- Не уходи от ответа.

- Лет семь. В вашем возрасте, возможно, меньше.

- А ты запрещала мне вино и сигареты! -  по голосу княгиня заметно повеселела. - Надеюсь, я умру раньше.

Я чуть обернулась. Достаточно, чтобы заметить, что Михаил стоит у входа, но не достаточно, чтобы видеть его лицо. Шаг назад, и, осторожно развернувшись, он скрылся за углом.

- Вам ещё нужны выписки?

- Ах да! Давай их. Посмотрим, как закончился год. И принеси мой телефон, я где-то...

Она запнулась, взяла у меня из рук папку и с горькой усмешкой закончила:

- ...где-то его забыла.

Я стояла под козырьком, чуть поодаль от толпы гостей заведения, и иногда вставала на цыпочки, чтобы разглядеть за ними Михаила.

"Померанец" находился в месте неудобном и неуютном - на узкой улочке, среди домов девятнадцатого века. Машины гостей растянулись вдоль тротуара, потому что парковки для посетителей тут, конечно же, не наблюдалось. Михаил поехал искать место, а меня высадил, потому что я, хоть в этот раз была и не в туфлях, здорово мерзла в минус двадцать. Вообще-то Белоозеров ссадил меня, чтобы я вошла внутрь, но мне хотелось зайти с ним. И перед Алиной быть с ним. И в принципе не ходить сегодня одной.

Я много чего передумала с момента нашей последней встречи, а виделись мы ещё до Нового года, когда Михаил звонил Соне и отчитывал ее. Первого января он приехал без предупреждения, но мы с Маргаритой Васильевной гостили у соседей, и Михаил просто оставил подарки в доме, у елки. Княгиня получила огромный пуховый платок, а я... подушку. Да, спальную, прямоугольную подушку, потрясающе удобную, в меру мягкую... и на все четыре угла идеальную. Сказать, что я была довольна, значило ничего не сказать. Я думала, что всю ночь буду обнимать ее, а уснула почти сразу.

- Почему не зашла внутрь? - сколько я его не выглядывала, а он все равно появился внезапно. - Замерзла?

Михаил взял меня за руку.

- Нет, - я улыбнулась. - Ты быстро.

- Повезло, - он потянул меня ко входу. - Идем?

"Сегодня - хоть на край света!"

Отрицать было глупо - я влюблялась. Его голос, его запах, его прикосновение, его взгляд - у меня сердце заходилось от близости этого человека. За дни без него я так соскучилась, что, кажется, окончательно и бесповоротно решилась на отважный шаг. И вот в чем было дело - вспоминая наш разговор на веранде я чувствовала смущение. Слишком рано и сумбурно рассказала я о двух своих трагедиях. Куда я торопилась? Хотела объяснить ему свой страх перед полетами? Тогда зачем говорила обо всем остальном? Это было опрометчиво, глупо и слишком душевно для завязки отношений в том виде, в котором привыкла привносить их в свою жизнь я. Лучше бы мы переспали. Секс бы помог расслабиться, принять все легко и как раньше. И, возможно, осознать, что между нами лишь плотское влечение и ничего больше.

Мы оставили верхнюю одежду в гардеробе, и Михаил пропустил меня к огромному зеркалу в позолоченной раме.

- Ты сказочно красивая женщина, - мой спутник стоял позади, разглядывая наши отражения. - Жаль, что для вечерних нарядов нужен повод.

- В таком виде по работе не побегаешь, - заметила я.

Для посиделок в "Померанце" я сделала выбор в пользу золотистого платья с запАхом и пояском на талии.

Михаил коснулся этого пояска и поправил его, потому что тот под дубленкой съехал чуть в сторону. Очень аккуратное и вроде бы ничего не значащее прикосновение, а мне тут же захотелось большего. Этот парень в белой рубашке и черном жилете, пахнущий каким-то невероятно бодрящим парфюмом, насмешливо улыбающийся моему отражению, мог бы хотя бы положить руки мне на бедра. Без его ласкающей близости мой наряд казался мне бесцветным.

- Михаил Белоозеров?

- Да? - Миша обернулся.

- Серьезно? - рядом с нами остановились двое мужчин лет сорока. - Вы в России?! После такого боя и уже на родине?!

- А можно сфоткаться?

- С дуба рухнуть! Арслан, позови Русика, тут к нему в гости суперчемпион пожаловал.

