Спустя всего двадцать минут дверь кабинета распахнулась и с громким стуком захлопнулась. Через мгновенье она открылась вновь и из нее вышла женщина постарше, пытаясь нагнать девушку. Та вырвала ладонь, за которую ухватилась Анжелика:

— Как ты могла?! Тебе же четко сказали, что нужно сделать! Волшебница не ушла, оставив меня жандарму. Она специально осталась, чтобы передать тебе эту информацию. И что сделала ты? Отмахнулась от нее! Тебе было настолько не важно, что со мной произошло? Не важно, что она со мной сделала?

Анжелика стояла, опустив руки и голову, пытаясь подобрать слова. У Жасмин по щекам текли слезы, но глаза сияли яростью и обидой. Голос звенел под потолком, все набирая и набирая громкость.

— Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить? Из-за того, что ты нашла недостойным принимать советы от цирковой гадалки, разъезжающей с ярмаркой! Да я умирала каждый раз, когда моя психика переставала справляться! На куски разваливалась и терялась в самых ужасных местах моего подсознания! И все это время ты знала, что мне нужна была помощь! И ничего не сказала!!!

— Откуда? Откуда мне было об этом знать? Мне казалось, что ты чувствовала себя хорошо. Кошмаров больше не было, и я думала, это главный показатель, что с тобой все в порядке. У тебя отличная успеваемость, хорошие верные друзья — правильная компания, ты не впутывалась в неприятности… Я думала, что с тобой все хорошо. Я неправа была, что не восприняла всерьез ее совет. Я думала, откуда ей было знать, что тебе нужно? У нее ни образования, ни жизни толковой нет. А она еще учить меня будет! Признаю, была высокомерной, была глупой, не послушала ее зря. Но ведь и ты молчала. Если бы ты хоть заикнулась о том, что тебе плохо… — Голос ее звучал убито и просяще теперь, но Жасмин не смягчилась ни на секунду. Ее буквально трясло, и она с удивлением приняла стакан с успокоительным от той самой девушки с ресепшн. — Я признаю, что должна была что-то заметить. Но ты ведь такая умница у нас, я и догадаться не могла, что у тебя может быть такая тайна. Что ты смогла бы скрывать от меня столько всего… И такого важного…

Ее дочь потрясенно молчала, а доктор, следившая за выяснением отношений в дверях своего кабинета, наконец, взяла слово.

— Анжелика, я думаю, вам стоит уйти. А у нас с вами, Жасмин, теперь появилось четкое понимание, в каком направлении работать. Нам нужно вернуть вам сны. Это будет не легкий и не быстрый путь… — Все еще трясущуюся девушку она проводила в кабинет и закрыла дверь.

На улице Анжелика смогла дать волю своим чувствам. Она не стесняясь, плакала, не обращая внимания на удивленные, безразличные и сочувствующие лица прохожих. Внезапно кто-то коснулся ее руки, и она узнала девушку, привезшую ее сюда. Она мягко подтолкнула женщину к машине, уже другой, и открыла дверь. Та благодарно кивнула и села. Дверь закрылась, и она смогла, наконец, окончательно разрыдаться, опустив все барьеры.

Немного успокоившись, она постаралась взять себя в руки и решить, как же ей поступить в дальнейшем. Она увидела, как из двери здания вышла ее дочь и, сделав шаг в сторону, прижалась спиной к стене. Совсем, как она сама почти час назад. К ней подошел молодой человек, но не прикоснулся и ничего не сказал. Просто молча встал рядом. Спустя какое-то время она прижалась к нему. Было видно, что она плачет, но ее состояние больше не было таким напряженным. Затем она села в кабрио подруги и уехала, и только сейчас Анжелика осознала, что она вообще не знает ни этих друзей, ни в чью машину ее посадили.

— Катя отвезет ее ко мне, мадам. — Водитель, уже отъезжающий от здания, смотрел внимательно на дорогу. — Меня зовут Эван Руа. Я парень Жасмин. Я соберу для нее немного вещей. И пока она не решит вернуться, она побудет у меня. — Парень говорил спокойно, уверенно, абсолютно. Казалось, что он настолько уверен в том, как будет развиваться ситуация, что даже не допускает, что она — все-таки мать девочки — может чего-то не разрешить. И разрешения он тоже не спрашивал. Женщина ничего не ответила. Но по приезде домой, она все же напряглась, впуская незнакомца за порог.

