Сколько отдавать-то можно, на них уже только сорочки и остались. Нет, и Лу сломали, отдала она булавку с каменьями, сама сморчку приколола на тогу, да еще и поклонилась. Не, такой она мне точно не нравится, этот давно дубины выпрашивает, а она поклоны отбивает. Остальных опоили, это уже по запаху варева понял, волю подавляет и как марионетками управляет, но вот что с Лу сделали, так и не смог понять. Не травы на нее повлияли, нет их действия, может Темный Властелин решил так отомстить? Лишил ее воли и разум почти светлый затмил. Лу, бедная моя Лу. Ничего, отомщу.

— Милашка, хочешь буду твоим хозяином?

— Мечтаю, — ответила сморчку Лу, и, главное, не звука дубины, не криков боли, даже хруста костей не последовало. Аж противно стало от такой покладистости.

— Сегодня вечером жду тебя в Шатре Просветления.

— Да, Учитель.

И опять поклонилась. Глаза б мои такого унижения не видели.

Ходит, песни подпевает, цветы собирает, и никаких следов отравы, чисто. Да и гипноза нет. Чтоб проверить вмешательство Властелина, надо ритуал провести, а для этого полнолуние требуется, дня через два как раз наступит. А пока, вечер продержаться. Тюкнешь этого сморчка, так глупые бабы за ним на тот свет пойдут, пока зараза действует, а её в них больше, чем крови. Тут деликатно нужно, а то вдруг и Лу на такое решится. Осторожно, бесшумно, терпеливо, последнее не совсем про меня, но постараюсь.

Вот очередные часы завывания, вот и вечер уже. Вот и Лу идёт к шатру. Тонкая ткань сорочки так соблазнительно её обматывает, вот и закатные последние лучи добавили кровавого отлива её волосам. И к такому сморчку така краса идёт.

Слышимость хорошая, только в основном гада этого слышно и Лу слегка.

— Снимай одежду, — потребовал сморчок.

— Да, Учитель.

Звук стал приглушеннее, и этот гад одежду скинул, булавку на пол уронил, аж уши заложило от скрежета.

Возня, звуки малоприятные, стоны мучительные. Пришлось руку закусить, чтоб не завыть.

— Ещё? — голос Лу, почти неслышный.

— Нет, — хрипло прошептал сморчок.

«А, да он еще и отказывается, мне бы, мне бы она тогда прошептала: «Еще», ох, тогда бы я точно не остановился дней десять. Ээээээ». Аж палец прокусил, чтоб не выть громко.

— А я думаю, что ещё надо.

Не, подобного я уже не выдержку, ткань разорвал и в шатер ввалился.

— Привет, Бу. Как раз вовремя. Можешь рот ему открыть, а то не хочет он свое варево пить?

— Конечно. Весь котел вольем?

Сморчок затрепыхался, но верёвки надёжно его к креслу прикрепили.

— Пару бокальчиков ещё. Он мне пока живым нужен.

— Зачем? Не хочешь руки марать, так я с радостью псу шею сломаю.

— Женщин домой вернуть надо и имущество тоже. А сейчас они только на глупости способны, ещё чего доброго утопятся с горя, как в Дунскейте было, этот гад смерть инсценировал, и паства его за ним в воды озера пошла, только двух спасли.

— Лу, как я рад, что ты в норме.

— Хорошо, что не мешал, а то заказ провалила бы.

— Заказ?

— А ты думал, что единственный, что ль? Мне за его голову хороший барыш обещали, что ж, раз по пути, работенку не сделать. Деньги Совета ещё не факт, что получу, а тут верная прибыль.

В принципе, женщин я стараюсь не бить, но тут так ударить захотелось, только вот не поднялась рука, хоть и зараза, но моя.

Утром Сморчок вещал как важно вернуться домой и щедро раздавал имущество обратно. Женщины рыдали, расставаясь, но ослушаться не могли.

А потом он пошёл сдаваться, признательные показания давать, я кое-что в варево добавил, так он частью сознания понимает, что делает и что его ждёт, но вот изменить ничего не может.

— Теперь ты свой зад бережешь?

— За него стоит опасаться, кто-то обещал выпороть, так что на лавке ему надежней.

— Не трону, остыл уже.

Бряк! Кошель со звоном упал на стол.

— Здесь не всё, — сказала Лу.

