— Ах, спасибо! — Ремус усмехнулся, бросая помидоры в сковороду и наслаждаясь шипением.

Входная дверь снова открылась, и вошла Лили с огромным рюкзаком и звенящими ключами.

— Привет, Мэри, — она ​​широко улыбнулась, войдя. — Приятно видеть тебя снова — о, Ремус, ты выглядишь так сексуально, когда готовишь!

— Я же тебе говорила, — Мэри высунула язык, — это все фартук!

— Заткнись, — покраснел Ремус, снова отвернувшись. Общение было нормальным, если вам было на чем сосредоточиться.

Он довольно долго слушал, как Лили и Мэри болтали некоторое время. Они вдвоем легко сцепились языками, Ремуса это поразило. Его всегда поражали межличностные отношения, они казались ему такими чуждыми. Он сказал это своему терапевту, но она сказала, что это нормально.

— Ничего, если я включу музыку? — спросила Мэри, доставая телефон.

— Давай, — кивнула Лили. — Только не начинай петь, когда Джеймс будет здесь, иначе он вызовет тебя на батл в караоке, и я обещаю тебе, ты не захочешь этого слышать.

— Я люблю караоке, — радостно ответила Мэри.

— Тогда тебе следует встретиться с Марлен — эй, Ремус, удалось до нее дозвониться?

— Гм… нет… — Он искал повод, но ничего не нашел. К счастью, Джеймс выбрал именно этот момент, чтобы появиться.

— Ой-ой! — Проревел он, входя в квартиру. — Посмотрите-ка, кого я нашел слоняющимся снаружи — о, привет, Мэри, у нас вечеринка?

— Просто ужин, — Лили потянулась, чтобы поцеловать его. — Ремус готовит.

Ремус повернулся, чтобы как следует поприветствовать Джеймса, и замер, когда увидел, что Сириус входит позади него, опустив голову и засунув руки в карманы. Ремус несколько раз моргнул, ошеломленный, размахивая деревянной ложкой и капая томатный сок на пол.

— Ой, я уберу. — Джеймс нырнул с кухонным полотенцем.

— Извини! — сказал Ремус, возвращаясь к реальности, и повернулся, чтобы быстро перемешать смесь помидоров и чечевицы.

— Нет проблем, — ухмыльнулся Джеймс, выпрямляясь и перекидывая полотенце через плечо, — Пахнет невероятно, что бы это ни было. И позволь мне сказать, Луни, в этом фартуке ты выглядишь особенно привлекательно.

Ремус покраснел еще сильнее и пригнулся, чтобы избежать ухмылки Мэри, когда она проговорила Что я тебе говорила! через стол.

*

Сириус

Джеймс обнаружил его стоящим возле квартиры. Он пробыл там минут пятнадцать или около того, пытаясь решить, входить или нет.

С одной стороны, он встречался с Гидеоном, а Ремус был его бывшим, так что даже если это и не было изменой, это все равно оставалось серой зоной, и Сириус торжественно поклялся избегать серых зон с этого момента.

С другой стороны, Гидеон почти определенно изменял ему, и он очень, очень хотел снова увидеть Ремуса.

Очевидно, он не собирался говорить об этом Джеймсу. Потому что Джеймс и так уже знал — это было одним из лучших моментов в том, что быть его лучшим другом.

— Давай, — сказал Джеймс, толкая дверь, — давай сделаем это, Бродяга, — и Сириус последовал за ним, радуясь, что у него не осталось выбора.

Там с Луни была девушка. Девушка, которая знала его, смеялась над его шутками, у нее были сексуальные глаза, широкие круглые бедра и саркастичное чувство юмора.

— Сириус, — мягко сказал Ремус, выключив огонь под тем, что он перемешивал на плите (боже, он выглядел чертовски сексуально, когда готовил). — Это моя подруга Мэри. Мы познакомились в туре, она певица.

— Здравствуй! — Она вскочила и обняла его, ее мягкая грудь прижалась к нему, ее сладко-пряный аромат витал в его ноздрях. — Я так много слышала о тебе, — сияла она.

— Правда? — Он нахмурился.

Она отступила назад и нервно взглянула на Ремуса. Он повернулся спиной, очевидно, поглощенный резкой огромного баклажана. Кто доверил Лунатику выбрать самый вызывающий ассоциации овощ из всех возможных (или это был фрукт? Он был уверен, что видел о нем эпизод QI)?

