Последние слова прозвучали так умоляюще, и Сэм так на него смотрел, что… ох, век бы не видеть этих щенячьих глаз, что ж ты, твою мать, делаешь со мной, вьёшь из меня верёвки и не стесняешься!

Дин злился, Дин ругался, Дин готов был швырять мебель и палить по бутылкам, чтобы дать злости хоть какой-нибудь выход, но в глубине души Дин знал, что Сэм прав. Что Дин отнял у него право выстрелить в тот день, и не должен был отнимать это право теперь, хотя внутри всё у него стягивалось в тугой холодный узел при мысли о том, что им снова придётся перешагнуть порог того дома.

— Ладно, — сказал Дин наконец. — Нам понадобится бензин. Много бензина, если мы хотим спалить там всё.

Он думал, Сэм скажет «спасибо», и ему была неприятна эта мысль, он готовился зло отмахнуться от благодарности.

Но Сэм ничего не сказал, только на долю мгновения коснулся ладонью его плеча и тут же убрал руку.

Они выехали на Сороковое шоссе около часа пополудни и поехали на северо-восток, в том самом направлении, что и два месяца назад, когда колесили в поисках дела. Только на этот раз за рулём был Сэм. Он попросил, и Дин не стал спорить. Он нервничал, выезжая на это шоссе, что скрывать — не было смысла рисковать лишний раз. К тому же он понимал, что это значит для Сэма. Или думал, что понимает, но и этого было достаточно.

Сперва дорога была оживлённой, мимо них то и дело проносились машины. Но в какой-то момент всё изменилось: впереди снова расстелилась пустая трасса с дымчатым силуэтом холмов далеко на горизонте. И туман колыхался далеко впереди, неумолимо наползая на них по мере того, как они продвигались всё дальше на север.

— Странно, да? — напряжённо улыбаясь, сказал Сэм. — То же самое было и в прошлый раз: мало машин, туман… а ведь тогда они ещё не были призраками.

— Может, и не были, — сказал Дин, и они опять замолчали.

Они вообще не особенно много разговаривали. Сэм смотрел перед собой с сосредоточенностью гонщика Формулы-1, и Дин решил, что будет лучше не отвлекать его сейчас болтовнёй. Только один раз Сэм попросил его свериться с картой. Дин развернул её — и подтвердил, что они только что пересекли грань условного пятиугольника, который нарисовал Сэм и в пределах которого вот уже почти два месяца исчезали люди.

— Ясно, — сказал Сэм, как показалось Дину, слегка побледнев. Он держался очень спокойно — не отмороженно, как тогда, а просто спокойно, — но Дин видел, как ему не по себе, и, чёрт возьми, вполне разделял его чувства. — Всё ясно, значит, оно…

— Сэм, осторожно! — заорал Дин, и Сэм ударил по тормозам.

Импала дёрнулась, швырнув их обоих вперёд, и остановилась. Несколько секунд оба сидели, тяжело дыша, в тишине, нарушаемой лишь недовольным ворчанием мотора — и внезапным стрёкотом датчика ЭМП с заднего сидения.

— Чёрт, — хрипло сказал Сэм. — Это он, да?

Дин деревянно кивнул, хотя, конечно, не мог знать наверняка. Потом вынул из-за пояса заряжённый солью ствол и вышел из машины. Сэм последовал его примеру. Они обошли капот Импалы с двух сторон и одновременно остановились над тушей оленя, выброшенной на дорогу и преградившей им путь.

— Это тот самый?

Дин снова кивнул. Обломанный рог и глаза-стекляшки он запомнил, наверное, на всю жизнь. Ему казалось, что даже кишки были вывалены точно так же, как когда он чуть не наехал на труп ночью, и мухи, облепившие их, сидели в точно тех самых местах.

Он окончательно убедился в этом, когда среди крови увидел кусочек металла.

— Сэм… — Дин указал вперёд. Сэм посмотрел, и его лицо чуть дрогнуло. Он поднял руку, накрыл ладонью левое запястье — и Дин заметил внезапно на нём те самые часы. Сэм по-прежнему их носил, несмотря ни на что.

Они стояли там, среди тишины, сырости и тумана, дольше, чем можно было предполагать.

— Понятно, — наконец проговорил Сэм почти совсем нормальным голосом. — Поехали.

Дин всё ещё смотрел на оленя, вспоминая, как разглядывал его в первый раз в мутном свете фонарика. Потом вдруг почувствовал, как Сэм взял его за предплечье и тянет за собой. Ох, чёрт. Кажется, всё это будет немного трудней, чем он ожидал.

