***

Уложив сына на дневной сон, я вышла на кухню, а Нина уже подобрала мне частный дом в той деревушке.

– На кой он мне? – возразила я, и присев за стол с аппетитом принялась за обед. – Я так голодна!

– Что кошачьи сухарики пришлись не по вкусу? – хмыкнула Нина.

– Если бы. Мне налили прокисшего супа в грязную миску.

– Давай кушай и дуй покупать дом! Времени у нас край до вечера, иначе бывшая Колина жена доведет Лену до психушки, сам Коля повесится, а дети в интернат.

– Я если честно недолюбливаю частные дома! Не проще мне в образе кошки…

– И что ты сделаешь кошкой? Зацарапаешь фанта на смерть? Угомонись, а! Коля не умеет разговаривать на кошачьем языке, чтоб поведать причину явления его мертвой жены. И вообще тебя выдворили оттуда. Все хватит препираться, кыш, – взмахнула она рукой, и я очутилась в безотносительно не известной обстановке.

– И так Николай… – вдруг сказала я и развернулась.

И взаправду за моей спиной стоял тот мужик, об ногу которого я терлась накануне в образе кошки.

В комнате с дощатым полом, с облупившейся краской и старо побеленными стенами и потолком закопченными со временем от печи в нос мне шибануло сыростью законсервированного дома. Грязные стекла в оконных деревянных рамах почти не пропускали солнечных лучей.

– Дом мне в принципе подходит, – продолжила я, второпях вживаясь в роль. – Огородик, вода на участке… – и откуда я все это знала. Информация сама лезла из меня. Впрочем, все, как и всегда. Временами я сама поражаюсь этим всем штучкам.

– Значит, остаетесь снимать? – обрадовался он.

– А хозяйка продать не согласится?

– Кто? Хозяйка? – поднял он брови. – Это дом моей бывшей жены покойной. Давайте сделаем так – вы пока снимайте, поживите, далее время покажет. А что если вам у нас не понравится? Кстати вы животных любите? Тут кошечка к нам прибилась черненькая хорошенькая…

На моем лице поплыла улыбка, но я ничего не ответила.

Мы вышли на свежий воздух, а я укуталась в куртку. Иногда каблуки на моих полусапожках проваливались в гнилой листве на влажной земле.

– А почему мне тут может не понравиться? – приготовила я попытку разговорить его.

Но он только махнул рукой и закурил:

– В каждой деревне свои суеверия и страшные истории. Если что я живу через забор, – указал он пальцем и отправился восвояси.

Там возле его нового дома на нас косилась женщина. Будто я снова кошка, которую нужно прогнать.

Времени у меня оставалось немного. Сейчас же в дом – готовиться! Иначе столько судеб будет поломано… А когда с приготовлениями было окончено, я в голове прокручивала варианты чтоб расколоть их о призраке, но в голову ничего дельного не приходило. Уже на подходе к их дому я придумала купить молока, приметив возле ограды огромные валуны сена.

В этот миг свинцовые тучи со скалистыми жуткими пастями затянули собой весь небосклон. На земле стало темно, словно время шло к ночи, минуя остаток дня и вечерние апрельские сумерки.

В ограде хлопотал по хозяйству Николай, сетуя на непредвиденные перемены погоды. Из-за маленького роста и худощавого телосложения ему было тягостно справляться с порывами сильного ветра, которые меня обходил стороной.

Некогда просить молоко вдруг поняла я. Пора срочно приступать к самому главному!

– Где твоя жена? – повелительно потребовала я.

Он впал в ступор, подметив мое беспокойство, и пытался осознать, с чем оно связано.

– Быстрее! Где?

– Какая жена? – было запнулся он. – Она… Они… К ней сестра приехала так они первоначально в церковь… А сейчас уже на могилке у моей покойной жены.

– Вот блин! Быстро иди в свой прежний дом! Бегом! – скомандовала я.

Впоследствии я разбежалась и, обратившись в птицу, полетела в сторону погоста.

– Ты кто такая? – опешил Николай, выпучив глаза. А волосы на его голове стали светлее еще на один тон.

