И Дин не стал дурить.

Они не спали вместе с детства. Им тогда часто не хватало денег — отец не слишком разумно распределял блага с поддельных кредиток, и порой спускал всю наличность на новую навороченную пушку, забывая оставить заначку на нормальный мотель. А иногда в местах, где они останавливались, попросту не было двухкомнатных номеров, и Дину волей-неволей приходилось делить постель с младшим братом. Он ворчал в таких ситуациях, возмущённый покушением на своё личное пространство, но Сэм рядом с ним засыпал всегда очень быстро, свернувшись клубком у брата под боком, и, по большому счёту, мешал не больше, чем крупная собака. Правда, тогда Сэм был раза в четыре меньше, чем теперь. Убедившись, что он крепко спит, Дин обычно приобнимал его за плечо и тогда только засыпал сам.

На сей раз идиллии не получилось: они оба чересчур отвыкли делить постель с кем-то и оба отчаянно пинали друг друга, чертыхаясь сквозь сон. Когда Дин открыл глаза, как ему казалось, в пятидесятый раз за ночь, и увидел наконец за окном розоватую тень рассвета, он испытал нешуточное облегчение. И тут же почувствовал, что в кровати стало заметно свободнее.

Внутри жёстко, болезненно ёкнуло. Чёрт, если он снова сбежал…

Но Сэм не сбежал. Он сидел за столом в футболке и трусах, водя пальцами по сенсорной панели ноутбука.

— Ранняя пташка, — пробормотал Дин.

Сэм бросил на него быстрый взгляд и сказал:

— Спи, рано ещё.

Дин перевернулся на живот, сгрёб подушку обеими руками и послушно уснул.

Когда он проснулся в следующий раз, в нос ему ударило крепким запахом кофе. Он поднял голову от подушки и втянул это запах, раздувая ноздри. Потом лениво приоткрыл один глаз и увидел прямо перед собой дымящуюся кружку с фото горной цепи и виньеточной надписью АСПЕН.

— Встань и свети, солнышко, — сказал Сэм, бросая на тумбочку пакетик сахарина. — Запах кофе по-прежнему действует на тебя лучше всякого будильника.

— И ты бессовестно этим пользуешься, — проворчал Дин, приподнимаясь на руках и переворачиваясь. Движение отозвалось каким-то странным дискомфортом в заднице. Интересно, с чего бы это…

Он вспомнил, с чего, и замер, успев спустить с кровати только одну ногу. Вашу мать… вашу мать, если эти странные ощущения не врут, то вчера ночью он переспал с собственным братом. И ведь даже пьян при этом не был! Они провели вместе эту ночь. Вместе и рядом, и это была первая ночь рядом с Сэмом с… тех самых пор. Первая и не последняя — он надеялся на это, разглядывая кружку с надписью АСПЕН и свои джинсы, аккуратно сложенные и свисавшие со спинки стула, на который сел Сэм, снова вернувшись к ноутбуку.

Они снова рядом и вместе, и можно не волноваться за Сэма, а какой ценой и что будет дальше — Дину было всё равно.

Он свесил с кровати вторую ногу и взялся за кофе. Надо было, наверное, сперва почистить зубы, но ему страшно хотелось кофе, к тому же он не отказался бы согреться — в комнате была жуткая холодрыга. Чёртов скряга, владеющий этим заведением, явно экономил на газе…

Мысль об экономии неожиданно навела Дина на вопрос, бывший очевидным, но до сих пор не приходивший ему в голову.

— Сэм.

— М-м?

— На что ты жил всё это время?

Сэм бросил на него взгляд. Дин перехватил его, пытаясь понять, изменилось ли в нём что-то со вчерашнего вечера. На это ответ был, без сомнения, утвердительный. Но вот что именно изменилось, и в какую сторону — Дин бы скорее удавился, чем ответил.

— Ты же мотался из города в город, и ездил автобусами, а не попутками. И в сносных местах селился, не в таких клоповниках, как этот… Где ты брал деньги?

— А ты думал, я до седых волос буду у тебя на шее сидеть?

— Да не то чтобы я был против, но я рад, что ты наконец постиг искусство подделки кредиток.

— Не постиг. Я использовал свою заначку, — помолчав, ответил Сэм.

Дин отставил кружку. За прошедшие сутки он узнал о своём брате больше нового, чем за весь предыдущий год.

— Какую заначку?

— Я откладывал часть стипендии во время Стэнфорда. И подрабатывал немного в те времена, писал статьи для университетского вестника. Я думал… ну, что это пригодится нам с Джессикой.

