Его размышления прервал Тирли, который предложил ему перенести чемоданы на верхние этажи с помощью эльфийской магии. Герберт тут же согласился, поскольку не представлял, сколько понадобится времени, чтобы дотащить такую тяжесть до господских комнат.

— Одежда на Пасху? — спросил Альтаир, застав Герберта за разбором чемодана. В последнее время он почти не капризничал.

— Да, портные отправили несколько новых комплектов, — произнес тот, аккуратно складывая в шкаф целую стопку рубашек. — Юный господин, а вы любите пасхальную охоту?

— Охоту? — в серо-голубых глазах мелькнуло удивление пополам с досадой. — Я еще слишком мал, чтобы охотиться.

— Я имею в виду охоту за пасхальными яйцами, — Герберт бросил на Альтаира внимательный взгляд. — Вы никогда не занимались поиском яиц?

— Нет, — юный Блэк скрестил руки на груди. — Бабушка говорила, что это маггловское занятие. Обычно на Пасху их приглашали в гости, или они устраивали прием здесь. Скука смертная.

Юный Блэк забрался на кресло, подтянув к груди тощие коленки, и угрюмо уставился на шахматную доску, на которой сновали серебряные и золотые фигуры.

Герберт же методично сортировал одежду, украдкой посматривая на Альтаира. За месяц работы в этом доме он уже поднаторел в наблюдении за его обитателями.

Финеас, в сущности, был не таким уж и плохим, однако когда проявлялся его горделивый характер, под раздачу попадали все окружающие. Альтаир же всячески пытался казаться взрослым, однако его упрямство лишь подчеркивало незрелость. Вот и сейчас он тщетно изображал безразличие, хотя Герберт отчетливо видел потаенную тоску в глубине его ясных, совершенно не Блэковских глаз. Ему, как и любому мальчишке его возраста, хотелось поучаствовать в поиске пасхальных яиц. Пусть даже это было так по-маггловски.

Однако вечером того же дня Финеас объявил о том, что в этому году празднования Пасхи не будет.

— Для общества мы все еще в трауре по старушке Фиби, — пояснил он. — Однако открытки, кексы, яйца и прочая чепуха несомненно будут сыпаться, как из рога изобилия. Все это в камин.

— Да, сэр, — Герберт понятливо кивнул и поспешил подлить Финеасу вина.

— Но бабушка всегда принимала подарки, — подал голос Альтаир, бросив на кузена пасмурный взгляд. — Она говорила, что отказывать невежливо.

— Еще раз для непонятливых, — Блэк отпил из бокала. — Бабушка умерла, а вместе с ней и старые порядки. Теперь я в этом доме главный. А если кто-то с этим не согласен, то может выметаться.

Финеас смерил младшего брата холодным взглядом, и тот опустил голову. А спустя секунду вонзил серебряную вилку в говяжий стейк, лежащий на тарелке. Никто и глазом не успел моргнуть, как Альтаир выскочил из-за стола и метнулся прочь из столовой. Герберт незаметно проводил его взглядом.

— Ха, этот маленький негодник решил показать характер? — Элладора, все это время хранившая молчание, коротко рассмеялась. — Что будешь с ним делать?

— Ничего, — устало вздохнул Финеас. — Я обещал бабушке, что позабочусь о нем до совершеннолетия, а после уже не мое дело.

Остаток трапезы брат и сестра провели в молчании, а когда Герберт принялся убирать со стола, Финеас спокойно распорядился:

— Утром подготовь два подноса с завтраком. Моему кузену полезно будет преподать урок.

— Вы собираетесь морить его голодом? — слова вырвались прежде, чем Герберт успел это понять. Глаза Финеаса Найджелуса опасно потемнели.

— Ты что-то имеешь против?

— Нет, ничего, — слуга понятливо поклонился. — Я понял вас, милорд.

— Чудно, — с этими словами старший Блэк покинул столовую. Герберт машинально убирал посуду, когда в груди вновь поселилось неприятное тянущее чувство. Он не понаслышке знал, что такое голод, а учитывая более чем хрупкое тело Альтаира, он вряд ли воспримет такое наказание спокойно.

— Не кормить весь день? — недоверчиво пропищала Милли, когда Герберт передал ей приказ Финеаса. — Совсем?

