— Да, я сказал, что приду.

— Ты выглядишь невероятно, — глаза Ремуса на мгновение загорелись, и Сириус действительно почувствовал, что он искренен. — Присядешь? — Ремус похлопал по подоконнику, — я просто вышел подышать — там духота. Слишком громко, чтобы думать.

Сириус сел рядом с ним, но не слишком близко.

— Очень мило, что ты пришел. — повторил Ремус.

— Да… я не был уверен, что ты этого хочешь.

— Мне очень жаль, что я не написал тебе, как обещал. Я хотел. Я действительно хотел. Но обстоятельства… были выше меня.

— Я бы понял, если ты был занят репетициями, — сказал Сириус. — Когда ты не ответил, я подумал, что ты заболел, но потом Лили сказала, что видела тебя на работе…

— Мм, я не болел. Хотя дела шли довольно хреново, вероятно, из-за того, что кое-что сломалось.

— Что случилось с твоим лицом?

— А, это? — Ремус поднял пальцы к синяку, очень легко прикоснувшись к коже, как будто она все еще была чувствительной, он невесело рассмеялся, — ты поверишь, если я скажу, что я вошел прямо в чертов фонарный столб?

Сириус нахмурился. Он не поверил.

— Послушай, Сириус, я хотел тебе кое-что сказать, — начал Ремус. Он смотрел вниз, его мягкие светлые ресницы касались его щек. — Я должен тебе сказать…

— Эй, Люпин, — хриплый голос прозвучал позади них. Они оба повернулись. В дверях стоял крупный мужчина с длинными темными лохматыми волосами и злым лицом, — в гримерку. Сейчас же.

Это был солист.

— Пора, — Ремус виновато улыбнулся Сириусу и спрыгнул с подоконника. — Увидимся после?

Крупный мужчина положил руку на дверной косяк, и Ремусу пришлось нырнуть под нее, чтобы пройти. Мужчина ухмыльнулся и посмотрел на Сириуса так же грязно, как до этого, прежде чем удалиться.

Все это казалось неправильным. Сириус не знал, что делать. Или что думать. Очевидно, ему нужно было услышать, что скажет Ремус, и очевидно, что он не мог оставить Ремуса с этим ужасным человеком. Он решил больше не пить, он хотел протрезветь. Он быстро вошел внутрь, как раз когда заканчивалось выступление предыдущей группы.

— Все в порядке? — Джеймс нашел его и протянул ему пива.

— Лучше возьму что-нибудь полегче, — Сириус поднял ладонь, чтобы отказаться.

Джеймс не возражал против двойной порции и ждал, пока Сириус вернется из бара. Когда он это сделал, они увидели, как фронтмен Full Moon выходит на сцену и бормочет что-то угрожающее в адрес другой группы, явно говоря им, чтобы они поторапливались. Они пели на бис, а Сириусу было все равно; он жутко нервничал.

Вскоре на сцену вышли остальные участники Full Moon, и толпа зааплодировала. Ремус не поднял глаз, он просто встал на свое место, теребя лады своего инструмента. Зал действительно был заполнен, было очевидно, что много людей пришли посмотреть именно на них, а не на другие выступления. Изменился свет, сцену залили ледяной синий и серебристый света, а доминирующий фронтмен оказался в центре сцены.

Барабаны заиграли почти сразу, затем бас и гитара, и в микрофон заревел солист. Они были громкими, Сириусу показалось, что он буквально ощущает звук, словно стена шума — стена ярости. Ему показалось, что это хорошо. Он не был каким-то экспертом, но все, что так ударяет тебя в живот, должно быть хорошим искусством.

— Этот гребаный басист, чувак, — крикнул кто-то своему другу позади Сириуса, — чертовски легендарный!

— Я знаю! — Друг закричал в ответ, — просто безумие!

Сириус хотел бы хоть что-нибудь знать об игре на басу или прослушивании баса, потому что он тоже хотел слышать то, насколько хорош Ремус. Он научится, сказал он себе, приложит усилия.

По мере того, как сет продолжался, он немного расслаблялся и действительно начал получать удовольствие. Публике все нравилось, люди метались, поднимали руки и даже кричали во время припева. И, несмотря на его прежнюю сдержанность, Ремус явно прекрасно проводил время — он не метался по сцене или что-то в этом роде, ничего такого экстравертного. Но вся его поза изменилась, теперь он был расслаблен и ему явно было комфортно. Он двигался незаметно в такт, качая головой, и когда его кудри падали от лица, Сириус видел, как тот тайно улыбается самому себе.

