— Она тебе напоминает?.. — аккуратно спросил демон. Именно так. Дела прошлые, давние.
— Да, — коротко ответил Владыка.
Он никогда не забудет, как умирает свет, как его поглощает тьма. Сколько это причиняет боли, будто бьют палками, не переставая. И он не собирался тому же подвергать Анну. Лишь ослабить ее, чтоб черпать благодать, но не повторять той старой ошибки. Когда тьмы слишком много — свет меркнет в ней. И вновь испытать потерю, ту же самую боль, которую он испытал тогда, не хотел. Его и так манит к ней так, что не оторвешь ничем. Анна, как хрустальная ваза, которую боишься разбить или сломать. Вот и носится с ней. Понимает, что она думает и даже чего хочет, но боится признаться вслух. А ведь она хочет его. До дрожи, до расширенных зрачков в ее голубо-зеленых глазах. От того, как ее тело само толкает ее в его объятья. Она даже толком сопротивляться не умеет. Его невинный ангел, которого боязно осквернить тьмой. Пока ее свет защищает даже от него, но если тьма и ее возьмет…Второй раз он не хотел испытать потерю.
Надо отвлечься от ангела.
Перед ним лежала карта ада и земной поверхности. Владыка прыгнул в сознание одного из импов на поверхности. Демоны разбили лагерь у одного из городов. Осмотрел округу, замечая свечение на высокой горе. Обычные демоны на поверхности могут и не увидеть ангелов, но Владыка видел их след. Скорей всего, ловушка. Он подошел к командующему — теневому демону и сказал, чтоб тот или отступал, или делал вылазку на гору.
Запрыгнул в сознание другого демона в другом месте. Очутился на поле боя. Подметил ярко-красное мерцания адских врат. Бой с ангелами был возле них. Тут же получил снаряд молний в грудь.
Выдохнул, возвращаясь в собственное сознание. Коснулся груди, чтобы точно убедиться, что это точно не ему прилетело. Владыка ощущал смерть каждого демона, как выпадение волосков на голове — замечаешь их на подушке или одежде, но знаешь, что их уже не восстановить.
— Они уничтожают адские врата, — сказал Владыка. — Зачем? В чем логика?
— Не выпускать демонов из ада.
— Но раньше же все устраивало. Почему именно сейчас?
— Мысль может оказаться глупой, — Аббадон провел когтем по карте, останавливая на крупных городах. — Вот здесь старые города — старые сердца городов. Если так проследить, понятно, что ангелов, способных их защищать, давно не рождалось. Сам знаешь, что люди всегда будут тянуться к этим местам и отстраивать поселения именно в этих местах. Из всего получается, что Анна — последний ангел подобного типа.
— Им проще запереть ее в аду, чем попытаться вызволить… — нахмурился Владыка. Кто в здравом уме из пернатых попробует это сделать? Да никто.
Помимо адских врат, из ада были пути. Например: тиаматы прорывали туннели к поверхности, высшие демоны, которых было не так много, могли телепортироваться на поверхность. И все. Для остальных только адские врата.
— И все-таки Небеса первые начали атаку, — нахмурился Аббадон.
Владыка кивнул. Он бы не выпустил демонов из ада, не будь того уничтожения адских врат возле Стормсвилля, который и вовсе пал от демона и полукровки. Еще одна причина, по которой ему не хотелось убивать Эверлин. Тьма имеет свои оттенки, но, если ты поглощен злом, ненавистью и яростью, это еще не значит, что у тебя отключается возможность думать и контролировать себя. Без хитрости и расчётливости не выжить в аду.
В аду демоны дерутся между собой, но стоит найти цель на поверхности, как они с радостью чуть ли не братаются и идут против людей. Хотя сейчас все изменится. Отделение тиаматов не останется без внимания других демонов. А значит, придется держать удар и в аду. И, возможно, перед другими высшими.
— Надо выйти на поверхность, — сказал Владыка, — расспросить пернатых, что происходит.
— А эта ангел не знает?
— Нет. Это ж сердце города. Их разве посвящают во что-то? — усмехнулся Владыка.
Раздался лязг метала, когда Аббадон призвал доспехи. На спине красовались небольшие металлические отростки, будто вырванные крылья, между которыми покоился огромный меч. В узорах заискрилась лава, растекаясь по витиеватым линиям.