Когда они снова оказались в машине, Сэм сказал: «Пристегнись» и переключил передачу. Дин резко повернулся к нему.

— Что ты делаешь?

— Пристегнись и держись, — сквозь зубы ответил Сэм и со всей дури газанул вперёд. Дин даже заорать не успел, когда Импала сорвалась с места, на долю секунды столкнулась с чем-то, будто под колёса попал закатившийся с соседнего поля кукурузный початок, — и уже через миг свободно летела по шоссе дальше, в сырость и туман.

Дин круто обернулся назад — дорога была чистой. Никаких гниющих оленьих трупов.

Дин издал победный клич — просто не смог удержаться — и радостно пихнул Сэма в плечо.

— Ты сделал это, чувак! Ты его протаранил!

— Не всё ж ему нас таранить, — сказал Сэм и сдержанно улыбнулся, но Дин видел, как много значила для него эта маленькая победа. Чёрт, мы сделаем это, подумал он. Сделаем это, и всё останется позади, теперь на самом деле останется позади, и всё будет, как прежде.

Импала летела вперёд, не сбавляя скорость, и минут пять Дин сохранял отличное настроение. До тех пор, пока поля вокруг них не стали переходить в пролески, и они не оказали в конце концов в нескончаемом коридоре сосен.

Вокруг сразу как будто потемнело, и воздух стал плотным и душным.

— Это здесь, — сказал Сэм, понемногу сбрасывая скорость. — Вот на этом повороте.

Дин ничего не сказал, только ещё раз проверил, как передёргивается затвор на заряженной солью «беретте».

На заброшенной дороге виднелась чёткая колея — оно и понятно, не так давно здесь побывали копы с катафалком впридачу, а дождей в последнее время не было, и следы не успело размыть. Дом, в котором всё это случилось, по-прежнему стоял в окружении рыжих сосен, только теперь казался нарядным и чуть ли не весёленьким в обрамлении красных и жёлтых лент с метками ФБР.

Сэм притормозил в полусотне ярдов от дома. Несколько минут они сидели в машине, молча глядя на дом сквозь лобовое стекло.

А потом одновременно, не сговариваясь, вышли и направились к дому.

Это были нелёгкие пятьдесят ярдов. Всё в Дине вопило: «Хватай Сэма под мышку и вали отсюда, пока не поздно!», но он быстро заткнул эту часть своего «я». Не то чтобы слишком трусливую, но явно недостаточно доверяющую Сэму, разуму, силе и потребностям Сэма. Когда они подошли вплотную к ограждению, представлявшему собой пластиковую ленту, привязанную к вбитым в землю колышкам, Дин уже практически совсем успокоился. Как бы там ни было, он рядом. И теперь он готов. Сэм сделает всё, что надо, а Дин поможет ему в этом, и они закончат наконец-то эту охоту.

— Странно. Ни одна не порвана, — сказал Сэм, приподнимая дулом пистолета ленту на ограждении и кидая взгляд на другие такие же ленты, опоясывающие здание.

— Должно быть, он убивал их не в доме, а где-то рядом.

— Да, — кивнул Сэм. — Интересно, почему.

И рванул ленту, освобождая проход.

Дверь была заперта и заклеена по косяку бумагой со штампами «ФБР». Дин без малейших колебаний вскрыл её, пока Сэм возился с замком. На всё это у них ушло не больше минуты.

Сэм открыл дверь, и из промозглого мрака на них пахнуло запахом крови и плесени.

— Эй, всё нормально? — спросил Дин — ему показалось, Сэма как-то странно качнуло, когда в лица им ударил этот запах, напомнивший то, что они вовсе не хотели бы вспоминать.

— Да, — сказал Сэм. — Дин, перестань уже спрашивать об этом. Всё в порядке. Будет в порядке, когда мы закончим.

— Ну ладно, — проворчал Дин и вслед за Сэмом переступил порог заброшенного дома лесника.

Тут мало что изменилось. Дин первым делом выхватил взглядом столб, к которому был привязан, и стол, на котором Бендеры растянули Сэма. Правда, стол был сдвинут в сторону, выставляя на обозрение два меловые силуэта на полу, ярко выделявшиеся среди пятен засохшей крови. Тут и моя кровь, подумал Дин, и Сэма, но больше всего, конечно, крови Бендеров. Чёрт, даже если бы где-то тут в щелях между досками не валялись зубы Митча, всей этой крови было бы достаточно, чтобы позволить этим тварям цепляться за материальный мир.