Теперь возник Дикарь. Он-то был абсолютной противоположностью моего однокурсника. Взрослый, грубый, властный, даже эгоистичный. И ведь не скажу, что мне нравится такое поведение, а кожа от одного взгляда этих тёмных глаз, всё равно будто воспламеняется.

Я никогда не испытывала сексуального влечения, поэтому сложно было понять, что со мной сейчас происходит. Чувств к этому человеку нет, а сердце неуправляемо как окончательно ошалелое барабанит в груди и так жарко вдруг становится.

В конце концов, мою грудь оставили в покое и я, наконец-то, смогла сделать полноценный вдох. Дикарь, не щадя меня, уложил на диван и быстро избавил от джинсов и трусиков. Я осталась только в одних носках. Дикарь быстро снял с себя рубашку, швырнул куда-то на пол галстук и навис надо мной. Я вся инстинктивно сжалась и почувствовала себя крохой. На крепкой широкой шеи мужчины, будто маятник качался небольшой золотой крестик на толстой золотой цепочке. Не знаю, почему я обратила на это внимание. Может, просто боялась каждый новый раз смотреть в эти голодные глаза или блеск украшения так устроен, что человеческий глаз тут же переключает на него внимание?

— Не прячься, — Дикарь схватил меня за руки и вжал их в мягкую обивку дивана, прямо надо моей головой.

Я напряглась, как можно плотней свела бёдра, беспрерывно покусывая свои губы, буквально раздирая их, даже вкус крови на языке возник. Дикарь снова приник к моему соску, словно уже прекрасно понимая, как ненормально я на это реагирую. Меня выгибало только от того, что его язык ласкает мое тело. Острота ощущения увеличивалась еще из-за того, что всё это было новым, неизведанным. Я сжала руки в кулаки, пытаясь понять, что сейчас ощущает мой организм.

— Хватит, — едва слышно прошептала я, чувствуя, если Дикарь продолжит так безбожно и одержимо мучать мои соски, внутри моего тела произойдет нечто такое, после которого всё безвозвратно изменится.

Мужчина, к моему огромному удивлению, остановился и заглянул прямо в глаза. Горячее тяжелое дыхание обжигало кожу. Взгляд Дикаря по-прежнему был каким-то туманным и неосознанным что ли. Одну мою руку отпустили, и я посчитала это хорошим знаком, но большая грубая ладонь тут же скользнул вниз по животу и с силой заставила раздвинуть ноги. Я шумно втянула воздух, когда горячие твёрдые пальцы коснулись моего клитора, который, наверное, впервые был настолько оглушающе чувствительным. Воздух застрял где-то в легких, и я свободной рукой снова впилась в плечо Дикаря. Оно было таким напряженным, практически каменным. Кончики чужих пальцев скользнули ниже, я чувствовала, что там у меня уже всё влажно и отчего-то так стыдно стало, будто это ненормально. Дикарь попытался проникнуть, но я рефлекторно вся сжалась и до такой степени впилась в его плечо, что пальцы побелили и даже немного заболели.

— Ты еще никогда не трахалась? — мужчина выпрямился и посмотрел на меня так, словно моя девственность — это нечто из ряда вон выходящее и совершенно невозможное в нашей реальности.

Именно на это я подсознательно и делала ставку. Я для Дикаря, как быстрый способ получить удовольствие, совершенно не подходила и, похоже, именно этот факт на какую-то долю секунды выбил его из колеи.

— Нет, — звучит тихий ответ.

— Если б не догадался, порвал бы тебя, потом еще неделю ходить нормально не смогла, — Дикарь снова навис надо мной и с прищуром заглянул прямо в глаза.

Я сглотнула, понимая, что эту машину уже ничем не остановить. Что же… Большие надежды я и не возлагала. Сухие жесткие губы припали к моей шеи в том месте, где отчетливей всего был ощутим пульс. Вдоль позвоночника змейкой скользнули мурашки. Дикарь милосердно отпустил вторую мою руку, и я уже совсем безжалостно вцепилась в его плечи. Хотелось разодрать их в кровь, потому что поток новых будоражащих эмоций пугал меня, потому что одержимо хотелось причинить этому человеку боль.

Дикарь кусал мою шею, всасывал кожу, терзал ее, будто голодный хищник, который, наконец-то, добрался до такой желаемой добычи. Других сравнений у меня просто не находилось. Этот человек настоящий зверь.

