— Сириус, я не смогу вернуть тебе деньги по крайней мере до следующего месяца.
— Значит, будешь должен. Как бы то ни было, все в порядке. Давай, куда?
— Полагаю, ко мне, — он тяжело вздохнул, — надеюсь, они смогут забрать все до следующей репетиции.
— Ладно, погнали.
Потребовалось три захода из зеленой комнаты до тротуара снаружи, потому что кто-то должен был ждать на улице со всем этим. К счастью, Джеймс поймал их во время первого захода и предложил помочь с остальным, пока Ремус ждал такси. Сохатый помог даже загрузить все это, и хотел поехать с ними, чтобы разгрузиться на другой стороне.
— Окей, качок, расслабься, — сказал Сириус, — мы сможем все это отсюда забрать — пойди и объяснись с девушками, ладно?
— Позвони мне, чтобы я знал, что ты в порядке, — сказал Джеймс, наблюдая, как они садятся в машину.
— Наберу! — пообещал Сириус.
Как только дверь закрылась, стало очень тихо. Ремус все еще был в ужасном настроении, и Сириус решил, что его он не винит. Но он ненавидит группу. Как они могли так поступить?
— Тебе не нужно все это делать, — наконец сказал Ремус, — но спасибо.
— Я просто помогаю другу, — улыбнулся Сириус через гитару, которая стояла между ними.
— Джеймс такой милый. Вы все.
Сириус не знал, как на это ответить. В желтых вспышках проезжающих уличных фонарей он все время видел синяк Ремуса. Он снова задумался о том, что случилось, и надеялся, что это не совсем то, на что это похоже. Он понял, как мало знает о нем на самом деле и как отчаянно хочет узнать больше.
Чтобы добраться до Ремуса, потребовалось совсем немного времени, но потребовалась целая вечность, чтобы дотащить все наверх, и когда они это сделали, это было похоже на трехмерную игру в тетрис, когда они пытались уместить все это добро в крошечное пространство. Наконец покончив с этим, Ремус предложил ему стакан воды.
— Извини, у меня больше ничего нет… Может, есть чайные пакетики, но нет молока. Э-э. Я редко бываю дома. —Ремус почесал затылок, заглянув в холодильник.
— Ничего страшного, — сказал Сириус.
Ремус налил два стакана воды, в то время как Сириус отправил сообщение Джеймсу, а затем они неуклюже встали посреди комнаты — в основном потому, что это было единственное место на полу, не занятое музыкальным оборудованием.
— Тебе не обязательно оставаться, — виновато сказал Ремус, перелезая через кровать, чтобы открыть окно и впустить немного воздуха, — здесь довольно мрачно.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? Я думал, мы собираемся, ммм… поговорить?
— Черт, да, извини, — моргнул Ремус, сидя на подушке, скрестив ноги. Он потер виски и выудил из кармана брюк пачку таблеток. Он взял две.
— Мы можем не делать этого, — быстро сказал Сириус, — если ты не расположен…
— Все хорошо! — сказал Ремус, — извини, все это меня немного взбесило. Я сказал тебе, что порой бываю трудным.
— Ты не трудный, — автоматически сказал Сириус. В конце концов, он тоже сел на кровать, на случай, если Ремус все-таки попросит его уйти.
— Я, — вздохнул Ремус, все еще потирая голову, — я сам попадаю в такие ситуации… в любом случае. Ты не захочешь об этом слышать. Ну-у, на этой неделе я потерял свой телефон, прикинь…
— Потерял телефон? — удивился Сириус. Ах! В этом было гораздо больше смысла! Он почувствовал облегчение; это означало, что Ремус не намеренно игнорировал его.
— Да, извини, если я что-то пропустил от тебя… э-э. Наверное, лучше не используй тот номер, хорошо?
— Да, конечно.
Снова тишина. Ремус не смотрел на него, его глаза продолжали метаться по сторонам. Он выглядел усталым, нервным и взволнованным. Сириус наконец заговорил.
— Это все?
— Я просто хотел объяснить, почему я не был на связи, — сказал Ремус.
Он сделал еще один глоток воды и вытянул свои длинные тощие ноги на кровати так, что пальцы его ног коснулись бедра Сириуса:
— Среди потери телефона и репетиций, которые проводились каждую ночь допоздна, плюс работа, я все равно, скорее всего, не смог бы увидеться, но я не хотел, чтобы ты подумал, что я слился, или что-то в этом роде.
