Пока помощницы быстро пробегали вдоль рядов ячеек, царица пожелала познакомиться с молодыми работницами. Они по очереди подходили к своей матери и осторожно касались ее усиков своими. Рядом с Розалиндой стояла Кливия и представляла ей своих подопечных. И для каждой работницы у царицы находилось несколько теплых слов.

Когда наступила очередь Цинии, Кливия сказала:

– Это весьма беспокойная пчела, госпожа. Сказать по правде, она доставляет мне больше хлопот, чем все остальные ученицы вместе взятые. Упрямая особа, но старается хорошо учиться и работает весьма старательно. В наблюдательности ей не откажешь.

– Рада познакомиться с тобой, Циния, – негромко произнесла царица и устремила на юную пчелку свои внимательные и немного печальные глаза. – Зачем же ты расстраиваешь наставницу?

– Я не специально, матушка, – пробормотала Циния, смущенная и расстроенная тем, что у царицы может сложиться о ней превратное мнение. – В моей голове рождается столько вопросов. И я не всегда могу получить на них ответы. От этого меня и тянет на всякие приключения.

– Ах, молодость, молодость, – вздохнула царица. – Запомни дорогая: главное в жизни пчелы это ее семья. Семья всегда на первом месте. Лишь после того, как ты выполнишь свой долг перед семьей, можно подумать немного о себе. Хотя, скажу тебе по секрету, у меня самой на себя времени никогда не остается.

– Хорошо, госпожа, – прошептала Циния. – Я запомнила ваши слова. Теперь они навсегда останутся в моем сердце.

Помощницы вернулись с осмотра удовлетворенными – ни единого замечания к работе Фацелии и ее юных сестер у них не возникло. Царица поднялась и не спеша стала обходить пустые ячейки. Приблизившись к очередной, она пристраивалась на краю и опускала в нее свой длинный яйцевод. В таком положении Розалинда замирала на восемь-десять секунд. Потом переходила к следующей ячейке, и вся операция повторялась вновь.

Когда царица удалилась на другой конец улицы, Циния осторожно заглянула в ближайшую ячейку. На самом дне она разглядела крохотное продолговатое беленькое яичко размером приблизительно в треть ее хоботка. Особыми выделениями из яйцеклада оно было прикреплено ко дну ячейки в вертикальном положении. С верхней стороны яичко было чуть более выпуклое. При виде этого чуда сердце в груди у Цинии забилось чаще и сильнее. «Будь спокойна, крошка, – прошептала она, – я сделаю все для того, чтобы из тебя вышла здоровая и работящая пчелка!»

Циния заглянула во вторую ячейку, потом в третью. В каждой из них тоже лежало одно яичко. А вот в четвертой ячейке оказалось сразу два яичка! Как так могло получиться – из-за рассеянности или усталости царицы – навсегда осталось неизвестным. Сначала Циния хотела сообщить о находке госпоже Кливии. Но потом передумала. «Все ячейки уже заняты, – сказала она себе. – Яичко унесут в другое место, а то и вообще выбросят вместе с мусором. Пусть лучше оно останется у меня! Благо, место для него есть». Циния быстро достала яичко, отнесла его в открытую накануне пещерку и положила на дно ближайшей ячейки. Пусть полежит пока здесь, а дальше будет ясно, что с ним делать.

На третий день, когда Циния и ее сестры пришли после уроков на Двадцать Седьмую улицу, вместо Фацелии их встретила видная пчела из ближайшего окружения царицы.

– Меня зовут Гортензия, – сообщила она. – Будете работать теперь под моим наблюдением.

– А почему? – спросила Калатея.

– Потому что вы становитесь старше, и ваши обязанности делаются более ответственными. Вы хорошо потрудились перед кладкой яиц. Теперь вам поручается уход за личинками и их выкармливание.

– Нам доверят кормить малышей? – спросила Циния.

– Вам, – подтвердила госпожа Гортензия. – Потому что только вы сможете дать им то, в чем они больше всего нуждаются – пчелиное молочко.

– Я бы с удовольствием дала! – воскликнула Циния. – Но у меня его нет.