***

Черные свинцовые тучи, нависшие низко над деревней наблюдали за мной своими огромными скривившимися дырами глазами и пытались поглотить еще большей дырой – пастью,

но мне удавалось увернуться. Как же мне хотелось поскорее отоварить темным силам, только время не ждет на могилке бывшей жены Николая – Раисы вертелась воронка из земли, в которой тонула Лена больше не в силах бороться за свою жизнь. А из прохладного матово-белого монумента пыталась выкарабкаться Раиса, почерневшая полусгнившая вновь впившись в соперницу зелеными точками вместо глаз.

Ступив на землю уже человеком, я поспешила схватить Лену за руки, не уступая бедняжку на растерзание демону.

– Катя! – окликнула я ее сестру, сидевшую на земле ни живую, ни мертвую от происходящего. – Екатерина помоги!

Я хотела привести родственницу Лены в чувство, чтоб она рассудком не тронулась, пока я сама со всем справляюсь.

– Ты моя, – рычала Раиса, глуховатым скрежетом уже выбравшись по пояс и протягивая к нам черную разложившуюся руку.

– Катька да очнись уже, – продолжала я призывать на помощь. – Скорее! Мне не справиться без тебя…

В любом случае, конечно же, справлюсь, но я хотя бы постараюсь. И в этот миг лишняя пара ладоней схватила Лену за руки. Это была Катя. Мы, вытащив потерпевшую из земли, упали рядом с могилой лицами в грязь. А когда подняли головы над нами ярко светило солнце на безоблачном небе. Как будто все что с нами произошло – плод нашего воображения. Но не бывает глюков сразу у троих. Лишь дьявольские точки глаз Раисы с фото на памятнике, утверждали о том, что произошедшее было реальностью.

В моем съемном доме находился Кирилл с Антошкой на руках. А Нина отпаивала чаем из успокоительных травок пострадавшую троицу.

– Вы кто такие, черт побери?! – не выдержал Николай.

– Не советовал бы я в вашем положении произносить имя низшего всуе, – посоветовал Кирилл.

– А ты еще не выяснил, пока мы отсутствовали? – удивилась я. – Мы силы добра. И здесь для того чтоб вам помочь.

Ну, раз уж пошла такая пьянка, и им пришлось показать способности ради спасения их жизни, то почему бы и не раскрыть все карты.

– А еще, – я указала пальцем на окно.

– Что? – больше всех испугалась Лена, боясь теперь смотреть в них.

– Времени у нас мало, – ответила я. – Так что прошу вас поторопиться и рассказать про эту даму, которая не дает вам покоя.

Брови у нашей троицы поползли вверх, и мне показалось, они опять ненадолго впадут в транс.

– Ну? – поторапливала я.

– Это Колькина бывшая жена, – запинаясь, начала Лена.

– О! Уже лучше, – не терпеливо вдохнула я. – А ты любовницей была?

– Нет-нет что вы, – отмахнулась та. – Мы после ее смерти жить начали.

– А что не жить, – подхватил Николай. – Оба свободные. Я с сыном, а потом у нас с Леной еще и дочурка родилась. Я ведь исключительно с Леной узнал, что есть счастливая жизнь… – он ненадолго замолчал, а после продолжил: – Раиса была первой красавицей на деревне, сколько за ней парней прихлестывало, а выбрала она меня. Жили вот в этом самом доме, скотину держали, достаток был. Только была моя бывшая бесплодной, на этом фоне между нами разразились жуткие скандалы.

– А ты, поди, поджав хвост, сбегал? – хмыкнула я. – Нет, чтоб жену выслушать. Подбодрить и поговорить… Уделял бы внимание, не обратилась она в ведьму!

– Тихо ты, – цыкнула на меня Нина и намекнула главе семейства продолжать.

– Решили мы усыновить мальчонку Сережу, – совсем поник Николай, осознавая свою вину. – Но невзлюбила она его, совсем в Фурию превратилась. Мне аж домой приходить не хотелось. А сына она изводила и издевалась. Однажды прихожу домой, а Рая его в ведро с ледяной водой прям головой, окунает… Спрашиваю – за что? Молчит. Тогда не выдержал я, и первый раз как залепил ей за мальчика, что отлетела она и ударилась головой. Умерла сразу.

– Сложил на ее плечи весь быт еще и с мальчуганом не помогал, – подвела итог я.

– Элла, – вдохнула Нина. – Да он запамятует все после обряда. К чему это все?