"Понял. Буду ждать вечеринки. И всего что будет после".

Я зажмурилась.

Доигралась.

Новый год хотя по факту и оставался считаться праздником, как таковым для меня не являлся. Год начинался с поминок, и, несмотря на то, что с гибели родителей прошло довольно много времени, и чувство воодушевления перед праздником мне было не чуждо, веселье обходило меня стороной. Я, конечно, помогала клиентам наряжать елку, накрывала стол, искала подарки чужим родным - все это радовало их несказанно, но не меня. С Ариной мы, бывало, ходили в бар или напивались у нее дома, но подобные посиделки вряд ли могли сойти за праздник. Мы заливали то, что от него осталось, отгораживались от воспоминаний или, по крайней мере, пытались. Потому что ночью мне все равно снилось, как мы с родителями садимся на самолет, а Арина, думая, что я сплю, рыдала в ванной в обнимку с затасканной плюшевой кошкой, которую в тот роковой праздник хотела подарить племеннице.

Из года в год ничего не менялось. Не думала я, что что-то изменится и теперь.

С Соней мы прошлись по магазинам и, нагрузились так, что коробки и пакеты торчали из окон моей пиканты. Соня придумала, как украсить дом, но в итоге в назначенный день не приехала - у ее "гения" выдалась свободная минутка, и она поспешила к нему. Я ни черта не разобралась с ее планом, и весь день провела, пытаясь понять, как из уличных гирлянд сделать оленя. Олень получился похожим на улитку, и только к вечеру до меня дошло, что это были сани.

- Оставь, - заметила Маргарита Васильевна, когда я, схватившись за голову, в очередной раз засела над инструкцией. - Много мороки и мало толка. Мне не нужны эти украшения.

Я выперла сани в прихожую и там их и бросила. Елку сегодня должен был принести Федор Семенович, но и у него что-то не сраслось. Добавил проблем Мозес, который, конечно, съел немного дождика, а потом полночи вырыгивал его. А искать блевотину кота в большом доме - тот ещё квест. В итоге спать я легла поздно и в дурном настроении от того, что запланировала много, но так ничего и не успела. А утром, с трудом поднявшись после будильника и решив плюнуть на пробежку, вспомнила, что сегодня, вообще-то, тусовка у итальянца и с вечера у меня отгул.

- Если будет нужна моя помощь - обязательно звоните, - мы пили чай с малиной на веранде, глядя на укрытый снегом сад. Правда - украшения здесь были не нужны.

- Вера, меня вполне устраивает та дама, что тебя заменяет. Благо находится она тут всего один день.

Я усмехнулась.

- Ваша интонация говорит об обратном.

Маргарита Васильевна пожала плечами.

- Я могу ее вытерпеть, вот и все. А ты должна отдыхать. Сегодня же ты идешь с Мишей и Соней? Мне очень нравится, что вы так подружились.

Я кивнула и ничего не ответила. Утром Андрей прислал сообщение, что убирает свою квартиру. Вполне понятный намек на то, что мы будем делать после вечеринки.

Проблема заключалась в том, что я не хотела с ним спать. И если раньше для меня секс был лишь способом расслабиться с приятным, но не нужным мне человеком, то теперь я такого расслабления не желала. Андрей был хорошим любовником, но теперь я и думать не хотела о нашей близости, словно это вообще было не со мной и не в этой жизни.

Однако на вечеринку я одевалась с удивительной для меня самой дотошностью. Ясное дело, что не Андрею я хотела понравиться, но даже понимая, кто моя главная цель, я все равно артачилась и обманывала себя. Надела новое  минимально заметное белье под ассиметричное фиолетовое платье с кружевным рукавом на правой руке и открытым левым плечом, приготовила черные туфли на шпильке, волосы собрала в высокий пучок, оставив свободными несколько вьющихся прядей. И накрасилась ярко, броско.

Когда я последний раз пыталась соблазнить мужчину? Похоже, что никогда, и от осознания этого факта вера в собственную дурость только усилилась.

К восьми за мной заехал Андрей. Я попрощалась с Маргаритой Васильевной и своей сменщицей и заторопилась к его машине.

- Потрясающе выглядишь, - Андрей довольно улыбнулся, оглядывая меня. - Бомба.