– Ошибаешься! Оно у тебя есть. Оно есть у каждой молодой пчелки твоего возраста. Но чтобы им поделиться, надо очень любить ваших младших сестренок и очень хотеть им помочь. Дело в том, что никакой другой корм для маленьких личинок не годится. И если вы не дадите им маточного молочка, они просто умрут от голода. Когда-то вы сами готовились выйти из яйца, и такие же пчелки как вы сейчас день и ночь следили, чтобы вы ни в чем не нуждались. А эти новорожденные личинки будут обязаны своей жизнью вам!

Циния подошла к ближайшей ячейке и заглянула внутрь. Она заметила, что с яичком произошла перемена. Теперь оно не стояло, а лежало. Цвет его тоже изменился – из белого оно сделалось светло-серым. Оболочка яичка истончилась, стала менее плотной и полупрозрачной, так что сквозь нее можно было рассмотреть личинку.

– Я очень хочу помочь своей сестричке! – воскликнула Циния, – подскажите мне, что я должна сделать!

Тогда встань вот здесь, – распорядилась госпожа Гортензия, – открой рот и вообрази, что ты ее кормишь.

Циния представила, как малышка появляется на свет, слепая, беспомощная и голодная, как жадно ищет она корма и участия. И ей стало очень и очень жаль крошку. В эту минуту ее тело неожиданно стало вибрировать легкими толчками, и Циния почувствовала, как между верхними челюстями у нее пробежала кислая на вкус и жгучая капля.

– Молодец! – похвалила госпожа Гортензия.

Дно ячейки заполняла белая густая жидкость с желтоватым оттенком. И яйцо теперь словно плавало в этой массе.

– Все видели? – спросила наставница. А теперь расходитесь и постарайтесь сделать также, как ваша сестра Циния.

Пчелки послушно отправились каждая на свой участок. Искусством кормления вскоре овладели все, кроме Калатеи, но и у той в конце концов получилось.

Никогда еще Циния не испытывала такого удовольствия от своей работы. Однако она требовала определенной сноровки. Появившуюся между челюстями капельку молочка следовало осторожно стряхнуть на дно или стенку ячейки и после этого несколько разравнять, так чтобы она растеклась вокруг яичка. После этого можно было переходить к следующей. Улучшив минутку, Циния заглянула в секретную пещерку и оделила молочком спрятанное там яичко.

Госпожа Гортензия внимательно наблюдала за процессом кормежки.

– Довольно! – объявила она. – Теперь можете отдохнуть.

– Но я могу накормить еще несколько яичек! – воскликнула Циния. – Мне совсем-совсем не трудно!

– Не стоит этого делать. Если твой организм будет вырабатывать слишком много молочка, оно потеряет питательные свойства, а это плохо для личинок. Ступайте в общежитие, хорошо покушайте и набирайтесь сил. Они вам скоро понадобятся. Ведь подрастающим личинкам потребуется очень много пищи. Вам придется порядочно потрудиться, чтобы утолить их голод.

– А когда личинки появятся на свет?

– Думаю, уже сегодня. Ведь они хорошо чувствуют молочко.

– Ой, а можно мне посмотреть?

– Конечно.

Циния подбежала к ячейке, в которую обронила незадолго до этого самую первую капельку корма и поняла, что за то время, что она отсутствовала, здесь многое изменилось. От соприкосновения яйца с молочком его стенки начали растворяться и сделались почти прозрачными. Крошечная личинка внутри извивалась и поворачивалась, упираясь в заключающую ее оболочку.

– Смотрите, – прошептала Циния. – Она живая! Она движется!

– А ты что думала? Что она будет спать, когда вокруг столько еды? – снисходительно заметила Камассия. Но на самом деле она тоже была захвачена разворачивавшейся перед ними картиной.

И тут яичко лопнуло! Крошечная личинка выскользнула из него на дно ячейки, изогнулась в виде полуколечка и стала жадно глотать молочко. У нее была нежная белая кожица с перламутровым оттенком.

Пчелки, стоявшие возле других ячеек, громко обменивались впечатлениями. Циния поняла, что их личинки одна за другой выбираются из яичек.

– Что ж, – обратилась к ним госпожа Гортензия. – Я поздравляю вас с удачным рождением нового поколения семьи. Все яички на вашей улице оказались здоровыми. Ни одно не погибло. Теперь только от вас зависит, превратятся эти личинки в молодых здоровых пчелок или нет. Распределите между собой ячейки и беритесь за дело. Первое время личинки не требуют много пищи, но по мере роста растет и их аппетит. Надо будет кормить все чаще и чаще.