Кожа на шее будто огнем вспыхнула и когда Дикарь всласть ею упился, его пальцы накрыли мой набухший влажный клитор. Меня снова выгнуло и на этот раз коварные губы переместились к соскам. Я царапала кожу на твёрдых плечах, давясь собственными стонами и всхлипами. Страх граничил с чувством какого-то запретного, неправильного наслаждения. Нельзя так. Но ведь моего мнения никто не спрашивал.

В ушах зашумела кровь, когда Дикарь на несколько секунд оставил меня в покое и выпрямился, чтобы спустить брюки и надеть презерватив на член, что внушал своим крупным размером жуть. Я, конечно, никогда прежде не имела возможности «любоваться» мужским достоинством, но здесь и так понято, что член Дикаря в полной мере соответствовал его габаритам в целом.

Мужчина плотней притянул меня к себе, и головка члена коснулась низа моего живота. Я вздрогнула и напряглась. Дикарь сплюнул себе на пальцы, это было так пошло и грязно, что служило еще одним подтверждением звериной натуры моего мучителя.

— Не трусись, — хрипло пошептал мужчина и осторожно вторгся в меня кончиками пальцев. Боли не было, только легкий дискомфорт, от которого хотелось сжать бедра.

Дикарь наблюдал за моей реакцией, расположив ладонь меж моих грудей и буквально вжимая в диван. Я зажмурилась и практически через секунду вскрикнула, когда пальцы сменил член. Стало больно. Дикарь ухватился за мою талию и буквально натянул меня на свой член. Я словно разорвалась на лоскутки, настолько было больно и оглушающе неприятно. Пальцы сами собой впились в сильные предплечья. Взгляд Дикаря окончательно потерял фокус. По моим ощущениям член этого зверя был куда больше и толще, чем я себе предполагала. Волны боли заставляли мои мышцы бесконтрольно напрягаться.

— Расслабься, — сквозь стиснутые зубы прошептал Дикарь, нависая надо мной. — Только хуже будет.

Это было сложно, но я каким-то чудом немного расслабилась. Член вышел, но не до конца, а затем снова резко вошел до упора. У меня на глазах навернулись слезы и захотелось закричать во всё горло, потому что терпеть эту пытку было практически невыносимо.

— Не дёргайся, — Дикарь ухватил меня за горло, втолкнув в рот указательный палец. — Соси.

Я вместо этого, прикусила подушечку. Мужчине не понравилось, он выдернул палец и обхватил меня за скулы. Каждый новый жесткий толчок сопровождался болью. Может, я уже просто привыкла к ней, а, может, она немного ослабла, но мне удалось успокоиться. Дикарь смотрел исключительно в мои глаза, когда беспощадно и так собственнически трахал мое тело. Этому человеку, будто бы хотелось уловить какие-то мои эмоции или же наш зрительный контакт был еще одной изощренной пыткой.

Темп постепенно начал ускоряться и что-то внутри меня с неумолимой быстротой принялось сжиматься. Продолжая удерживать мои скулы, Дикарь стал терзать, мучать клитор, вынуждая меня стонать, практически выть. Чем быстрей были толчки, тем жестче мужчина щипал, тёр мой клитор. Боль смешивалась с практически животным возбуждением.

Дикарь буквально вколачивался в меня, растягивал, подчинял. Сдержаться не получилось и какое-то сумасшедшее помешательство накрыло меня с головой. Я протяжно застонала, ощущая, как весь спектр неподконтрольных, но таких новых, ярких, острых и охранительно приятных эмоций сосредоточился между моих ног именно в той точке, где господствовали пальцы Дикаря.

Он кончил и сдавленно зарычав, рухнул на меня, опираясь только на один локоть. Я чувствовала удары его сердца, жар его кожи и пульсирующий член, который всё еще был во мне. Реальность размылась. Я была уставшей. Проснулась рано, ничего не ела целый день и всё вот это, что случилось несколько секунд назад, окончательно лишило меня сил. Это было так странно. Сонливость вторгалась в мое сознание, не спрашивая разрешения.

Дикарь вышел из меня, я возобновила дыхание и на секунду прикрыла глаза, чтобы прийти в себя. Правда, эта «секунда» продлилась целую ночь.