Это было нехорошо. Ремус Люпин безнадежно и глубоко обосновался в его сердце.

Когда последняя песня подошла к концу, толпа закричала на бис, топая ногами и скандировав.

— Все для вас, народ! — Фронтмен рассмеялся с громким рычанием.

— Черт побери, — хлопнул Сириуса по плечу Джеймс, — кто бы мог подумать, что в Ремусе все это есть?

— Это было офигенно, правда?

Джеймс ухмыльнулся и сжал его плечо:

— Я пойду найду Лили, тебе тут нормально?

— Да, иди, я тебя догоню, — Сириус снова наблюдал за сценой, пытаясь уследить за Ремусом, который собирал свои педали и кабели.

Сириус подошел к краю сцены и немного постоял, наблюдая. Лицо Ремуса раскраснелось, и на нем все еще была легкая улыбка вместе с выражением сосредоточенности, когда он аккуратно скручивал кабели в идеальные петли. Вскоре он поднял глаза и увидел Сириуса. Его улыбка стала шире, и он подошел. Пот капал с темных кончиков его локонов, а Сириус старался не падать в обморок.

— Ну как тебе? — спросил Ремус почти робким голосом.

— Великолепно, — ответил Сириус, — ничего подобного не слышал.

Ремус засмеялся:

— Нам действительно нужно расширить твой музыкальный вкус, если это правда. Ты еще тут побудешь? Я все еще хотел бы поговорить с тобой, если можно?

— Да, конечно!

Они договорились встретиться в баре, поэтому Сириус отправился на поиски Джеймса. Некоторое время они ждали. Все они хорошо проводили время, остальные пили, а Сириус потягивал лимонную содовую, но через полчаса он начал немного волноваться. Он огляделся вокруг паба и не увидел никого из Full Moon  — неужели они ушли? Он надеялся, что нет.

Он оставил своих друзей, притворившись, что идет в туалет, вместо этого отправился искать зеленую комнату. Он вошел в дверь за сценой, никто не пытался его остановить. Он оказался в грязном коридоре, в котором пахло потом, несвежим пивом и старым ковром. В конце, под полоской мерцающего света, стоял Ремус, умолявший очень раздраженного мужчину с жирным хвостиком.

— Пожалуйста, клянусь, мы вернемся завтра первым делом, просто заприте это в своем офисе, прошу?

— В последний раз нет, сказал мужчина, — а теперь убирай все отсюда, или я попрошу вышибалу сделать это. — Он развернулся и вошел в маленький кабинет, захлопнув дверь.

Ремус пнул дверь и выругался. Сириус быстро подошел к нему.

— Ремус? Что происходит, ты в порядке?

— Сириус?! Что ты здесь делаешь? — Ремус уставился на него, в его глазах светилось отчаяние.

— Я пришел посмотреть, когда ты не… что случилось?

— Они, блядь, оставили меня здесь со всем снаряжением, — пробормотал Ремус, засовывая руки в карманы и пиная стену.

— Эй, прекрати! — Сириус коснулся его руки, — чем я могу помочь? Что нужно сделать?

— Я не могу оставить все это здесь, иначе они что-нибудь испортят, и я не могу тащить все это домой один, это две остановки, и я не смогу все это унести, там гитары, усилители и тарелки… — Ремус пнул дверь в последний раз, — и этот МУДАК (он кричал во весь голос) не дал мне запереть все это в его офисе на одну тупую ночь! После того, как мы сделали солд-аут в этом паршивом мелком пабе!

— Окей, прекращай, — Сириус оттащил его от двери офиса, прежде чем вышибалы действительно появились, — давай, мы разберемся с этим, что насчет такси?

— У меня нет денег, — рявкнул Ремус, — гребанный Фенрир забрал у группы все деньги.

— Ваш певец? Куда он делся? — нервно спросил Сириус, опасаясь, что злобный фронтмен может внезапно появиться из тени.

— Да хер его знает, в клубе, может быть. Я не пью, так что…

— Они просто оставили тебя тут?!

— Все в порядке, я не думаю, что они в курсе, в чем дело.

— Я пойду поймаю такси, — Сириус сказал, вытаскивая телефон, — куда нам все это нужно деть?