— Полагаю, что да, — Герберт сгрузил посуду в мойку. — Юный господин плохо вел себя за ужином.

— Мастер Альтаир часто капризничает, — Тирли поднял ушастую голову от сверкающего подноса, который он старательно полировал. — Но завтра ведь Пасха.

— Праздник отменили из-за траура, — вставил Герберт.

Домовиха недовольно фыркнула и занялась грязной посудой. При этом она не переставала бормотать.

— Юный мастер и так очень слаб здоровьем, а тут еще и не кормить! Старая миледи этого бы не допустила!

— Все равно нужно передать ему какой-то еды, — Тирли грустно опустил уши. — Может, оставить в гостиной, чтобы мастер случайно это нашел?

— Вообще-то, — Герберт смущенно почесал нос. — У меня есть одна идея. Только мне понадобится ваша помощь.

***

Пожилая леди в черном платье и чепце, украшенном страусиными перьями, не спеша помешивала ложечкой свой чай. При этом взгляд её подслеповатых морщинистых глаз был прикован к открыткам, которые парили в воздухе, перелистываясь сами по себе. В гостиной негромко потрескивал камин; на столике рядом с софой громоздились посылки, свертки и несколько плетеных корзинок с пасхальными подарками.

Румяные кексы были щедро облиты белой шоколадной глазурью; разноцветные яйца тускло переливались в отсветах камина; марципановые кролики были словно живыми. По крайней мере, так думал маленький мальчик, бросавший на корзинку горящие взгляды. До обеда было еще много времени, а сладости были такими аппетитными! Если он возьмет одного маленького кролика, ничего же не случится, да? Он даже не будет его есть, просто поиграет с ним. Совсем чуть-чуть.

Мальчик неслышно вздохнул, а потом украдкой покосился на старушку — она была полностью сосредоточена на открытках. Поэтому юный проказник улучил момент и стащил из корзины марципановую фигурку, тут же воровато обернувшись. Леди в черном ничего не заметила, но он все же перебрался на пуфик, что был ближе всего к камину, и разжал ладони.

По сахарному тельцу прошла дрожь, и кролик поджал уши. Черные глазурные глазки смотрели на мальчика вопросительно, и тот улыбнулся. У него на ладони сидел живой кролик! Пусть он был всего лишь заколдованной кондитерской фигуркой, но принюхивался совсем, как настоящий.

Маленькие пальчики несмело коснулись сахарных ушек, и вдруг зайчик вздрогнул, в следующий миг выпорхнув из детской ладони, угодив прямиком в камин. Мальчик в немом ужасе наблюдал за тем, как марципановое тельце растаяло, словно снежинка, едва приблизившись к пламени.

Серо-голубые глаза подернулись рябью, и сухой старческий голос произнес.

— Играть с едой — неприлично.

-…дин, юный господин, уже утро.

Спокойный голос Герберта прогнал остатки сонливости, и Альтаир нехотя приоткрыл глаза. Слуга уже вовсю хлопотал над шторами, пропуская в комнату ясное апрельское солнце.

— А где завтрак? — Альтаир поморщился, когда косые лучи осветили его лицо.

— Милорд Финеас велел не приносить вам еду сегодня, — ровным голосом ответил Герберт.

— Решил заморить меня голодом? — зло выплюнул юный Блэк. — Немедленно принеси мне завтрак, это приказ!

Герберт слегка поморщился, но его тело осталось неподвижным.

— Что такое? — Альтаир пожал губы. — Это приказ, грязный сквиб!

— Боюсь, что приказ лорда Финеаса главнее, — Герберт подошел к гардеробу и вытащил оттуда новый костюм. — Я не могу принести вам завтрак, обед или ужин, однако и морить вас голодом не хочу.

— Ну, и что ты предлагаешь? — Альтаир подозрительно нахмурился.

— Все очень просто, — Герберт улыбнулся и протянул мастеру одежду. — Вы сами найдете себе завтрак.

Спустя полчаса умытый, одетый и причесанный Альтаир спустился в гостиную, где уже лежала целая стопка пасхальных открыток. Традиционных подарков, тем не менее, не было.

— Ну, и что ты задумал? — сварливо поинтересовался юный Блэк. — Что значит «я сам найду себе пропитание»?

— А вы знаете, как добывают себе пищу магглы? — взгляд Герберта скользил по гостиной, словно он что-то искал.