И его величество коротко и неприятно рассмеялся.

— Мой первый советник совместно с доном де Грамейра планировали передать дону Гаю корону Остарии, у меня есть даже письменные доказательства заговора. Теперь, когда Остария почти освободилась от захватчиков, верховную власть можно и сменить. Союз с Борифатом? Ха! Зато власть у распрекрасного дона Гая. Гай Шестой, король Остарии. Звучит? Он, оказывается, и в плен попал, чтобы выжить во время правления моего папаши, своего старшего братца. Конечно же, его сторонникам было выгодно не мешать Марике, загубить ребенка. Мой сын и наследник в их игре был лишним. Боэланд сделал свое дело, Боэланд может уходить. Не выйдет!

Король стремительно шагнул к растерявшейся Фенелле и схватил ее за плечи.

— Не предавай меня, дорогая, — прошептал он, пристально глядя ей в глаза сверху вниз. — Я отпущу твоего Сида, он всего лишь оруженосец. Но ты останешься со мной.

Он провел по ее плечам ладонями вверх и вниз, лаская. Фенелла вздрогнула и пришла в себя. Дернулась, попытавшись отстраниться, но сзади была стена.

— Вы сами сказали, что он всего лишь оруженосец, — решительно сказала она, храбро глядя в холодные серые глаза. — Сид не мог нарушить вассальную клятву верности.

— Неправильный ответ, — криво усмехнулся Боэланд. — Он и сейчас ее не может нарушить. Следовательно, может предать меня по приказу своего сюзерена… Я отпущу его, не вдаваясь в такие тонкости. Я же сказал. Но ты мне уступишь.

— Дайте мне день на раздумье, — с отчаянием сказала Фенелла, упираясь ладонями ему в грудь, чтобы удержать мужчину на расстоянии.

Король еще раз усмехнулся, опустил руки и сделал шаг назад.

— Как скажешь, моя королева. День на раздумье. Но не больше. Помни, что в тюрьме, где томится сейчас Сид Оканнера, время тянется медленно. Жду тебя завтра после полудня с окончательным… с окончательным согласием.

Он прижал руку к сердцу и неглубоко поклонился.

— Не бойся, моя дорогая, — добавил Боэданд, выпрямляясь, окидывая жадным взглядом закутанную в плащ фигурку девушки. — Как бы я на тебя не злился, но в постели мстить не буду. Уступи — и ты не пожалеешь.

После этих слов Фенелла шагнула прочь из дворца, даже не осознавая, куда сейчас попадет.

Она оказалась на могиле матери. Сползла на колени и горько разрыдалась.

Потихоньку берег моря окутала ночь. Серый камень надгробья осветила луна. Девушка все никак не могла прекратить всхлипывать; свернулась в клубочек, прижавшись к светлому камню. Плащ ее матери холод не пропускал. Он позволял легко переносить жару, не давал замерзнуть, легко стирался и быстро высыхал. Вдобавок, хотя и был сшит из неведомой в Остарии материи, но делал того, кто его носил, незаметным в толпе людей. Идеальное одеяние для странника. Последний подарок Меланары. То, что, кажется, больше всего пригодится ее дочери. Потому что своего короля девушка все же предавать не собиралась. Потому что предать Сида Фенелла также не могла. Совсем недавно та женщина, которую он полюбил, предпочла ему знатного рыцаря, принца Остарии, дона Гая. Предпочти Фенелла Боэланда — Сид воспримет такой поступок как предательство. Откажи Фенелла королю — оруженосец принца будет казнен за измену.

Только к утру девушка перестала ужасаться тому единственному выходу, который у нее остался. Она коснулась губами холодного могильного камня и с трудом поднялась на ноги.

Кузница Сида была заперта, но Фенелла без туда проникла вовнутрь и забрала с собой сосуд с кислотой.

Оказавшись в своем горном убежище, Фенелла занялась мелкими хозяйственными делами, оттягивая неизбежное. Но дело шло к полудню, другой выход в голову так и не пришел.

И она поставила сосуд с кислотой греться в огне очага. Разделась до пояса, тщательно закрутила волосы на затылке, плотно завязала глаза пропитанной воском тканью.

Руки задрожали; даже сквозь усталость и равнодушие после бессонной ночи в душу проник ужас перед тем, что предстояло сделать. Но затем Фенелла представила себе Боэланда, уверенного в своей правоте короля Остарии, собирающегося, несмотря на злость, быть нежным с ней в постели.

