========== V. Easter bunny ==========

Комментарий к V. Easter bunny

Через высокое зеркало в старинной деревянной раме шла трещина, однако это ничуть не влияло на его отражательные способности. Поэтому, когда Герберт поднял взгляд, на него смотрели все те же светло-зеленые глаза. Цвет лица был чуть бледнее обычного, так что синеватые тени под веками были особенно заметны.

Герберт вздохнул и принялся застегивать манишку, скрывая под белоснежной тканью тощую грудь и шею, на которую, казалось, повесили стофунтовое ярмо. Вместе с тем, на коже не было никаких следов, хотя со вчерашнего вечера ему казалось, что в груди медленно зреет гнойник, отравляющий его своими миазмами.

Юный слуга ощупал ребра и слегка поморщился: боль от удара плетью, которой его наградил Финеас, была отнюдь не фантомной. Однако сейчас все было гораздо лучше — спасибо заживляющей мази из бадьяна, которую ему украдкой подсунула Милли.

Разгладив складки на ливрее, Герберт быстро завязал на шее черный галстук. Накрахмаленный воротничок неприятно натирал кожу, но это было ничтожным по сравнению с масштабом скандала, какой непременно закатит Финеас, если увидит слугу в неопрятном виде.

Еще раз оглядев себя в разбитом зеркале, он сунул в карман круглую жестяную баночку и покинул чердак. Ранним утром обитатели дома еще спали, но в кухне уже вовсю громыхала посуда: эльфы готовили завтрак. На столе привычно расположились три серебряных подноса, так что Герберт, поздоровавшись с Тирли, взялся готовить чай.

— Мерлин, да что с тобой такое? — укоризненно пропищала Милли, поспешно отбирая у него ситечко с чаем. — Юный господин ни за что не будет пить такой крепкий напиток!

— Ах, да, прости, — слуга виновато улыбнулся, ощущая, как тупая боль в груди становится всё навязчивее. — Тогда я сделаю новый.

— Тирли думает, что Герберту лучше присесть, — заботливо пропищал Тирли. — Тирли сам отнесет завтрак мастеру Альтаиру.

— Но…

— Сядь, — коротко скомандовала домовиха и сама принялась заваривать чай. Герберт же устало вздохнул и опустился на низкий табурет рядом с камином. Воротник костюма плотно обхватывал горло, так что он слегка ослабил галстук. Тело бросало то в жар, то в холод, и он уже начал думать о том, что простудился, ночуя на холодном чердаке. Вдруг раздался быстрый топоток. Рядом с ним тонкий голос произнес:

— Вот, выпей.

— А? — Герберт машинально взял чашку с ароматным чаем. Терпкий запах чабреца прогнал сонливость.

— Это мне?

— Ну не мне же, — фыркнула Милли, а потом махнула тонкой ручкой в сторону стола. — И там осталась лишняя порция морковного пудинга, так что можешь съесть.

— Правда? — Герберт не верил своим ушам. Обычно эльфийка не терпела, когда он пытался стащить что-то из остатков хозяйского обеда.

— Ты пропустил завтрак, — Милли суетливо разводила огонь под плитой и старалась не смотреть на мальчика. — Как думаешь, кому попадет, когда ты потеряешь сознание от голода?

— Спасибо, Милли, — с чувством произнес Герберт и сделал небольшой глоток чая. Нежась у теплого камина, он съел половину вкуснейшего пудинга в своей жизни, и вдруг посреди кухни материализовался Тирли. Фарфоровые чашки пронзительно брякнули, когда он водрузил серебряный поднос на стол.

Герберт привычно оглядел тарелки, отметив, что Альтаир опять едва притронулся к завтраку. Снова вредничает или же причина в чем-то ином? В голове тут же всплыло воспоминание о том, что происходило в чулане под лестницей. Однако не успел Герберт поразмыслить в этом направлении, как Тирли слегка потянул его за полу пиджака.

— Тирли?

— Тирли должен сообщить, что мастер Альтаир ждет Герберта у себя через пять минут.

— Зачем? — слуга нахмурился.

— Тирли не знает, но юный господин очень не в духе.

«Как будто он когда-то бывает в духе», — подумал Герберт, но поспешно доел десерт и, оправив на себе костюм, поспешил наверх. Путь до третьего этажа занял у него чуть больше времени, чем обычно — сказывался «гнойник». Но когда он постучал в дверь с надписью «Сигнус», голос его был сух и тверд.

— Вы звали меня, юный господин?

