водка была дешевая, не самая качественная, но и не паленая. Вениамин сморщился и тут же закусил сыром и колбасой.

Сергей Семенович, наоборот, медленно осушил свою рюмку и на несколько секунд задержал дыхание, прислушиваясь к ощущениям. Видимо, они его полностью устроили, он неторопливо взял хлеб, сделал себе бутерброд и, откинувшись на спинку скамейки, приступил к трапезе.

– А чугунные скамейки были удобнее. Сволочи, растащили все на лом, – Сергей Семенович сказал это мягко и дружелюбно. Можно было подумать, что он сам принимал участие в сборе чугуна. Но, конечно, это было не так.

Сергей Семенович работал врачом. Врачом специальной кардиологической бригады «Скорой медицинской помощи». И вот уже почти двадцать пять лет, с тех самых пор, как окончил медицинский институт, он ничем другим не занимался.

Ему было ровно столько же лет, как и Вениамину сейчас, когда он впервые пришел на «скорую». Он вспоминал себя и очень хорошо понимал все беспокойства нового фельдшера. Сергей Семенович сразу начал врачом, и ответственность на нем была совершенно другая. Но все равно, он относился к своему помощнику по-отечески, вспоминая, как важны были ему наука и поддержка старших товарищей. «Старички» всегда помогали молодым – не было между ними конкуренции, все занимались одним общим делом – спасали людей.

– Я вообще не водку попить тебя позвал, а хотел поговорить. – Сергей Семенович разлил еще по рюмкам, но пить пока не стал.

– Вы про последний вызов? – Вениамин вдруг вспыхнул, и на щеки сразу хлынул красный румянец. – Паразиты. Вы им отца с того света вытащили, а они – хамить. Быдло неблагодарное.

– Тише, тише, – Сергей Семенович перебил Вениамина и жестом руки показал, что нужно успокоиться. – Ты бы еще в драку с этим мужиком полез.

– И полез бы, если нужно. Они мизинца вашего не стоят, а еще хамят.

– Так, Веня, послушай меня, – Сергей Семенович поставил рюмку и подался чуть вперед, опершись на спинку скамейки. – Во-первых, мы не милиция, а скорая помощь. Наше дело – лечить людей, а не разбираться с их родственниками. А, во-вторых, – Сергей Семенович поднял вверх указательный палец, – на вызове главный – я. И только я решаю, что нужно делать. Делай свою работу, а все конфликты буду разруливать только я.

– Я понял, Сергей Семенович. Простите меня. Больше такого не повторится. – Вениамин в этот раз первым поднял рюмку, чокнулся и залпом выпил.

– Слушай, называй меня Семёнычем. Меня так с молодости зовут. Наверное, из-за усов. – Сергей Семенович рассмеялся и, взяв бутылку, разлил остатки по рюмкам. – А мне нравится. Как-то это по-дружески, но с уважением.

– Хорошо, Сергей Семенович, – Вениамин вдруг замолчал, задумался и поднял рюмку: – а ведь если бы мы его не спасли, – он осекся, – вы не спасли. Родственнички бы нас так просто не отпустили.

– Ничего бы они нам не сделали. А вот мы действительно были бы виноваты. – Семеныч поднял рюмку и, не чокаясь, выпил. – Он при нас захрипел и начал умирать. Если бы раньше, пока мы в дороге были, то помер бы мужик.

– Я, как на мониторе увидел фибрилляцию желудочков, сразу в вену вошел. Не стал вас дожидаться. – Вениамин допил свою порцию и, вылив на землю несуществующие остатки водки, положил пустую рюмку в открытую сумку Семеныча.

– Все правильно сделал. Тут все секунды решают, даже не минуты.

– Двадцать семь минут мы его реанимировали. Сергей Семенович, я думал – все, труба мужику.

8
{"b":"719008","o":1}