Даже сейчас, спустя три недели после инцидента с Эллой, Герберт испуганно вздрагивал от каждого шороха. Тирли заверил его, что мисс Блэк заперлась в своей комнате и почти не притрагивается к пище — подносы, которые он оставляет перед дверью приходится выбрасывать. Но Герберт слишком хорошо знал мстительную натуру этой семьи.

Опасаясь возмездия он несколько дней просидел на чердаке, мастеря веревку из старых простыней, рассчитывая с её помощью сбежать через слуховое окошко, если Элладора вздумает ворваться наверх. Однако ничего не происходило. Ни через три дня, ни через неделю.

Постепенно Герберт осмелел и вернулся к своим обязанностям — готовил, полировал серебро и фарфор, а всю прошлую неделю помогал Тирли с генеральной уборкой холла, лестниц и коридоров. Единственным местом, куда он не отваживался заходить, был кабинет Финеаса. Стоило ему оказаться поблизости, как обнаруживалась позорная дрожь в коленях, а дыхание перехватывало. Следы от веревок сошли, но порой Герберту казалось, что палочка Эллы до сих пор находится у его горла, почти протыкая тонкую кожу.

Лишь сегодня, опасаясь погребения под лавиной газет и свитков, он собрался с духом и вошел в некогда любимую комнату. Знакомое пространство пахло пылью и книгами, но пряный аромат кардамона куда-то пропал. Удивляясь этой закономерности, Герберт принялся сортировать бумаги, потратив на это почти целый день. В итоге на столике остались послания личного характера — письма и записки от многочисленных знакомых, но больше всего там было открыток со свадебными поздравлениями. Те, кто не смог прийти на церемонию или попросту не был приглашен, но хотел выразить свое почтение молодым и, быть может, напроситься в гости.

Герберт просматривал карточку за карточкой, от формальных однотипных пожеланий уже начинало рябить в глазах, но тут ему в руки попалась простая белая открытка, где была изображена милая иллюстрация в виде мальчика и девочки, сидящих в тени пышного куста белых гортензий. Девочка плела венок, а мальчик читал книжку, явно не интересуясь тем, что делает его соседка.

«Счастливого дня свадьбы», — прочитал Герберт и перевернул карточку. Красивый каллиграфический почерк сразу же выдал пол отправителя — женщина. Но когда Герберт пробежал глазами послание, у него перехватило дыхание.

«Милый братец! Поздравляю с женитьбой и надеюсь, что ты будешь счастлив со своей избранницей».

Твоя младшая сестра Айла Хитченс (урожденная Блэк).

Не веря своим глазам, Герберт еще раз перечитал послание, но ошибки быть не могло — младшая из дочерей Сигнуса Блэка поздравляла своего брата с женитьбой, очевидно, рассчитывая, что Финеас не сожжет её послание, едва увидев подпись.

Он вновь взглянул на открытку, уделив особое внимание иллюстрации. Что-то подсказывало, что это была не стандартная картинка, какие можно найти в любом почтамте. Возможно, Айла сама её нарисовала, желая напомнить брату о детских годах — времени, когда они были очень дружны. Скорее всего, Айла все еще надеется на доброе к себе отношение, несмотря на то, что её имя выжгли с семейного древа. Но Герберт был почти уверен, что Финеас точно не простил сестре побега с магглом.

Он решил спрятать открытку в дневнике Айлы. Может быть, через пару лет он покажет его Финеасу, и тот смягчится?

Вдруг за дверью послышались шаги, и Герберт похолодел. Элла!

Тело прошила противная дрожь, и он в панике огляделся в поисках укрытия. Единственным вариантом был стол, но прежде, чем Герберт успел нырнуть под полированную столешницу, дверь в кабинет распахнулась.

— Как это понимать, наглый сквиб?! — звонкий мальчишеский голос звучал чуть ниже, чем обычно, но в остальном остался таким же надменным и требовательным. К собственному удивлению, Герберт облегченно вздохнул и распрямился. Альтаир стоял на пороге, недовольно скрестив руки на груди и прожигая слугу гневным взглядом.

— Юный господин, — Герберт поклонился. — С возвращением.

— И почему я сам должен идти к тебе через весь дом, чтобы ты меня поприветствовал? — Альтаир фыркнул.

— Прошу прощения, я запамятовал, но разве Хогвартс-экспресс не приезжает завтра вечером?