— Заходи, — послышался высокий голос, и Герберт толкнул дверь. После ухода гостей комната вновь приобрела свой траурный вид. Все те же мрачные портьеры, все тот же потухший камин и нелепо-огромное кресло, в котором сидел Альтаир. При виде слуги его светлые глаза как-то странно блеснули.

— Почему так долго? — капризно произнес юный аристократ. — Я звал тебя с самого утра.

— Звали, сэр?

— Приказывал, — он поджал губы. — Мой занудный кузен объяснил, как работает эта магия крови. Ты должен выполнять любой мой приказ, а ты даже не пришел!

— Простите, но я ничего не почувствовал, — спокойно произнес Герберт. — Может, вы недостаточно старались?

— Хватит язвить! — выпалил Альтаир и вскочил на ноги. — Ты забыл о своих прямых обязанностях? Мне нужно одеться.

— Разумеется, — Герберт послушно наклонил голову и шагнул к гардеробу, где загодя была подготовлена одежда для его подопечного. Через минуту он уже привычно помогал ему надевать рубашку. Темно-серый шелк лег на острые плечи, а потом ему в глаза бросился длинный рубец на боку. Точно такой же след оставляла магия Финеаса.

— Юный господин, вам больно? — спросил Герберт и осторожно коснулся отметины. Альтаир шикнул и дернулся в сторону. Его лицо исказилось от злобы; вокруг глаз появился красноватый ободок.

— Как ты смеешь прикасаться ко мне?! — дрожа от ярости, выпалил юный Блэк, поспешно запахнув рубашку. — Убирайся, дальше я сам!

— Нет, — твердо произнес Герберт. — Рубец нужно обработать, иначе…

— Ты что, глухой? Я сказал, убирайся! — и без того высокий мальчишеский голос взлетел на пару тонов. У Герберта кольнуло в груди, но он упрямо нахмурился и шагнул к своему юному хозяину. Его собственная рана болела всю прошлую ночь. Каково же было гораздо более хрупкому и чувствительному Альтаиру?

Герберт вздохнул и вытащил из кармана баночку, которую забыл отдать Милли. Серо-голубые глаза Альтаира подозрительно расширились.

— Что это?

— Когда я работал в цирке, — миролюбиво произнес слуга. — Мне часто приходилось обрабатывать ушибы и раны животных, так что я немного разбираюсь в колдомедицине. По крайней мере, мазь из бадьяна отлично залечивает такие повреждения и снимает боль. Позвольте мне…

— Ни за что! — Альтаир демонстративно топнул ногой. — Я не позволю лечить меня какой-то дрянью.

— Тогда, — слуга внимательно посмотрел на него. — предпочтете мучиться?

— Уж лучше так! — упрямо выпалил Альтаир, но потом на его лице появилась тень заинтересованности. — Ты работал в цирке?

— Да, — Герберт притворно вздохнул. — Помню, как наш нунду по кличке Шип поранил лапу на выступлении и…

— Ты видел настоящего нунду?! — теперь лицо Альтаира просто светилось от восхищения и любопытства.

— Конечно, — в голосе слуги послышались нотки самодовольства. — Вам интересно?

— Еще бы! — юный аристократ нетерпеливо всплеснул руками. — А нунду и правда может проглотить козу за один укус?

— А это я вам расскажу, как только вы позволите обработать свои раны. Даже грозный нунду терпел, когда его лечили, так неужели вы не сможете выдержать несколько минут?

— Я…— на лице Альтаира отразилась целая гамма чувств от упрямства до отчаянного желания узнать больше про легендарного леопарда. Поэтому мальчик вздохнул, а потом нехотя произнес:

— Ладно.

Спустя пару минут юный Блэк лежал на кровати, всем своим видом демонстрируя смелость, хотя Герберт видел, как его пальцы судорожно сжимают край покрывала.

— Расслабьтесь, юный господин, это всего лишь мазь, — Герберт открыл баночку. Носа тут же коснулся пряный аромат аниса.

— Я спокоен, — огрызнулся Альтаир, но потом вновь нахмурил тонкие брови. — Не вздумай снимать перчатки!

— Но так я не смогу понять, впиталась ли мазь.

— Сможешь, — фыркнул мальчик, а потом отвернулся. Герберт стоически вздохнул и взял немного лекарства. Запах стал сильнее, и он тут же вспомнил свою жизнь в цирке и своего последнего пациента — лунного теленка с большими доверчивыми глазами. Поранившись, он дрожал всем телом, так что его долго пришлось успокаивать.