— Можно вопрос?

— Любой.

— Нет, я действительно хочу, чтоб ты ответил честно. Жесткую правду.

Гидеон поерзал, прочистив горло:

— Ладно, жестокую правду.

— Когда мы были вместе, я был хорошим парнем?

— Господи, Блэк, я не знаю!

— Пожалуйста, скажи мне. Это по моей вине ты мне изменял? Я был слишком навязчивым? Слишком драматизировал?

— Полагаю… Да, ты был немного навязчивым. Я не знаю, драматизировал ли ты, но… все как будто разваливалось, если у тебя было плохое настроение. Как будто любая мелочь могла тебя расстроить, и я ничем не мог помочь. Я никогда не знал, как правильно с тобой обращаться, я не был похож на Джеймса.

— Джеймса?

— Я не знаю, как он это делает, но Поттер может читать твои блядские мысли. Фаб говорил, что жаль, что Поттер не педик, потому что тогда вы двое были бы идеальной парой.

— Иуу, Джеймс?! Сохатый?! Я люблю его, но нет, спасибо.

Гидеон засмеялся:

— Да, я так и думал. В любом случае, ты был хорошим парнем, Сириус. Ты был прилипчивым и немного королевой драмы, но ты был добрым, веселым и щедрым.

— Спасибо, — улыбнулся Сириус.

— А как насчет меня, я был хорошим парнем? — Гидеон толкнул его. Сириус взглянул на него, и он засмеялся. — Ладно, я не всегда… был верен на сто процентов. Но мы оба были в чем-то херовыми.

— Я никогда не изменял! — воскликнул Сириус.

— Нет, но ты провоцировал большинство ссор.

— Хм.

— Прости меня за то, что причинил тебе боль тогда, я никогда этого не хотел. Я просто… ну, ты был не единственным, кто сделал каминг-аут, понимаешь, — его голос стал на удивление серьезным, — ты не единственный переживал трудные времена.

Сириус открыл было рот, чтобы что-то сказать, но снова закрыл его. Он сделал глоток пива из бутылки:

— Что мы за придурки, а?

— Не знаю. Но мы оба сейчас здесь, не так ли? Может, это знак Вселенной.

— Ты не веришь в такие вещи.

— Но ты веришь.

— Может быть, а может и нет, — хотелось ему думать, что он повзрослел. Он потянулся в карман в поисках ключей и таинственного металлического предмета, принадлежавшего Ремусу. Он сжал его. — Мне лучше вернуться. Это моя вечеринка.

Он поднялся на ноги, затем протянул руку, чтобы помочь Гидеону подняться.

*

Он начал думать, что сможет забыть Ремуса. Он все время думал о нем, но, по крайней мере, он не мог увидеться с ним и нигде случайно не пересечься. Ему хотя бы не нужно было задаваться вопросом, был ли тот парень с кудрявыми волосами, выходивший из автобуса, Ремусом или тот высокий мужчина, несущий бас-гитару вверх по лестнице в Далстон Кингсленд.

Единственным вариантом оставалось просто продолжать работать, и это было легко с новым персоналом, который нужно обучать, и новым бизнесом, которым нужно управлять. Сириус проводил так много времени в салоне, что подумал о том, чтобы поставить кровать в офисе, как предлагал Ремус.

Однажды вечером Сириус, наконец, закончил подметать пол и вытирать столешницы, в то время как Марлен и Доркас были наверху в офисе, закрывая сейф. Он как раз собирался крикнуть им и сказать, что закончил, когда услышал их шепот на лестничной клетке.

— Скажи ему!

— Нет, это ты ему скажи, из твоих уст будет лучше.

— Не знаю, стоит ли. Ему потихоньку становится лучше, это только…

— Конечно, ему нужно знать!

— А что, если он уже знает?

— Кто что знает? — громко сказал Сириус, поднимаясь по лестнице и давая им знать о своем присутствии.

Он вошел в офис, Марлен и Доркас виновато подняли глаза из-за стола, но ничего не сказали.

Он нахмурился:

— Да ладно, я знаю, что вы говорили обо мне. Что такое?

— Сириус, э… — Марлен села, закусив губу. — Ты же знаешь, что мы с Дор следили за Full Moon на фейсбуке?

Волосы на его шее встали дыбом, но он сохранял спокойствие:

— Ну и…?

