- Гнев сказал, что в аду умерло сердце города.

И нервно сглотнула.

Ох, ну конечно. Грехи не станут такого утаивать.

- Да было.

- Теперь его душа навечно здесь? – в голубо-зеленых глазах вновь появились слезы.

- Да. Навечно останется в аду блуждать меж демонов и мучиться в агонии, - ответил владыка.

- А ее освободить как-то можно?

Владыка скептически посмотрел на нее. Жутко пробивало на смех.

- Сердце города умерло в аду. Душа осталась здесь. И нет. Освободить ее невозможно. Анна, не всех можно спасти. Идем?

Да. Уж нашел чем ее отвлечь. А пусть ищет ту душу. Хоть что-то сподвигнет ее на действия. Увы, но уныние порой невозможно преодолеть в одиночку.

- Да. А как сердце города погибло? – Анна коснулась его предплечья.

- Пыталось справиться с адом, - он накрыл ее руку своей и провел по бархатной на ощупь коже. Пусть не копается, не ищет ту душу. Никому от этого хорошо не будет. – И тот ангел проиграл.

Анна кивнула, глянула на кровать.

Эй, нет. Хватит ей там валяться без дела. А в том деле, в котором он ее хочет она неопытна.

- Побудешь приманкой для Пептри, - Владыка скрестил их пальцы и вывел Анну в коридор.

- А может все-таки как-то можно душу того ангела спасти?

- Нет, - Владыка закатил глаза. Но Анна хоть перестала унывать и ищет силы бороться.

- Я попробую.

- Анна, - Владыка резко остановился, любуясь улыбкой на лице ангела. Мягкая и нежная. – Я убил этого ангела. Все те, кто пали от моей руки никогда не освободятся от ада.

Ангел вновь поникла. Владыка не мог не понимать, что она так просто не отстанет от темы «душа сердца города в аду». Но и рассказывать всего он не намерен. Нет доверия даже к ангелам.

Малыш забрался в дальний угол замка, где была неиспользуемая подсобка. Раньше там хранили хлам, а теперь редкие доспехи, снятые с погибших командиров.

Как Владыка и предполагал – Пептри выскочил из своего укрытия и сразу подбежал к Анне. И пустил немного слюней на девичью кожу. Владыка был наготове в любой момент выхватить Анну и увести от сына, но ничего не произошло – противоядие подействовало.

Пептри приставил ладошки к животу ангела и прижался к ней. Кому-то тоже не хватает доброты. Или матери. Детям-демонам свойственно тянуться к ангелам. Они чутко ощущают окружающий мир и им просто не хватает того добра, что несут в себе ангелы.

Сын засмеялся, когда анна пощекотала его. Они оба были искренние в своих эмоциях сейчас.

- Ангел мой, а ты сможешь разговорить его? Я уверен, что ребенок не немой.

Владыка не хотел признать себе, что его сын имеет недостатки. Такого быть не может.

- А вы мне покажите душу? – лукаво спросила Анна. Нахваталась в аду уже.

- Свою? – Владыка приподнял бровь.

- Сердце города.

- Нет, мой ангел. Она скрыта таким злом, что даже у тебя не получится продраться сквозь него.

- я могу попробовать.

В глазах ни капельки уныния.

- Помнишь, я тебе рассказывал про демонов хранителей душ?

- Они собирают души умерших и используют их в боях.

- Но вы же убили того ангела…- ее глаза широко раскрылись в догадке.

- И благодаря ей я так много знаю про ангелов. Но и ей нужно как-то жить. Поэтому у меня в гареме ангелы, - Владыка развел руки в стоны. Соврать было легко, особенно из-за того, что большая часть была правдой.

Я нервно сглотнула, понимая, что ничего не могу с этим сделать. Владыка опытный, а мне с моей ангельской честностью не обхитрить его. Я заведомо проиграла этот бой. Мне казалось, что ничего не получится, что мы не найдем его маленького сына. Даже подумала в какой-то момент, что Владыка это все специально задумал. По крайней мере, пока мы шли к Пептри, он вел себя спокойно. Но я на него немного разозлилась, когда он влил в меня противоядие. Мог бы и предупредить. Ведь это нужно только ему, а что хочу я — не учитывается. Ведь я в рабстве. И пока ко мне хорошо относятся — со мной ничего не случится. Случится, если ему надоест.

