— То есть, от слова: «совсем». И самое непонятное, что вы все правы. Дон Гайверелл действительно не подталкивал Ульфию к убийству. Ей отдал приказ Владетель Борифата. Пока об этом знаем только мы с Лидией. Теперь и вы двое. Но если тайна выплывет за пределы вашего дома, то ваша цивилизация погибнет. Мне продолжить? — неожиданно серьезно спросил прогрессор.

— Да, конечно, — ответила любопытная Фенелла за себя и Сида. — Мы будем молчать.

— К востоку от Римальских гор, разделяющих Остарию и Борифат, — начал Айвен, сжевав очередной пирожок и запив его водой, которую предварительно подозрительно понюхал, — находится пустыня, Римальская, естественно. Владетель Борифата дал разрешение на проведение там геологической разведки. Ну приехали в пустыню несколько человек, геологами их называют, пробурили в земле глубокие дыры для изучения того ценного, что находится под землей. Надеялись найти медь. И нашли, кстати. Разрешение, ну и оборудование, понятно, было выдано на определенное количество скважин. К тому времени, как было обнаружено месторождение меди, осталось пробурить две скважины. Их сделали просто так, наобум, чтобы закончить работу в пустыни. И наткнулись на урановые рудники. На крупное урановое месторождение. Если это вмешательство вашего Бога — то странное. Вы просто не представляете, что значит для нас, землян, уран. Например, это топливо для наших летающих кораблей. Ценится во много раз дороже золота. Если бы геологи передали данные разведки своему начальству, то ваш мир ждала бы такая серия потрясений, от которых вы бы не оправились. Больше никто с вашим мнением считаться бы не стал. От Ньюгарда через Римальские горы — тут ближе — проложили бы дорогу. Горы частично бы взорвали. Добыча урана убивает землю на многие сотни километров вокруг. Люди гибнут, дети рождаются больными… Остария с Борифатом для нас чужой мир. Никто бы вас щадить не стал. Жуть, одним словом, — Айвен залпом выпил стакан воды, нервно заел его очередным пирожком и продолжил.

— Не знаю, кто объяснил все владетелю Борифата, у него всюду шпионы, это вам не Остария. Вполне возможно, сами геологи трепались под водочку. И неожиданно вся бригада геологов погибла. На пару месяцев все затихло. Но Кальвер оказался слишком сообразителен. А про то, что он патологически жаден, знали и наши и ваши всегда. Наш работодатель провел расследование и каким-то чудом получил последние данные геологической разведки. Ну чудом не чудом, что там аборигены из Борифата понимают в результатах георазведки? Достаточно было по-тихому послать специалистов к месту гибели экспедиции… А вот бумаги с данными разведки увидели уже шпионы владетеля. Почему-то именно бумаги, а не электронную версию. Увидели на столе у Кальвера, да и еще с пояснениями специалистов лично для него. Вот тогда владетель и приказал Ульфие отравить Кальвера, украсть бумаги и отравиться самой. Женщина выполнила его приказ. А попробуй не выполни, ее родственники у него в руках.

Владетель не учел только наших видеокамер и прослушки. Данные поступили в аналитический отдел к Лидии. Она и получила достоверную картину произошедшего. К тому времени Кальвер был уже мертв, данные георазведки уничтожены. Кто там Кальвера консультировал, тоже неясно. Ищи теперь месторождение по всей Римальской пустыне. И женщина никому кроме меня не рассказала. Она тоже понимает, что тут вас ждет после того, как в Римальской пустыне начнут добывать уран. Лидия и мне-то рассказала случайно. Как раз потому, что разговор пошел о рыцарской чести и о том, что остарийцы не верят, что дон Гайверелл мог послать женщину на такое дело. Мог — или не мог — вопрос открытый. Но не послал.

Лидию по возрасту отправляют в отставку, особого смысла волну гнать ей нет. Она все данные с видеокамер заархивировала по инструкции, через пару месяцев система их уничтожит, вряд ли за это время найдется аналитик равный Лидии по опытности и сообразительности. Так это, мне все рассказала и уехала. Обидно ей, к тому же, что как собачку вышвырнули.

— И еще один человек может знать правду об убийстве Кальвера, — сказала Фенелла, когда Айвен ушел. — Это сам дон Гайверелл. Ему ведь Ульфия написала прощальное послание, о котором у нас, по-моему, никто кроме епископа Леонтия не знает.