Я обхватила плечи руками и отступила в сторону, оставляя своего спутника на милость его фанатов. Скоро у зеркала собралась толпа.

- Господи, Вера, ты что тут... - Алина глянула на галдящих мужчин и разинула рот, когда, улыбаясь и кивая в разные стороны, к нам из толкучки вышел Михаил. - Святые яйца...

- Вам тоже фото? - приветливо осведомился боксер.

- Эм, даже не знаю... - Алина, сморгнув,  покосилась на меня. - Так тот самый вну...

- Это моя подруга, Алина, - выпалила я.

- Михаил, -  Белоозеров поймал опешившую журналистку (и такое бывает) за руку и немного показушно поднес ее ладонь к губам. Алина покраснела до корней волос, а я готова была лопнуть от гордости.

- Очень приятно, - наконец, ответила подруга. - И неожиданно... А пойдемте уже к столику.

- Миша! Миша! - один из мужчин подскочил к нам и, хлопнув Михаила по плечу, громко провозгласил. - За вип-столик этого красавца и его спутниц! Напитки за счет заведения!

- Я Артура сейчас позову, - Алина, пользуясь моментом, наклонилась к моему уху и прошептала. - Я говорила про Папу Римского, а ты привела Архангела! Я за себя не ручаюсь.

- Лин, не смей!

Подруга округлила глаза.

- Держи это создание крепче!

- О чем речь, дамы? - Михаил взял мою ладонь и положил ее на сгиб локтя.

- Да так, - Лина обольстительно улыбнулась. - Обсуждаем горячее.

- Раз вы проголодались... Тогда идемте к столу. В вип-ложу, на второй ярус.

- Я сейчас приведу Артура. Не начинайте без нас! - вскричала подруга и убежала в зал, не забыв послать нам воздушный поцелуй.

- Извини, - Михаил махнул кому-то рукой и повел меня к лестнице. - Сегодня здесь много любителей бокса.

- Все нормально.

- Если тебе будет неуютно - только скажи, и мы сразу уйдем.

Я чуть сжала его локоть.

- Глупости. Все это очень интересно.

- Правда? Я рад.

Он смотрел на меня и улыбался, а я отвела взгляд, потому что чувствовала себя кошкой под теплым солнцем и не хотела, чтобы он понял это раньше времени.

А потом принесли вино...

Я не знаю, как это произошло. Вот мы сидим за столиком, в полумраке второго яруса, смотрим на освещенную сцену, смеемся вместе с Алиной и Артуром, который оказался лысым, с козлиной бородкой коренастым мужичком лет тридцати пяти, неспешно посасывающим свой мартини и почти всегда молчащим, а уже в следующий миг мы, я и Миша, в темной комнате, со светом из-под двери, целуемся, как сумасшедшие, едва ли дыша, торопливо и с чувством неутоленной жажды. Его руки на моих бедрах тянут платье все выше, а я едва сдреживаю стон, завожусь с пол оборота, с ума схожу от нереальности происходящего. И мне жарко, а он так близко, что чувствую биение его сердца.

Где-то внизу громко объявляют о новом номере, и чужие голоса тянут меня из сна в явь.

- Миша, не здесь.

Не под хохот из соседнего зала, не под звон бокалов и не в темном закутке дорогого ресторана.

- Знаю, - хрипло отвечает он, едва отрываясь от моих губ. - Знаю...

- Уйдем отсюда...

Он остраняется, лбом прижимается к моему плечу и вдыхает так глубоко, что моя рука безвольно падает с его плеча.

- Уйдем, - соглашается едва слышно.

И вот мы снова выходим на свет. Вроде и идем рядом, как раньше, и моя ладонь все также на сгибе его руки, и все же теперь мы гораздо ближе, чем раньше.

- Уже отбываете? - Алина недовольно надула губы. - Ещё часа нет, вы чего?

- Спать хотим, - отрезал Миша. - У нас режим.

- Ну да... Ясно все с вами.

- Пойдемте, мы вас проводим, - Артур поднялся, похлопал по карманам пиджака и выудил на свет пачку сигарет.

Мы вчетвером вышли из заведения и встали чуть поодаль от вывески. Артур смолил, оглядывая улицу, Алина болтала. Михаил слушал ее и вежливо кивал. Мне было жутко холодно. Трясло, словно я стояла тут в сарафане.

- Михаил, а у вас когда следующий бой, если не секрет? - вдруг спросил Артур.