Сириус надеялся, что все они пройдут в гостиную, но все, казалось, были вполне счастливы стоять на кухне, болтать, смеяться и в целом прекрасно проводить время. Лили и Джеймс, очевидно, хорошо знали Мэри, они все болтали, как старые друзья. Ремус продолжал готовить, только то и дело поворачиваясь, чтобы застенчиво улыбнуться шутке или сделать какое-нибудь собственное остроумное вмешательство.

— О, пока не забыла, я принесла вино, — Мэри встала со стула и направилась к холодильнику. — Кто какое предпочитает? Есть еще красное, я буду белое.

— У меня свой сок, — Ремус поднял стакан, и Сириус почувствовал укол нежности. Он думал, что помнит все о Ремусе, но маленькие жесты и причуды продолжали всплывать, и Сириус возвращался в начало лета, когда между ними все было так просто и так чудесно.

— Я выпью бокал красного, — сказала Лили.

— Я тоже, — Джеймс открыл шкаф для бокалов. — Бродяга? Вино? Пиво?

— Нет, ничего не буду, — покачал головой Сириус, — завтра рано вставать.

— Постоянно встаешь супер рано в последние дни, приятель, — сказал Джеймс с беспокойством. — Ты был дома вообще на этой неделе, верно?

— Ага, — солгал Сириус.

— Значит, ты оставался у Гидеона? — ровно спросил Ремус, отступая от плиты и вытирая руки кухонным полотенцем. Он облокотился на раковину, положив руки на стойку, подавшись бедрами вперед и заправив кухонное полотенце в фартук, и Сириус на мгновение потерялся.

— Э…

— Ну, у него есть кровать в офисе над салоном, — засмеялся Джеймс. — С ума сошел, правда — он буквально живет на работе.

— Так проще, — пожал плечами Сириус, — я могу сделать больше, если буду на месте.

— Но ты сжигаешь свечу с обоих концов, — сказала Лили, наливая вино в стаканы, которые поставил Джеймс.

— Что ж, — фыркнул Сириус, — нужно много работать, чтобы добиться того, чего хочешь.

Ремус резко взглянул на него. Их глаза встретились с тем же электрическим разрядом, что и в салоне.

— Борьба — это часть жизни, — пробормотал он.

Сириус кивнул:

— Верно.

Ремус отвернулся и принялся за свою стряпню. Было так трудно сказать, волновался ли Ремус когда-либо, или, чувствовал ли он то же самое, что и Сириус, он всегда играл так спокойно. Во всяком случае, пока его не разозлить.

— Ремус сказал мне, что ты недавно открыл салон красоты, — вмешалась Мэри. Ремус повернулся спиной, нарезая картошку. Разочарованный, Сириус посмотрел на Мэри.

— Да, верно. Открылись два месяца назад.

— Потрясающе, а наращивание гелем вы делаете?

— Ага.

— Мне нужно будет зайти на этой неделе, — улыбнулась она.

— Что ж, не забудь сначала забронировать, — ответил Сириус. — У нас все расписано.

Он знал, что грубил, но ничего не мог с собой поделать. Почему она вообще была тут? Ремус решил, что это шутка? Он выставлял ее напоказ?

— Да ладно тебе, ты мог бы втиснуть Мэри, — подтолкнула его Лили. — Она резервная бэк-вокалистка для Stupid Roar! По сути, рок-звезда, ты мог бы стать косметологом для богатых и знаменитых!

— О, я всего лишь периодически выступаю с ними, официально я не в группе, — добродушно засмеялась Мэри.

— Да, но ты была в туре, — сказал Джеймс, — у тебя, должно быть, есть куча рок-н-ролльных историй. Ты когда-нибудь выкидывала телевизор из окна отеля?

Мэри закатилась смехом:

— Выбросить телек? И скучать потом по Острову Любви? Без шансов!

Все засмеялись, кроме Сириуса, который, глядя на часы, попытался выглядеть скучающим.

— В любом случае, — Мэри покачала головой, ее локоны подпрыгивали — у нее действительно были невероятные волосы, Сириус отдал ей должное… — Это круг доверия. Что было в туре, остается в туре, верно, Люпин?

— Ха, верно, — ухмыльнулся он ей в ответ, отбрасывая собственные локоны с глаз.

Сириус скрестил руки на груди и в течение следующих двух часов не произнес ни слова.

*

Когда сложное на вид блюдо, которое готовил Ремус, благополучно запекалось в духовке, компания направилась в гостиную, чтобы поболтать. Несмотря на то, что сказала Мэри, она была счастлива рассказывать им истории о своей разнообразной и яркой карьере. Сириус, у которого никогда не было музыкальной кости в своем теле, начал немного завидовать ей. Она была повсюду, встречала самых разных странных и замечательных людей, хотя была ровесницей ему.