Но в моей душе будто свет погас, когда я вернулась от Иры. Будто я тонула во тьме, и выхода из нее нет. Во мне пылало отчаяние. А когда мы нашли малыша, и тот обнял меня, я почувствовала искреннюю радость. Будто очистилась от тьмы. Ведь пусть сын Владыки демон, все равно это ребенок, которому нужны женская ласка и тепло. А мне так хочется подарить Пептри хоть малую толику любви. Пусть у меня никогда не будет детей, но так хочется сделать хоть что-нибудь для других.

— Малыш, тебе нравится прятаться? — посмотрела в его черные глаза, искрящиеся неподдельным счастьем.

Он провел ручкой по моей щеке и смущенно отвернулся.

— Отвечай, — строго сказал Владыка ему.

Пептри кивнул мне и засмеялся. Мы отвели малыша в комнату. Именно отвели, а не телепортировали через пентаграмму. Пептри не хотел меня отпускать, но Владыка что-то шепнул ему, и тот нехотя разжал ручку и отпустил мою юбку.

***

Но больше всего меня интересовала история с тем сердцем города. И я даже согласна на новую сделку, лишь бы освободить ту душу.

— Ангел мой, душа во власти теневого демона освобождается, если он сам захочет. А я не захочу, — глаза Владыки вспыхнули алым.

— Почему?

— Если я ее освобожу, во всем мире будет грандиозный апокалипсис. Весь мир будет стерт в порошок. Так что пусть все будет на своих местах. Научись смотреть на мир не однобоко. Ведь мы же не все процессы и закономерности можем объяснить.

— Оправдание так себе, — улыбнулась, почувствовав резкую боль в груди — будто нож всадили.

Я коснулась больного места и содрогнулась. Почувствовала, как Владыка подхватил меня. В ушах стоял гул, рядом нервничал Пептри, дергая меня за юбку. Вздохнула, выдохнула. Вдох-выдох.

— ТЫ ей помог, — услышала скрежещущий голос, будто исходивший из меня.

— Я? — удивился Владыка неискренне. — И пальцем не пошевелил.

— Помог.

Черная тень появилась передо мной, тонкой дымкой устремляясь к моей груди. Это что, грех? Уныние поселилось во мне, а я не заметила? Точнее не поняла, от чего меня так тянет сдаться.

— Никому я не помогал, — вновь ответил Владыка, с пренебрежением глядя на Уныние. — Если мне что-то хочется делать с ангелом — я делаю. И не вам решать, что именно — трахаю до безумия или таскаю по своему замку.

Взгляд Владыки разжег и воспламенил мою кровь. Волна возбуждения прокатилась по телу, и я не хотела ее останавливать, полностью отдаваясь желанию прижаться к нему. Я же чувствовала, ощущала, что он все делает специально.

— Ангел мой, — позвал Владыка, не обращая внимания на грех, кружившийся в воздухе.

А вот и не раскисну, не тот у меня характер. Да и поддалась Унынию, понимая, как справится с грехом. И я должна это сделать, иначе будет плохо. Этот червь не оставит меня в покое, будет грызть и сжирать душу.

— А разве грехи не должны меня испытывать по-другому?

— Нет, они тебя будут испытывать, как им угодно, — пожал плечами Владыка.

— Перестаньте, — грустно заметило Уныние, — вы нарушили сделку и помогли ангелу.

— Анна, сделай уже это. Изгони грех из себя, — Владыка едко улыбнулся и уставился на меня.

А он помог, вообще? Я и сама не знаю, но печаль и уныние не для меня. Ну, порыдала немного на кровати, но разве это конец жизни и борьбы? Жизнь заканчивается, когда останавливается дыхание, а сердце перестает биться. Пусть даже весь путь от рождения до смерти и есть жизнь, но какая она должна быть, решать только мне. А чем я хочу ее сейчас заполнить? Объятиями и поцелуями до загибающихся пальцев на ногах, до хрипов и стонов от самого постыдного действия.

Я рванула к Владыке. Обняла его и сама поцеловала в губы. Это мне приносит радость, а это есть первое, что побеждает печаль. Я целовала жесткие губы, чувствуя, как меня сжимают в объятьях и яростно отвечают на поцелуй. Это мое счастье и радость, кто бы что ни говорил. Его руки скользнули по телу, больно сжимая бедра, но мне так хотелось. Позади раздался хлопок. Уныния больше нет.