Вот так, самое страшное осталось позади. Осталось только встретить ответ с достоинством.

– Сделку, говоришь? – Лациус отбросил фрукт и в мгновение ока очутился рядом со мной. – С какой это стати?

Теперь, когда он оказался рядом, я вдруг почувствовала тревогу. Сейчас, наедине, божественный отрок вряд ли станет церемониться с выбранной для его развлечений игрушкой. Захочет – возьмёт силой, применив какой-нибудь магический трюк, или…

Я и ахнуть не успела, как его руки сжали мои плечи так, что из глаз брызнули слёзы.

– Ты никто, запомни, смертная козявка! – рявкнул он.

И с этими же словами впился в мои губы жёстким поцелуем. Отчего – о ужас! – кровь в моих венах мгновенно вскипела, а в голову ударила волна желания. В глазах потемнело, задрожали коленки, и вместо того, чтобы попытаться оттолкнуть эту сволочь, я чувствовала, что теряю контроль над собственным телом. Разум требовал одного, а естество другого. Хотя ещё мгновение назад я ни о чём подобном и не думала.

Морок, он наслал на меня морок! Губы Лациуса, алчно накрывшие мой рот, словно высасывали через него все жизненные соки, наполняя внутренности сладкой истомой.

И всё же, услышав слабый предупреждающий сигнал мозга об опасности и собрав последние остатки сил, я ловко извернулась в стальных объятиях маньяка и цапнула его за губу.

Вероятно, такого с божественным дитятей ещё не случалось!

Рыкнув от боли и неожиданности, он одним движением руки припечатал меня к неизвестно откуда возникшей каменной стене. Все кости будто коротко зазвенели от боли, и даже в глазах на мгновение побелело.

А отрок тем временем только начинал бесноваться:

– Непокорная, – бешено сверкая глазами, выдавил он. – Прав был отец. Я научу тебя смирению, – медленно проговорил Лациус, и каждое его слово отзывалось в ушах гулким эхом.

Он меня, случайно, не перепутал с той сиреной, которую Янус наказал развоплощением? Впрочем, возникшая мысль мгновенно испарилась под тяжёлым взглядом разозлённого божества, а внутренний мир съёжился до размеров спичечной головки. Два огромных зелёных глаза пугали непостижимой бездонной пустотой, расширенные водянистые зрачки и отвисшая челюсть – своей откровенно нечеловеческой природой.

Вот это уже было страшно. Горло сдавило тугим спазмом, казалось, ужас полностью парализовал моё тело. Язык онемел, колени подкосились, пальцы оледенели. Стрекочущее сердце отчаянно заколотилось в висках.

Однако испуг сам сыграл с собой злую шутку. В какой-то момент мой животный страх так разросся, что воспротивился природный гонор, и из недр дрожащего разума поднялась волна бешенства. Да с какой, черт побери, стати?! Я словно увидела себя со стороны – испуганную до чёртиков, растерянную и не знающую, что предпринять. Нет, не позволю превратить себя в безвольную рабыню! Пусть засунет такую покорность себе в задницу!

– Похоже, сейчас не самое подходящее время для сделки, – нашла я в себе силы выдавить фальшиво бодрым голосом. – Попробуем договориться в другой раз.

И тут зелёные глаза вдруг полыхнули колдовским огнём, обжигая и причиняя боль. Лациус отстранился, хотя нет… этим словом не опишешь его способ перемещения. Он будто перетёк ближе к дереву, с которого совсем недавно сорвал фрукт. Поднял руку и, подцепив ещё один, кинул его к моим ногам.

– Подкрепись. У тебя есть время до восхода первой звезды, чтобы выйти из лабиринта.

– Из какого ещё лаби…

Не успела я закончить, как между нами, отрезая меня от Лациуса и фруктового дерева, прямо из ниоткуда выросла ещё одна стена, сплошь увитая зелёным плющом.

Я икнула от неожиданности и сделала шаг назад.

Что за нелепая игра воображения? Я закрутила головой во все стороны, но, куда бы ни падал взгляд, всюду видела лишь поросшие зеленью стены пятиметровой высоты. Ещё одно перемещение? Кажется, нет… Сверху по-прежнему светило солнце, а до слуха доносилось сладкоголосое пение всё тех же птиц.