Сид поморщился и промолчал.

На следующий день навестить Фенеллу пришли супруги де Карседа. Дон Альвес был одет в светло-серое с серебром, так что бледность его кожи в глаза не бросалась.

— Донья Фенелла, нам рассказал Айвен, что вы находитесь в доме у оружейника Сида Оканнеры, вашего жениха, — мягко сказал дон Альвес после низкого поклона, который он выполнил, пошатнувшись.

Фенелла с вуалью на лице сидела в кресле, намазанная чем-то пахнущим воском. Дон Альвес скользнул взглядом по пальцу, на который Сид в свое время надел свое стальное колечко, но, естественно, Фенелла сняла его перед отчетом о поездке в Кареньон его величеству, и носила пока на цепочке на груди.

— Айвен дружен теперь с моим супругом, — вмешалась Лианда, ласково поглядев на исхудавшего за время болезни мужа. — Никогда бы не подумала, что прогрессор способен стать другом. Он ведь рискнул приехать в замок, в котором ненавидели пришельцев. Чуть ли не с боем проложил дорогу в спальню дона Альвеса.

— С боем? — удивилась Фенелла. — А он разве умеет?

— Умеет, оказывается. Он же прогрессор, он многое умеет. Расшвырял людей, только клочки полетели. Дон Альвес тогда балансировал на грани. А я согласилась бы тогда даже на помощь самого… ой, нет, не смотри так укоризненно, милый, не согласилась бы. Но помощь прогрессора приняла. И ничуть об этом не жалею.

— Вы сядьте, гости дорогие, — приветливо махнула рукой Фенелла.

— Но мой супруг окончательно попал в плен к прогрессору после того, как они прокатились на машине Айвена. Машина в роще сломалась, оба полдня ее чинили. Альвес помолодел лет на пять, увлекшись прогрессорским изделием.

Дон Альвес откинулся в кресле и прикрыл глаза рукой. Лианда смотрела на него и нежно и чуть насмешливо.

— Да я знаю, что в нашем мире нет топлива для таких изделий, — сказал рыцарь извиняющимся голосом, опуская руку, — наши способы обработки металла далеко отстают от прогрессорских, общий уровень нашей цивилизации не позволит нам делать такие машины. Я все понимаю.

— Да-да, он все понимает, — подтвердила Лианда. — Но видели бы вы его лицо, дорогая Фенелла, когда они с Айвеном, все перемазанные черным маслом, въехали во двор нашего замка на этой машине. На нем было выражение запредельного счастья.

— Донья Фенелла, — решительно заговорил супруг очаровательной Лианды, чуть сжав ей руку, чтобы прервать монолог. Та улыбнулась ему, присела на массивный подлокотник кресла, в которое был вынужден опуститься дон Альвес, и как бы невзначай положила руку на плечо мужу, осторожно его обняв.

— Так вот, донья Фенелла, — повторил рыцарь, сбившись с мысли, — я пришел к вам, чтобы выразить глубочайшую благодарность за спасение жизни и умолять вас о прощении. Я опоздал. Если бы я приехал к королю всего на три дня раньше, вам бы не было нужды лить на себя кислоту. Да. Мне Айвен рассказал.

— А что вы смогли бы сделать, дон Альвес? — с горечью спросила Фенелла.

— Если бы его величество не внял моим настойчивым просьбам о том, что его поведение недостойно первого рыцаря страны, — тихо, но твердо продолжил рыцарь, — я бы просто провел вас в подземелье к вашему оружейнику и задержал охрану до того, как вы бы отомкнули кандалы.

— И вы бы смогли?

— А кто мог помешать мне, герою боя под Ведаром? И кто смог бы помешать вам, забрать с собой вашего оружейника?

— Я рада, дон Альвес, что вы не сумели так поступить, — подумав, ответила Фенелла. — Куда бы мы потом с Сидом скрылись? Вам, наверное, не рассказали, что Сид уехал в Альнард по долгу своей вассальной клятвы дону Гайвереллу. Освободи мы его из темницы, он все равно остался бы связанным. Только его величество и мог освободить оруженосца от клятвы верности своему рыцарю. А Боэланд сначала не собирался, уж поверьте мне на слово.