— Так работа не выполнена.

— Выполнена. Заказ был найти Мруе и вернуть девицу. Мруе найден, дочь вам вернула.

— Так Мруе наказание ожидает, а не в моих руках находится.

— Так уговора вам его в руки передавать не было.

— Это подразумевалось под "найти"!

— Грин, рассуди, при тебе заказ поступил.

Здоровяк неохотно выбрался из-за стойки и подошёл к столу.

— Бродяга права. Уговора передавать не было, найти она его нашла, дочь вернула, ещё сто монет доплати.

Заказчик хотел поспорить, но, увидев мрачные лица остальных гостей харчевни, тут же передумал. Сел за наш стол.

— Да ты пойми, они же его отпустят. Эти весы вины кто хочешь подкрутить может.

— А что, здесь судят несправедливо? — тут же взял я след.

— Какая справедливость, когда механизм решение выдаёт? Вот недавно два дела было, один еду украл, так ему смертная казнь, другой барона убил, так ему только два года благоустроительных работ. Справедливо?

— Нет.

— Нет, это если детали не знать, — вставил слово Грин. — Первый всего лишь еду украл, у малышей украл, что отца дожидались, и, главное, не нужна была ему еда, так украл лишь бы украсть, а малыши… Не дождались, в общем, отца потом в лесу нашли, к ним ушёл. Вот и думай, всего лишь украл…

— А второй?

— Второй дом свой защищал, у нас бароны в основном тихие, Властелина жуть как боятся, но, когда выпьют, и отчудить могут. Облил дом горючкой да поджечь хотел, мужик его сзади обухом и ударил, факел затушил, чтоб горя не случилось. Сил не рассчитал, да и кто бы в такой ситуации силы бы рассчитывал, а?

— И что, теперь любой барона убить может?! Вот в былые времена да запросто не так посмотрел на барона, так сразу на кол. Дед деда рассказывал, что ему его дед говорил, что раньше вдоль дороги вместо украшений колы да виселицы были, а сейчас фонарные и верстовые столбы, тьфу, — высказался заказчик, отсчитал сто монет и ушёл.

— Так, и что же там за механизм?

— Просто весы.

— И как они работают?

— Да кто ж их знает. Знал бы, уже миллионщиком был бы.

Смотритель тяжко вздохнул и продолжил протирать пыль.

— А принцип работы?

— На одну чашу весов дело кладут, на второй вердикт появляется

— Подменять не пробовали?

— Как же не пробовали, все по первости пробуют, кто без руки остался, пытаясь шестеренки подкрутить, кто пальцы сломал, вердикт подкидывая, кто исчез просто. Эх, а такие деньги можно было заработать. Эх, Ирод Проклятущий, все сломал. Вот дед мой, взятки брал, так за дело же брал, без дела не дают, и дом отгрохал, и славным человеком считался. Эх.

Что ж, до Весов в Зале Судейства Совета им еще далеко, там они просто великолепны, это я без лишней скромности заявляю, сам делал, ну и эти неплохи, работа тонкая, внимательности и терпения требует, работают исправно, проверил. Не подсуживает. Можно все проверить, но стоит ли тратить на это время?

Лу все еще сидела в таверне, и что она там нашла такого примечательно, народ дикий, свистит, шумит, шутки несмешные орет, Бродягой же опять обзывают.

— А тут так можно сидеть?

— Ей можно, — ответил Грин, — она штрафов на тридцать лет вперед заплатила, так что ноги на стол ей разрешено закидывать, даже запрещенные слова время от времени кричать разрешается, оплачено.

— Да ты тут своя.

— Своя, тут заказы принимают, все в Империи об этом знают.

— И часто берешь?

— Часто, на них и живу. Мало их последние время, вот пришлось и твой взять.

— Не мой, а Совета.

— Да мне без разницы. Грин, комната готова?

— Все, как ты любишь, Бродяга, даже теплая вода.

— Красота. Все, я отдыхать, а то ожидание денег столько сил отняло, мама дорогая.

— Вот, кстати, о маме. Ты дом родной навестить не собираешься? Рвалась сюда и все мимо ходишь.

— Не собираюсь.

— Ладно, на знакомство с родителями не напрашиваюсь. Но они-то по тебе уже соскучились наверняка.

— Не думаю. Они меня из дома родного выгнали.