– А если не успеешь выбраться отсюда, состаришься раньше времени! – злорадно возвестил голос спрятавшегося за каменной изгородью божества. – Каждый час на двадцать лет, пока не превратишься в дряхлую старуху.

– Что за дурацкие шутки? – стараясь не показывать страха, крикнула я во весь голос. И тут на ум мне пришли слова Януса… – Вспомни, что тебе наказывал отец? Я должна остаться человеком… никаких экспериментов!

– Ты им и останешься, – донеслось до меня эхо голоса Лациуса, который, по всей видимости, удалялся. – Не теряй времени, через три часа взойдёт Небельза. Если поспешишь, вернёшь себе молодость!

Я в ужасе выставила перед собой руки в поисках первых доказательств обещанного увядания, но обласканная лучами чужого солнца кожа по-прежнему выглядела гладкой и сияющей.

Может, самовлюблённый поганец просто меня припугнул? Хочет поиздеваться, посмотреть вместе со своими чешуйчатыми поклонницами, как я буду плутать по дурацкому лабиринту?

Ничего у них не получится, никаких зрелищ, запальчиво подумала я, заодно обводя взглядом пространство. Стены, стены, стены и этот проклятый плющ. А нет! Под ногами всё ещё валялся фрукт – щедрое подношение богов. Мне захотелось сплюнуть. Есть всякую гадость я тоже не стану!

Взмах руки, и сочный малиновый фрукт со смачным хлопком размазался по стене.

Загнав страх подальше и злорадно усмехнувшись, я скрутила волосы на затылке в тугой «кукиш». Знай наших! Надеюсь, моим подружкам с «хозяевами» повезло чуть больше. Хотя бы нашей рыжуле. В душе по-прежнему теплилась надежда, что Фрея каким-то чудом осталась на Земле. Ведь её не было с нами на аукционе… Хотя у меня было слишком мало информации, чтобы строить догадки. Пока лучше об этом не думать. И стоять столбом тоже не надо. Пусть мне совсем не нравилась предложенная Лациусом «игра», но из лабиринта действительно нужно было как-то выбираться.

Возникло мимолётное желание попытаться забраться на стену, однако отсутствие подходящей обуви и неудобная одежда заставили передумать. Голышом на потеху мерзкой публике, наверняка уже наблюдавшей за моими метаниями, я взбираться точно не буду.

Подумав так, я решила двинуться направо и посмотреть, чем заканчивается этот длинный коридор. Всем известно правило «одной руки», неважно – правой или левой. Двигаясь по лабиринту, надо всё время касаться одной из стен, и рано или поздно найдётся выход. Но, кажется, этот метод работает не всегда, и плутать можно до бесконечности. Впрочем, вряд ли Лациус позволит мне умереть от голода или жажды. Отец даст ему проссаться, если такое произойдёт!

Бесконечная череда поворотов и петляющих коридоров привела меня в узкий проход, заканчивающийся тупиком. Я внимательно осмотрела стены на предмет возможных ключей или подсказок. Не нашла ничего подходящего и, плюнув на всё, уселась на землю, чтобы передохнуть.

Солнце, которое ещё совсем недавно немилосердно жгло макушку, теперь спустилось ниже и палило заметно меньше. Я задумчиво почесала подбородок, так что там Лациус говорил о первой звезде? Сколько у меня осталось времени?

Если он не пошутил, скоро я превращусь в дряхлую старуху!

И снова я вытянула перед собой руки, пошевелила пальцами, повернула ладони тыльной стороной и выругалась самым грязным образом, выдав всё, на что была способна. Кожа казалась ровной, да, но уже отнюдь не юной. Навскидку её обладательнице можно было дать лет сорок или чуть больше. Не самый лучший способ определения возраста, но ведь зеркала у меня нет!

Поганец Лациус всё же привёл в действие свою угрозу, наслав заклинание старения. А значит, времени осталось не так много… Через полтора часа у меня будет ныть всё тело, а если я не выберусь из этой дыры, можно попрощаться с образом «горячей штучки» на всю оставшуюся жизнь, если только не вмешается Янус. А что, если про меня просто «забудут»? У них там намечались какие-то скачки, на которых должны присутствовать оба божества… Допустим, спохватятся уже после… когда от меня останутся одни белые косточки.