— Не похоже.

— Может, не понравилось.

— Сочувствую. Сдать тебя в Грундиль на обучение?

Что ж, не зря она выиграла состязание — блок успел поставить, а то в Грундиль и не было бы смысла ехать.

— В этот раз тебе ничего не помешает оторвать зад от лавки?

— Куда ты так спешишь, Лу? По дому соскучился? Так ты еще не скоро окажешься в привычной постели.

— Там же ждут Справедливости или ты забыл?

— Для одного справедливость, для другого незаслуженное наказание. Мой опыт говорит о том, что народ заслуживает того правителя, что у них есть. И что следующий будет еще хуже. Пока никто не заменился на хорошего, доброго, всепрощающего. Сменить темного властелина может только темный властелин. Даже если его считают светлым обыватели, он все равно темный.

— Это ты теорию вывел, чтоб не работать? Тебе приказали, поднимай свой зад и пошли к порталу.

— Зачем тебе награда, жадный Лу?

— Жадная, и не Лу. Женский род.

— Проводник, мужской род. Не нравится, будешь Оно. Существо.

— Сам ты существо.

Лу обиженно надула губы, но через мгновение её лицо скрыл капюшон. Под тканью плаща было и не разобрать силуэт. Плохо, что я знал. Девушка меня и раздражала, и забавляла, когда бы я ещё узнал всё о своём заде. А он её очень волновал, особенно когда прикладывался к лавке.

Через пять порталов мы были на месте. Места, прямо скажу, жуткие — зелень вокруг, солнце светит, небо голубое, облака белые, дороги есть и в приличном состоянии, домики аккуратные вдали виднеются. И где мрак, копоть, грязь, стоны?

— Город недалеко, пойдём туда.

— Сначала я на разведку, вдруг там опасно.

— Бестолковый Лу. Какая может быть опасность для меня там, горожане? Пошли, есть уже пора.

Таверна была чистой, не было привычной поломанной мебели, щербатых плошек и треснувших кружек. Очень хотелось плюнуть на всю эту идиллию и высморкаться в белоснежную скатерть.

Еда была вкусной, сытной. За обедом узнали, что Ирод темный так их угнетает, как захватил много веков назад, так ввёл налог непосильный на благоустройство. Аж жалко на камни нечистоты теперь выплескивать, ведь на свои кровные мостили, вот и приходится за чистотой следить и ремонт делать вовремя.

— Бу?

— Господин!

— Эй, господин, а ты в выборе одежды уверен, тут никого в плащах нет?

— И что?

— А мы разве не должны слиться с толпой? Нас же за версту видать, подозрение у всех вызываем.

— На это и рассчитано. Каждый Тёмный Властелин знает, к чему чужаки в чёрных плащах являются.

— А если он нападет?

— Этого и ждём. Ладно, иди отдыхать, детям после обеда спать нужно. А я пока с местными пообщаюсь.

— Общайся, только она не тебе глазки строит, а жениху, что за нами сидит.

Дурень все же Лу, кто мне откажет, даже если и жених есть.

— Беда, — влетел с криками какой-то мужчина, — беда! Дочку головы Властелин забрал!

— Точно он?

— А кто ж ещё?! У нас больше некому красавиц красть, только ему, Ироду проклятущему, все мало женщин!

Мужчина потряс кулаком, словно угрожая тёмной силе.

Придётся отложить развлечение. Надо собирать доказательства.

Никакой Властелин её не крал, сама сбежала, а кусок чёрной ткани для заметания следов оставила. Её и полюбовника в ближайшем сеновале нашли. Ладно, ещё улики найдутся. Не дождалась меня забава, с женихом ушла, мешать не стал, найдется другая. Лу где-то бродил, прирежут, его проблема. А пока можно и поспать.

— Лишь бы зад свой пристроить!

Лу опять беспокоился о моей пятой точке. Да, засел в библиотеке древностей капитально.

— Там Властелин злобствует, а он сказки читает!

— Не сказки, а изучаю доказательства, глупый Лу. В народной памяти навсегда остается след от захватчиков и передается он в сказках, былях, балладах, песнях и прочим фольклором.

— И неделя на это уходит?