И она выплеснула раскаленную кислоту себе в лицо.

Сначала было не так уж и больно. Девушка даже немного удивилась. Вылила остатки кислоты на плечи. И тут боль пронзила ее со всей силой. Фенелла закричала и потеряла сознание.

Пришла она в себя, катаясь от боли по деревянному полу, ничего вокруг не видя. В панике решила, что ослепла, но потом вспомнила, что на глазах повязка, содрала ее трясущимися руками. Выползла за порог домика.

В бездонно-синем небе солнце перевалило через зенит, полдень был позади. Стиснув зубы, чтобы не стонать, Фенелла промыла ожоги заранее приготовленным раствором соды, потом добралась до озерца и старательно вымылась. В свое отражение в воде девушка старалась не всматриваться. Получилось именно так, как она и рассчитывала. Кровавое распухшее месиво вместо лица. Одежда натягивалась с трудом, от боли Фенелла стонала в голос. Надела плащ, прицепила легкую вуаль к капюшону.

И шагнула во дворец к королю Остарии.

— Ты пришла, Фенелла, — тихо и холодно сказал Боэланд. — Все-таки пришла ко мне.

— Да, — ответила девушка, не в силах больше оттягивать развязку. — Я пришла и останусь с вами. Если вы пожелаете.

И она откинула капюшон вместе с вуалью.

Боэланд шагнул было к ней. Замер и медленно отступил назад. Всю его невозмутимую холодность смыло, как штормовой волной. Резкие черты лица отразили ужас и непривычную королю беспомощность.

— Фенелла, — прошептал он. — Зачем…

Замер, не договорив. Осознал, зачем. Резко отвернулся к окну, чтобы ее не видеть. Наступило молчание. Фенелла с тоской подумала, что не отказалась бы сейчас от чаши смертельного яда.

— Я отпущу, конечно же, Сида Оканнеру, — глухо сказал Боэланд. — Ты слишком дорого заплатила за его свободу. Я отпущу и своей королевской властью освобожу его от вассальной клятвы дону Гаю.

Он снова замолчал. Фенелла хотела было вежливо поблагодарить короля, но поняла, что говорить ей тяжело. При малейшем движении губ боль пронзала всю голову.

— Но ты его потеряла, даже если тебе кажется, что ты любила этого кузнеца. Ни один мужчина не сможет терпеть рядом с собой такое уродство, возникшее из-за него самого. Никакая любовь не выдержит тяжелейшего чувства вины. На что ты себя обрекла, Фенелла?! Неужели трудно было… Так трудно было согласиться?

Девушка снова промолчала. Опустила голову. Впрочем, он все равно избегал смотреть в ее сторону.

Боэланд вышел в приемную и отдал какие-то распоряжения стражникам. Вернулся и заставил себя подойти к девушке.

— Ты только лицо изуродовала, или?..

Фенелла молча расстегнула плащ и распустила шнуровку платья, обнажая плечо и верхнюю часть груди. Невольно зашипела от боли.

Боэланд оценил ожог, посерел от увиденного.

— Я вызвал врача прогрессоров. Подожди. Потом… Да, ты свободна.

Очень быстро, через несколько минут, в покои короля быстрым шагом вошел Айвен Рудич, волоча за собой чемоданчик на колесах. Увидел Фенеллу и присвистнул.

— Донья Нелика? Нелика Авиллар? Реально только по глазам и узнал.

И он со злостью посмотрел на короля.

— Я сама, — с трудом выговорила Фенелла. — Его величество не причем.

— Ой ли, — с сомнением протянул прогрессор. — Ни одна девушка не изуродует свою чудесную кожу из любви к искусству, ни в вашем мире, ни в нашем. А у нас не просто изуродованная кожа, внутренние слои повреждены. Раскаленная кислота, что ли?

Девушка кивнула.

— Вы сможете ей помочь? — взволнованно спросил Боэланд. — Я заплачу какие угодно деньги.

— Помочь? Я сейчас объясню, чем ей в принципе можно помочь, — со злостью ответил Айвен. — Можно срезать кожу с ноги и прирастить ее к подчищенным мышцам лица. Не только не будет прежней сияющей белоснежной кожи, но даже шрамов избежать не получится. Появятся перекосы и деформация мимики. Под воздействием постоянного сокращения мимических мышц наращенная кожа будет отслаиваться, быстро возникнут морщины… Все, ваше величество, игрушка сломалась.