Он говорил неохотно, и Дин понимал, почему. Чёрт… ну конечно, как он мог подумать, что его Сэмми раз и навсегда отринет независимость, которой добился в своё время с таким трудом. Конечно, он откладывал — это вполне в его духе. И истратил, кажется, почти всё, судя по тому, что сейчас они сидят в подобном месте.

— Сэм, чем ты занимался?

— Допивай кофе, Дин.

— Успею, скажи, чем ты занимался эти два месяца?

Сэм посмотрел на него взглядом, вместившим всю глубину его разочарования умственными способностями брата.

— Ну как же чем, Дин? Я охотился.

Дин кивнул. Охотился, ага. Ну в самом деле, чем ещё он мог заниматься? Чем ещё заниматься парню, пережившему кромешный кошмар и кинувшемуся куда глаза глядят почти что без гроша в кармане? Привычным своим делом, будто ничего не случилось, чем же ещё…

Ох, чёрт, было тут что-то не так, что-то очень не так.

Дин встал с кровати, так и не допив кофе, молча нашёл и натянул свои шмотки. Рубашка пропахла потом — его и Сэма, причём второй ощущался заметно сильнее. Дин много бы отдал, чтобы знать наверняка, надо заговаривать сейчас о случившемся или нет. Сэм вёл себя как ни в чём не бывало, ни словом, ни взглядом не намекнув на вчерашнее и на то, о чём рассказал Дину. Но чёрной мёрзлой дыры между ними как будто больше не было. Ну… почти не было. Вернее сказать, Дин по-прежнему ощущал в Сэме напряжение — как будто внутри у него притаилась туго свёрнутая пружина, только и ждавшая момента, чтоб распрямиться. Но это напряжение больше не было направлено на Дина. Не было враждебности к Дину, страха, стыда перед Дином. А раз так, подумал Дин, теперь он позволит мне ему помочь. Всё сделать, что надо, всё, что он захочет.

Он одёрнул рубашку, повёл плечами, затёкшими со сна, и, оседлав кресло рядом с Сэмом, сказал:

— Ну, рассказывай.

Он ждал возражений и упрямых отнекиваний, но, к его удивлению, Сэм беспрекословно перешёл на рабочий стол ноутбука и щёлкнул по иконке, открывая файл, пестревший таблицами, картами и фотографиями.

— Первая пара пропала в Баффоло, — стал рассказывать он, сопровождая свои слова прокруткой страниц. — Брат и сестра, семнадцать и девятнадцать лет. Проблемные ребятки, жили с родителями, конфликтовали, но раньше никогда не ударялись в бега. Они поехали автостопом на концерт в сторону Нью-Мексико, по Сороковому шоссе. В последний раз их видели на заправке вот здесь. — Сэм почти коснулся пальцем монитора, указывая место на карте. — Парень, который их подвозил, высадил их там, потому что дальше ему надо было сворачивать на Денвер.

Дин молча смотрел на экран ноутбука. Всё, что он мог сказать, комом стало в горле.

Это была та самая заправка, где он второй раз увидел синий додж.

— Следующими были мальчишки из Риксон-Рока. Сыновья продавца из оружейной лавки. Тоже бедовые ребята, приторговывали травкой и папиными стволами. Удрали после скандала, который он им закатил. У них были какие-то дружки в Гранд-Джанктоне, судя по всему, туда они и направлялись. Их тоже видели на Сороковом шоссе в последний раз.

— Сэм… — начал Дин, но Сэм невозмутимо продолжал:

— Были ещё другие, из Риббинга, Стоунвилла, Хэлби. И в Лаггоси тоже. Всего — шестнадцать человек. Просмотришь потом файл, если захочешь, я собрал информацию о каждом, пока сидел в Баффоло. Когда я понял, что это всё складывается в систему, решил выяснить на местах, что к чему. Некоторые жертвы были из более крупных городов, из Монтроу и Аспена. Но в основном — из мелких. Тех, что так или иначе связаны с Сороковым шоссе.

— И ты решил…

— Дин, все они были братьями или сёстрами. Единоутробными родственниками. Все они путешествовали вдвоём. И все пропали на Сороковом шоссе примерно вот в этом районе.

Сэм щёлкнул энтером, выводя на монитор увеличенную карту, на которой красным пятиугольником был выделен участок дороги. И ровно в центре этого пятиугольника, немного в стороне от трассы, жирнела красная точка.