— Жанна, я думаю, вам следует убрать ненадолго ваших наблюдателей из-под Ведара. Неровен час, попадет в кого-нибудь арбалетная стрела. Меткий выстрел — и с ошметками сердца не помогут выжить даже ваши врачи.

— Вы правы, Боэланд. Благодарю за заботу. Я так и поступлю.

Эмиссар прогрессоров резко развернулась и покинула личные покои короля. После ее ухода король отодвинул расшитый золотом занавес, закрывавший вход в небольшую комнатку, где на резной скамье у высокого, узкого окна тихо сидела заметно уставшая за последние дни королевская волшебница.

— Донья Фенелла, — неожиданно мягко произнес Боэланд, усаживаясь рядом с ней; он придержал девушку за плечо, помешав той встать на ноги, чтобы принять более почтительную позу. — Дорогая моя донья, настало время вам узнать о собственной вашей миссии. После захвата замка вы должны будете отправиться дальше с моим посланием. Сначала в соседнюю с Ведаром Газату, а затем в Кареньон. В Кареньоне вы передадите его святейшеству мое послание с просьбой поставить нам Леонтия в архиепископы. Купцам из торговых караванов, при всем моем уважении к ним, я доверить настолько важное послание не посчитал возможным.

Замок Карседа стал местом последнего ночлега перед рывком к Суали. Местность была Фенелле незнакомой. Второй день девушка на коне сопровождала войско. Еле держалась в седле от усталости под вечер.

— Еще совсем немного, донья Нелика, — тихо сказал ей дон Альвес, в очередной раз протягивая флягу с остро пахнущим питьем, чудесным образом снимающим усталость. Фенелла мельком посмотрела на спокойно скачущую рядом Лианду и вздохнула.

— Лианда выросла в этих краях, на границе, — рыцарь угадал мысли девушки. — Она сможет скакать на коне и без седла, если понадобится, — и он с нежностью посмотрел вслед ускакавшей вперед всаднице.

Замок неожиданно возник перед всадниками после крутого поворота дороги, освещенный закатными лучами, четырехугольный в плане, с мощными угловыми башнями и выступающей вперед башней надвратной. Шум, крики, лязг оружия и ржание коней сопровождали очередное размещение отряда на ночлег. Воинов ждал сытный, но спешный ужин и жесткая временная постель.

— Благослови Бог молодого короля, — сказал пожилой распорядитель замка, и голос его дрогнул. — Наконец-то, старый граф будет отомщен.

— А что не так со старым графом? — удивленно спросил кто-то из молодых оруженосцев.

— Старый граф и его старший сын были позорно казнены в предыдущее царствование, — как сквозь зубы, проговорил распорядитель, — за то… за то, что они не смогли смотреть равнодушно, как карлассцы безнаказанно грабят наши земли. Граф с сыном собрали войско, перебили пришедших в эти земли захватчиков, освободили захваченных ими пленных и угнанный скот. А потом были четвертованы по приказу Карла Кровавого.

Молодые слушатели потрясенно молчали.

— Пока крепость Ведар находится в руках карласцев, чужеземцы всегда придумают способ, угнать скотину или даже пленить людей. Поэтому в этих местах никто и не селится.

«А ведь у дона Альвеса есть серьезные причины для ненависти к прогрессорам, — подумала Фенелла, проходившая мимо устраивающихся на ночлег воинов. — Отец и старший брат…»

— Донья Нелика, — тихо окликнул ее тот, о котором она думала, — мне нужно с вами поговорить.

Они вышли из замка в безлюдный внешний двор, освещенный яркой луной и звездами. Дон Альвес молчал, собираясь с мыслями. Молчала и Фенелла. Только тихо стрекотали цикады вокруг.

— Я хотел бы быть уверенным, что вы не вытащите меня в безопасное место во время боя, — наконец, резко сказал рыцарь. — Подождите, донья Фенелла, не возражайте. Я понимаю, что у женщин довольно размытое понятие о рыцарской чести, не в обиду вам будет сказано. Если Лианда еще не попросила вас, спасти мне жизнь таким способом, то обязательно попросит. И я хотел бы быть уверенным, что вы не помешаете мне выполнить мой долг.