— Ну… ммм… ладно, они вернулись в Великобританию. Мне пришло уведомление, на следующей неделе у них будет концерт.

— Что? — Он моргнул, его мысли метались, — но тур длится как минимум шесть недель! Как…?!

Ремус вернулся в страну! Сириус внезапно осознал, насколько хорошо было знать, что Ремус все это время был очень-очень далеко — как будто им был нужен Ла-Манш в качестве буфера. Если он был в Великобритании, то он, скорее всего, был в Лондоне, и, возможно, остался жить с группой, что означало, что он был в Стратфорде, всего в пол-миле отсюда… он резко сел, голова закружилась.

— Сириус, я не думаю, что Ремус с ними, — сказала Марлен, внимательно наблюдая за ним.

— Что ты имеешь в виду? Конечно, он с ними, это его группа, это все, что его вообще в жизни волнует.

— Может быть, но… посмотри на это, — она ​​протянула свой телефон.

Сириус взял его, на экране появилась страница фейсбука Full Moon и самый последний пост гласил:

Новости из нашего европейского тура, Full Moon ищет нового басиста — ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ЛОЯЛЬНЫМ, ПРЕДАННЫМ И ЧЕСТНЫМ. Не теряйте время зря, прослушивание 23 августа.

— Какого хрена, — пробормотал он, прокручивая ленту.

— Все его фотографии тоже исчезли, — сказала Марлен, кусая ногти.

Сириус быстро перешел в раздел Фотографии и убедился, что это правда — на всех фотографиях группы Ремус был вырезан. Сириус чувствовал себя безумно странно — тошнотворно и хуёво.

Создавалось впечатление, будто Ремус Люпин исчез — или его вообще никогда не существовало.

====== Глава 15 ======

Комментарий к Глава 15

We had a deal there

We nearly signed it with our blood,

An understanding,

I thought that you would keep your word.

I’m disappointed.

I’m aggravated, it’s a fault I have, I know;

When things don’t go my way I have to

Blow up in the face of my rivals.

I swear and I rant, I make quite an arrival.

The men are surprised by the language,

They act so discreet, they are hypocrites so fuck them too!

У нас был договор,

Мы скрепили его чуть ли не кровью,

Взаимопонимание,

Я думал, что ты сдержишь свое слово.

Я разочарован.

Мне еще хуже, это моя вина, я знаю;

Когда все идет не так, как мне нужно, я должен

Бить в лицо своих соперников.

Я ругаюсь и пустословлю, я делаю прибытие тихим.

Мужчины удивлены этим языком,

Они действуют так сдержано, они лицемеры, так что к черту их тоже!

Ремус не плакал из-за Сириуса. Не по собственному выбору — Ремус никогда не плакал, никогда. Не плакал с детства. В детстве это нервировало людей. Он часто задавался вопросом, потерял ли он эту способность после той или иной операции. Как будто из него ее вырезали; его способность чувствовать вещи так же, как нормальные люди.

В любом случае Сириус был полной случайностью.

В ночь, когда Ремус Люпин встретил Сириуса Блэка, у него случилась самая большая ссора в жизни с Фенриром. Это было громко, отвратительно и расстраивающе, и не физически, но от этого как-то стало еще хуже. Иногда Ремус думал, что это все, что нужно Фену, как занятие спортом, например. «Ссориться и трахаться, — рычал он в лучшем настроении, — это все, на что я годен». Это была строчка из «Пролетая над гнездом кукушки» (книга, а не фильм), и Ремус не был уверен, было ли это хитроумной шуткой, из которой он извлекал пользу, или Фенрир искренне думал, что сам ее придумал.

Ссориться и трахаться. Ремус позволял себе только что-нибудь одно их этого, и вот уже несколько месяцев он отказывался потворствовать Фенриру ни в одной из этих вещей.

Так что на самом деле он не был против, что Фенрир немного кричит. Ремусу тоже иногда нравилось кричать. В детстве ему всегда говорили молчать, как будто слишком много шума утомит его и сделает еще хуже. «Шшш, Ремус», — говорила его мать, целуя его в лоб со слезами на щеках. И он лежал молча так несколько дней.

Фенрир любил шум. Фенрир был шумом, и, возможно, именно поэтому Ремус влюбился в него по уши.