— Похоже, у тебя была тяжелая неделя, — сочувственно сказал Сириус. Он невольно посмотрел на синяк Ремуса, но ничего не сказал об этом. Он осторожно коснулся ноги Ремуса — только его голени, успокаивающим жестом, который мог означать все, что Ремус хотел.
— Да, полагаю, — вздохнул Ремус, снова потирая лицо и почесывая затылок. Он был таким беспокойным, что не мог оставаться на месте. Сириусу очень хотелось его обнять.
— У тебя хотя бы будет перерыв в эти выходные?
— Ага, завтра они все будут слишком с похмелья, чтобы репетировать, — уныло сказал Ремус, теперь нервно почесывая за ухом, — я должен потратить час или около того, сегодня я чуть не испортил аккорды, пропустил ритм.
— Ты звучал великолепно, как по мне, — Сириус потер колено, смутно осознавая, что его рука движется вверх.
Ремус замер, глядя на него. Наконец он улыбнулся — или, скорее, ухмыльнулся:
— О, правда?
— Ага, — кивнул Сириус, понизив голос и заговорщически наклонившись над ним, — это было похоже на тот первый раз, когда я увидел твоё выступление. Ты действительно… ммм… впечатляющий.
— Впечатляющий, — весело повторил Ремус, — я такого раньше не слышал. Иди сюда.
Сириус подполз к Ремусу на колени. Они поцеловались, руки Ремуса снова заползли под волосы Сириуса, гибкие пальцы вырисовывали маленькие круги на его черепе, отчего Сириус захныкал.
— Как ты себя чувствуешь? — прошептал Сириус, когда они оторвались, осознавая, что Ремус всего несколько минут назад принимал обезболивающие.
— На пути к хорошему, — прошептал в ответ Ремус, двигаясь вниз, чтобы поцеловать Сириуса в шею, слегка покусывая кожу, — останешься?
— Ммм… — согласился Сириус и оставил свои размышления на несколько часов.
Секс был как никогда хорош — может быть, с большей остротой, потому что с последнего раза прошла неделя, и потому что Ремус был так взволнован своим выступлением и ссорой с владельцем паба. Он был грубее, чем раньше, с большим желанием взять под контроль, более требовательным. Сириус обнаружил, что не возражает — на самом деле, ему это даже нравилось. Он повиновался каждому приказу и наслаждался каждым стоном удовлетворения.
В эйфорическом тумане, который последовал за ним, Сириусу показалось, что он видит звезды, когда он ошеломленно смотрел на потрескавшийся и покрытый пятнами потолок, чувствуя, как жаркий июльский воздух проникает через открытое окно. Он закрыл глаза, позволяя своему дыханию замедлиться, а сердцу перестать биться.
— Ты в порядке? — послышался мягкий голос Ремуса, уже не суровый и поучительный, а добрый и озабоченный.
— Мм, — Сириус кивнул, улыбаясь. Он открыл глаза. Ремус улыбался в ответ, приподнявшись на локте и глядя на него. Он провел пальцем от горла Сириуса к животу, следя за струйками пота по коже. Сириус задрожал от восторга.
— Это мой хороший мальчик, — пробормотал Ремус, откидываясь назад и тоже закрывая глаза.
В комнате стало тихо, несмотря на крики пьяных в пятницу и запах жареной курицы из магазина внизу. Сириус допил остатки воды и вжался в тело Ремуса. Он перекинул через него руку, и Ремус, похоже, не возражал, поэтому Сириус положил и голову ему на плечо. Блаженство.
— Я скучал по тебе на этой неделе, — сонно сказал Сириус.
Ремус нежно погладил его по волосам:
— Перестань быть таким милым, я начинаю к этому привыкать.
— Нет, я имею в виду, действительно скучал, — настаивал Сириус, — было ужасно не знать, о чем ты думаешь, не разговаривать с тобой. Я много думал о тебе.
— Сириус… — Ремус напрягся.
— А ты… ты думал обо мне?
Ремус скинул руку и попытался сесть, свешивая ноги с кровати.
Сириус тоже сел и положил руку ему на плечо, пытаясь удержать его. Сейчас или никогда; он должен знать — он не вынесет этого погружения, не будучи уверенным.
— Что мы делаем? Кто я для тебя?