Фенелла и без просьбы молодой графини все время думала о том, что может спасти жизнь дону Альвесу в последний момент. Если король действительно решил принести жизнь графа де Карседы в жертву интересам страны… если он действительно так решил…

— Поклянитесь, донья Фенелла, что вы так не поступите.

Девушка сцепила руки изо всех сил и опустила голову, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза. Рыцарь стал ей настоящим другом, единственным другом в мире. И только сейчас она явственно осознала, что этот разговор для них последний. Потому что дон Альвес умрет в бою за Ведар.

— Но я понимаю Лианду, — прошептала девушка. — У вас ведь даже нет детей, нет наследника рода.

— Вы это как волшебница говорите? — мягко поинтересовался ее собеседник.

Фенелла вскинула голову. Он чуть улыбался.

— Нет, — растеряно ответила она.

— В таком случае, вы не можете знать наверняка. Мы с Лиандой ответственно старались зачать наследника. Я верю, что Всемогущий Бог не даст исчезнуть роду де Карседа. Но хуже смерти будет для меня жизнь, в которой мой сын будет стыдиться своего отца… Так вы принесете мне клятву, не вмешиваться в бой?

— Да, — тихо ответила Фенелла и всхлипнула. — Я не совершу ничего, что хоть как-нибудь заденет вашу честь, дон Альвес. Я вас поняла.

Он осторожно погладил девушку по плечу.

— Я должен вам кое-что, донья Фенелла Авиллар. Вам ведь уже рассказали местную легенду о замке Маралейд? Ее всем новеньким рассказывают.

— Да, рассказали, — безжизненным голосом ответила Фенелла, снова опуская голову. — Дон Цезар рассказал.

— Это самая завлекательная история этих мест. Но всей правды вам никто не мог рассказать. Даже отец Лианды принял титул и приехал в эти места после смерти брата. А я здесь вырос. И теперь говорю вам, что наша легенда вас близко касается. Ту волшебницу, которая зимним вечером постучалась в ворота замка Маралейд, звали донна Авиллар.

Фенелла молчала.

— И поскольку вся эта история произошла лет двадцать назад… Сколько вам лет, донья Фенелла?

Девушка снова промолчала. Дон Альвес продолжил, не дожидаясь ее ответа.

— Я был тогда мальчишкой, пажом графа, но произошедшие на моих глазах события врезались мне в память. Граф Маралейд разрушил каким-то образом галерею и часть замка, чтобы донна Авиллар никогда не нашла ту вещь, которую просила показать. Но я был любопытным мальчишкой. Полез в развалины замка и сразу понял, чем интересовалась несчастная донна. Это была картина, странная картина, чужая, зовущая. На ней была изображена горящая нездешним светом башня… Вот теперь вы меня внимательно слушаете, донья Фенелла. Картина не пострадала при падении галереи.

Фенелла действительно слушала, затаив дыхание.

— Я описал в письме те события, свидетелем которых был. Еще раз повторяю, что они отличаются от местной легенды. А также я подробно указал, где можно пробраться сквозь развалины, чтобы достать картину. Когда вы прочитаете, то сможете нанять местных мальчишек. Вам отдадут мое письмо, донья Фенелла, в моем замке после моей смерти. И только после моей смерти.

Девушка резко вскинула голову. В ярком свете луны было отчетливо видно, как улыбается граф де Карседа улыбкой победившего игрока.

— Дорогая донья Нелика, можно с вами поговорить? Вы ведь сейчас исчезнете, и больше мы с вами не увидимся? — донна Лианда затащила девушку в одну из комнат замка.

— Ваш супруг предвидел вашу просьбу, — безнадежно сказала Фенелла. — Я пообещала ему не делать ничего, что заденет его честь. Исчезновение воина с поля боя его непоправимо бесчестит, не так ли?

Лианда выпустила руку Фенеллы и отступила назад.

— Я понимаю, — прошептала она и беззвучно разрыдалась, закрыв лицо руками.

«Да, легко было говорить прогрессору о том, что за настоящую любовь можно и умереть. А если эта настоящая любовь связывает тебя с самым прекрасным в стране человеком, с рыцарем, который выбрал именно тебя из всех девушек Остарии и горячо полюбил? И как теперь отпускать его на смерть? Как жить дальше, зная, что никогда его не увидишь?»