— Обычно меньше. Но тут, странное дело, ничего нет, войны, что до Властелина были, хорошо описаны, а вот про Властелина и его полчища тьмы ничего нет. НИЧЕГО.

— Хорошо следы заметает!

— Может и хорошо, но от меня еще никто спрятать ничего не сумел. Не книги, так кости расскажут о делах давних.

Список полей сражений составил, старинные захоронения выписал, карты скопировал. Теперь можно и отдохнуть. И поесть, давно в таверне не был. А там забава, может и еще раз позабавлюсь. Главное, чтоб глупый Лу опять куда-нибудь не исчез. А то в прошлый раз пришлось его из колодца доставать, за собачкой прыгнул, жалостливый, эх, проводник со стажем дурости мне попался.

— И что мы по этим кладбищам ходим, собак радуем?

— Доказательства собираем.

— Прошлое доказательство чуть нас не убило.

— Лу, не убило же. Да и что мне скелет какого-то древнего царька сделает. А вот тебя мог бы и с собой забрать, чтоб на том свете веселей было.

— И ты бы тогда сидел в таверне, грел свой зад и никаких угрызений совести!

— Угрызения чего?

— Тебе неведомо.

— Вот, и не надо меня чудными словами стращать, Лу.

— Бу, — показала язык и отвернулась. А зря. Скелет хоть и нужной информации не дал, но развлечение обеспечил. Долго Лу от него по кладбищу бегал, через могильные плиты перепрыгивая. Через три часа пришлось упокоить кости, надоела забава.

Лу спал после променада крепко, на прогулки его больше не тянуло. А мне не спалось, звезды в небе уж очень яркие, весь сон прогнали. Мысли нехорошие в голову залезли.

«Проводник, мужской род». Так о нем и надо думать. Только вот женский род под боком лежит, прижимается, мысли крамольные так и мелькают. Вот с делом покончу, тогда и можно, преподам пару уроков, а то «не понравилось». А пока пусть поспит спокойно. Утро ей явно не понравится.

— Му, Бу, Ду, сволочь!

— Последнее определение выбивается из общего ряда.

Нет, висит вниз головой и ещё орёт, также можно и кровоизлияние в мозг получить. Подумаешь, нечисть на него ловлю, подвесили же высоко, не допрыгнут. Нежить истекала слюной по молодому телу в вышине. А я задавал интересующие меня вопросы, уточнял моменты. И опять НИЧЕГО. Не было истребления жителей невинных, словно все трупы Властелин с собой забрал. Ладно, есть ещё статистика, почти точная штука. Смертность должна возрасти, количество мертворожденных увеличиться, умалишённых не счесть. Перед такими подсчётами надо хорошо отдохнуть. Ладно, сниму Лу с дерева, хоть и приятно смотреть на её обдуваемое ветрами тело. Плащ разглядеть все подробности раньше мешал. А ножки ничего так, когда не пытаются меня пнуть. Ну, почти мягко упала, нежить заодно прибила.

Вот по голове могла и не бить, аж свет померк на мгновение перед глазами от чувства, вложенного в дубину. Пусть идёт впереди, а то ещё пара таких ударов и буду месяц головной болью страдать. Хотя у меня черепушка крепкая, столько об неё уже сломано за века работы, и не треснула нигде.

— Долго лежать собираешься?

— Ещё пару часов.

Очень уж сестра тут заботливая, да и намеки я её уже давно понял.

Больница была до безобразия чистой, простыни меняли раз в три дня или по требованию. Лекари даже что-то умели кроме кровопускания и молитв, отвары не ядовиты, в общем жуть-жуткая, попасть в такое место наказание, ещё же вылечат. Хорошо, что не болею.

— И помереть не дадут, эх, все этот Ирод тёмный, будь он проклят, — возмущался на соседней койке старичок.

— А что, раньше лучше было?

— Было, вот дед моего деда и его дед померли в канаве, и никто их не в какую лечебню не тащил, а щас чихнул, так сразу сюда на уколы.

— А ты бы в канаве помереть хотел?

— Вот раньше — родился слабый, сразу яму копали, чтоб зря время не терять, а теперь, тьфу, выкармливают, — продолжал дедок, игнорируя мои вопросы.