— Всегда готов выйти на свет, — ответил демон.
***
Владыка оставил меня одну в своей комнате. Я думала, что вернет в гарем, но нет. Переместил он меня и своего сына, но ребёнка тут же унес. Малыш пытался ухватиться за меня, но Владыка отворачивал его.
Это так пугало — чувствовать нечто иное. Будто мир, который был черно-белым, вдруг приобрел краски. Самое большое зло на земле носит на руках ребенка, и видно, что он ему дорог.
А ведь на Небесах со мной никто не дружил… Ангелы позволяли играться с их детьми, но бывало и такое, что уводили их от меня. Будто я прокаженная, а не такая же, как они. Я так отчаянно хотела подружиться, что не замечала — мне не отказывали, но переводили мысли в другое русло. Они прекрасно понимали, что со мной будет, и не хотели лишний раз ранить. Ангелы не хотят другим зла.
— Можно? — в дверь просунулась светлая голова Гезы.
— Да, — я погладила лоб ладонью. Головная боль вернулась, но не была сильной — видимо, Владыка где-то недалеко. А я ведь и в этом завишу от него.
— Мне сказали, что я буду прислуживать тебе, — сказала она, подойдя ко мне.
— А ты не хочешь? Просто Владыка хотел тебя Аббадону отдать, а ты так боялась его, — затараторила я.
Геза лишь слегка отшатнулась от меня, а на лице ее появилась боль, сменившаяся улыбкой. Она и сейчас была полностью закутана в тряпки с ног до головы.
— Нет, все верно. Ты все правильно сказала, не надо меня ему отдавать, — она присела рядом со мной. — Не против?
— Нет, — я покачала головой. — Он тебя обижает?
— Владыка никого из нас не обижал, — ответила она, вперившись взглядом в одну точку. – Он нас даже не особо и хотел узнавать. Просто забирал благодать и все.
— Я не про Владыку, — почему-то обидно стало. Ведь он с ними тут развлекался.
— Аббадон… — начала Геза, но остановилась и начала теребить юбку. Капля упала рядом с пальцами, а она тут же вытерла глаза рукой. — Владыка столько благодати забрал в прошлый раз. А Аббадон…
Значит, Аббадон над ней издевался. Вот и хорошо, что оставила ее при себе. Обняла Гезу, будто сама чувствовала ее боль. Ну, конечно, может, Владыка и не трогает ангелов, но вот его охрана…
Ангел всхлипнула у меня на плече и выпрямилась.
— Тут вообще-то я тебе должна помогать, а меня ты утешаешь, — она улыбнулась печально.
— Да, ничего. Лишь бы тебе легче было.
— Да, я в последнее время плохо себя чувствую, — растеряно сказала Геза. — Так ладно, идем.
Геза завела меня в смежную комнату, там стояла огромная ванна — не меньше, чем купель в гареме.
«Скольких он сюда водил?» — мелькнула мысль.
Сердце ощущало странную боль, неведомую мне раньше. И все сводилось к Владыке. Я будто заглядывала по другую сторону зла, не веря, что может быть по-другому. Но, наверное, все по-другому потому, что я не злю зверя, и узнавать, что будет, если дерну хищника за усы, не хочется. Еще бы придумать, как сбежать. Вряд ли кто из ангелов сунется в ад меня спасать.
Острая боль прострелила виски. Я хваталась руками за воздух и за Гезу, видя панику в ее глазах. Она не могла мне помочь. Владыка ушел далеко.
— Анна! — крикнула она, подхватывая меня.
— Поверхность… — прошептала я. — Прошу на поверхность.
Почувствовала, как Геза коснулась моего лба, убирая волосы.
— Анна, мы не сможем, — прошептала она.
Я уткнулась в ее живот, ощущая, как боль отступала. Понемногу, будто в Гезе было что-то убирающее ее.
— Я так и буду лежать на твоем животе, — улыбнулась я, а вот в глазах Гезы появился такой глубинный страх, что мне стало не по себе. Она убрала руки от меня, коснувшись своего живота чуть выше моей головы.
Геза посмотрела на меня сочувствующе, когда я вновь содрогнулась от боли. Мне хотелось кричать, раздирать голову, добираясь до пульсирующего эпицентра. Хотелось, чтоб владыка вернулся, но еще больше — оказаться вне ада. Я не выдержу без него, в аду. Хочу на поверхность.