— Эта уродливое маггловское чудовище тащится со скоростью глизня под петрификусом, — Альтаир протопал к столу. Герберт же поспешно отошел в сторону, незаметно спрятав открытку за спиной. — Поэтому я прибыл раньше.

— Вы сообщили об этом своему декану? — миролюбиво спросил Герберт, но судя по колючему взгляду юного Блэка — он вновь сбежал тайком.

— Похоже, постоянное общение с моим кузеном заразно, — проворчал Альтаир и рухнул в кресло Финеаса, а после водрузил ноги на стол. — Можно подхватить занудство.

Герберт же с трудом сдержал улыбку, вспомнив развязное поведение Элладоры несколько недель назад. Похоже, похозяйничать в кабинете Финеаса было тайным желанием всех младших членов семьи.

— Так чем ты таким занят, что не услышал, как я вернулся? — Альтаир со скучающим видом осмотрел стопку открыток.

— Я несколько запустил разбор корреспонденции милорда Финеаса, — Герберт неловко переступил с ноги на ногу. — Еще раз прошу прощения, что не смог поприветствовать вас как надо.

— Ну и скукота, — Альтаир откинулся в кресле и развернул газету. — Принеси мне сюда чай и какой-нибудь десерт. Я жутко устал после перелета.

— Вы не боитесь испортить аппетит перед ужином?

— Если я не получу свой десерт, боятся нужно будет тебе! — выпалил Альтаир, оторвавшись от чтения «Ежедневного пророка» недельной давности. — Живо тащи чай!

— Хорошо, сэр, — Герберт вздохнул и, убедившись, что Альтаир не смотрит, втиснул открытку от Айлы в общую стопку, в надежде, что юный Блэк не обнаружит её среди десятков скучных посланий.

На то, чтобы приготовить чай и нарезать бисквит с яблочным джемом, Герберту понадобилась четверть часа, по истечению которой он уже вернулся в кабинет Финеаса.

— Ваш чай, юный господин, — произнес он, отворяя дверь, но тут носа коснулся сухой аромат жженой бумаги и треск огня. Сгорбленная фигура Альтаира замерла перед камином.

— Юный господин? — Герберт поставил поднос на стол и неуверенно приблизился к нему.

Бледное лицо выглядело отрешенным, и только темные глаза влажно блестели, наблюдая за тем как догорают последние свадебные открытки.

— Он бы все равно их сжег, — глухо произнес он в ответ на немой вопрос Герберта. — Он всегда так делает.

— Чай, сэр, — Герберт слегка улыбнулся. — Остывает.

— Ну и пусть, — буркнул юный Блэк и направился к дверям. — Мне уже не хочется.

Негромко клацнула ручка, и он почти вышел в коридор, но потом обернулся, смерив Герберта странным взглядом.

— Ты же не читал то, что было в этой пачке?

— Читал, но не все, — Герберт внимательно следил за его реакцией. — Несколько посланий, те, что были на самом верху.

— Хорошо, — сухо ответил Альтаир. — Я не буду ужинать, так что не вздумай беспокоить меня сегодня.

— Вам нездоровится?

— Нет, — юный Блэк скривил губы. — Просто аппетит пропал.

Едва край его мантии скрылся за дверью, Герберт метнулся к камину и осмотрел останки открыток. Ажурного края с золотистой тесьмой среди них не было. Значит, послание Айлы сгорело. Или же Альтаир не совсем искренен в своих чувствах.

***

Следующие несколько недель Альтаир вел себя как обычно — язвил, ругался, швырялся посудой, а иногда пускал в ход палочку. К счастью, заклятие огненной плети для третьекурсника было слишком сложным, поэтому он ограничивался щипками и тычками, куда менее болезненными.

Однако было в поведении юного Блэка кое-что нетипичное, совершенно несвойственное его характеру. Перед сном он несколько часов проводил в библиотеке. Герберт было подумал, что Альтаир вновь увлечен журналами и альбомами для взрослых. Однако среди книг, которые он убирал после чтения господина, были только фолианты о магических искусствах поиска предметов и людей.

«Даузинг: что это и как им пользоваться?» — было написано на одной из книг, и, судя по загнутым страницам, Альтаир уделял ей особое внимание. Равно как и сборнику карт старой части Лондона. Некоторые страницы были щедро исписаны пометками и комментариями, но судя по всему — поиски Альтаира не приносили ожидаемого результата.