А потом, не дав мне ответить, потянулся и поцеловал. Я не сопротивлялась. Я вообще не знала, что делать.

Всю дорогу Андрей рассказывал мне про США, и беседа вышла бы непринужденной, если бы мой добрый друг периодически не клал свою ладонь на мое колено. Мне буквально хотелось отвесить ему пощечину, чтобы до него наконец дошло, что это все фарс, что я заигралась, и мне, такой трусливой и ограниченной эгоистке, нужна, черт возьми, его помощь.

Он не мог в меня влюбиться. Я была уверена в этом.

Почти.

Машину он оставил на платной стоянке, а нам вызвал такси до клуба. Конечно, мы встряли в пробке и опоздали почти на час, благо за этот час Андрей поцеловал меня всего один раз, а ноги больше не гладил. Может и потому, что я натянула на них платье и так и сидела - с вытянутым подолом и сжатыми коленями, как девственница на выданье.

Клуб находился недалеко от центра, на набережной канала, и назывался просто - "Венеция". Канал, конечно, замерз, и гандольеров поблизости не обнаружилось, зато ближайшая парковка была сплошь забита такими драгоценностями, что я, еще даже не войдя в клуб, почувствовала себя не в своей тарелке. Внутри ощущение только усилилось - вдоль черного, мягкого, будто текучего пола тянулись синие, с бирюзовыми линиями, стены. Линии двигались в такт музыке, доносящейся из зала, и от этого казалось, что стены текут и выгибаются тоже. У меня поначалу закружилась голова, но Андрей, услужливо сняв с меня дубленку, подал руку.

- Держитесь крепче, миледи. В первый раз земля у многих тут уходит из-под ног.

И я вцепилась в его локоть.

Свет с потолка был тусклым и рассеянным, а эти чертовы бирюзовые полоски сияли, как глубоководные твари, поднявшиеся к поверхности моря. По коридору мимо нас спешили гости - красивые девушки в коротких платьях, парни в коротких штанах, мужчины посолиднее в брюках и пиджаках. Запахи туалетной воды мешались с едва уловимым ароматом чего-то жареного и крепкого алкоголя. Меня не мутило, но я была на грани.

- Держись, - шепнул Андрей, и мы шагнули в зал. Все бирюзовые линии, бегущие из коридоров, здесь падали на пол и среди ног гостей тянулись к центру - башне, похожей на перевернутый фонтан, расцвеченной изнутри всеми цветами радуги. Андрей потянул меня к столикам, которые располагались вдоль зала и как будто парили над полом на желтых платформах.

Откуда-то звучала музыка - то ли из центра, от барной стойки огибающей башню-фонтан, то ли откуда-то из затемнения, расположенного точно напротив входа. Я покрутила головой, но людей было слишком много, и сориентироваться у меня не получилось. Но стоило нам подойти к столу, как все мое внимание сосредоточилось на очень предсказуемой и вместе с тем очень раздражающей сцене.

Точно перед собой я увидела обнаженную спину светловолосой, кудрявой девушки, которую обнимал никто иной, как знакомый мне боксер. Его рука лежала на спинке стула, на котором сидела незнакомка, и тонкие пальцы изредка скользили вдоль лопатки, поглаживая нежную кожу. Девушка поводила плечом и, поворачивая голову в сторону Михаила смеялась и пищала:

- Ай, щекотно!

- Привет, ребята, - Андрей прошел вперед, к диванчику, и, потянув меня за собой, усадил рядом с Соней.

- Привет!!! - Соня повисла на мне и смачно поцеловала в щеку. - Как дела, красотка? Господи, какая же ты шикарная, Вера. Правда, Миш?

Михаил мрачно смотрел на меня, сжав челюсти. Я слабо улыбнулась. Не могла не улыбнуться - в белой рубашке и черном блейзере выглядел он здорово. Почему-то вспомнилась басня про лису и виноград.

- Вера, - продолжала Соня. - Если бы мне не нравились мужчины, я бы за тобой приударила.

- Соня, - сдержанно поинтересовался Андрей. - А где твой... гений?

- Хрен его знает. Творит, наверное, - Соня потянулась к своему бокалу и залпом допила его. - Козел он. Официант!