— Я оставлю вам наш адрес. И позабочусь о ней, пока она не вернется домой. Постарайтесь не волноваться за нее. — Эван говорил правильные слова, вот только Анжелика ничего не могла с собой поделать. Упав на диван, она снова разревелась. Парень молча принес с кухни бокал воды и поднялся наверх, будто точно знал, где находится спальня ее дочери. Сколько еще всего она не знает о ней?

— А она вернется? — Молодой человек уже спустился вниз с сумкой с вещами и учебниками.

— Вы хорошая мама. Она знает это. Ей просто нужно чуть-чуть времени, чтобы вспомнить об этом. Со мной она будет под присмотром.

— Спасибо, Эван!

Оставив на столе свой номер телефона и адрес, он ушел. А женщина дрожащими руками набрала номер супруги. Ей сейчас никак нельзя оставаться одной.

Жасмин рассказала все Эвану, дождавшись смены караула — тот отдал ключи Кате, и пока не вернулся, она наотрез отказывалась уйти, хотя было видно, что она торопится — у Клемана началась игра. И хотя та и самой себе не призналась бы в этом, но ей хотелось, чтобы он видел и чувствовал ее поддержку на трибунах. Едва послышался звук открываемой двери, Катя упорхнула, оставляя их наедине.

Рассказ был горьким. И коротким. Жасмин в детстве снились кошмары, а одна гадалка на ярмарке ввела ее в гипнотический транс, чтобы она их не осознавала. Она думала, что девочку отведут к врачу, как только смогут. Но Анжелика проигнорировала эту просьбу. И блок, который был экстренной мерой, и должен был быть снят как можно скорее, остался с ней на все эти годы.

Жасмин злилась, и нервничала, ведь теперь доктор Рэй сняла ограничение, и скорее всего, ей теперь снова будут помниться все сны. А значит, кошмары вернутся. Не вовремя. Нужно сдать экзамены! Боже!!!

Девушка подхватилась с дивана, вырываясь из объятий парня. Несмотря на спокойствие, которое они дарили, держать себя в руках было очень сложно. Эван не стал ее останавливать, понимая, что ей нужно пространство. Она металась по гостиной, выпила стакан воды, а потом ушла в спальню. Спустя почти час Эван заглянул к Жасмин. Она сидела на кровати, поджав под себя одну ногу. С трудом выдавив подобие улыбки, она подняла взгляд:

— А как прошел твой экзамен? Ты что, приехал сразу после него? — она вглядывалась в его глаза, пытаясь понять, не сердиться ли он на ее беспечность и безразличие. Тот только улыбнулся в ответ.

— Результат будет через пару дней. Но мне даже понравилось. Было интересно проверить свои знания и навыки. — Он сел на постель и снова притянул Жасмин к себе, обнимая, расслабляя, лаская плечи и живот. — Скажи, тебе помогает доктор Рэй? Как ты к ней относишься?

— Откуда вопрос? — Девушка хотела отстраниться, но Эван не дал.

— Катя рассказала мне о том, что ты немного потрепала какую-то девушку в лицее. Ты рассказала об этом доктору? — Парень продолжал гладить ее, успокаивая нежными теплыми прикосновениями к спине, словно кошечку, свернувшуюся на его коленках. Жасмин все еще была напряжена, но не могла сопротивляться реакциям собственного тела. С каждым движением руки, она все больше расслаблялась.

— Нет. Было как-то не до того. Я так удивилась, увидев маму. А потом так расстроилась, услышав ее рассказ. А потом я вообще не сильно помню, что происходило. Я будто в тумане была. Как в дыму. Сама не помню, как сеанс закончился. Она меня даже отпускать не хотела.

— Да, я позвонил ей и спросил, как ты, когда Катя увидела Анжелику в слезах. И она отдала тебя мне на поруки. Иначе, лежала бы ты сейчас под успокоительным у нее в стационаре. — Девушку пробрала дрожь.

— Что бы я без тебя делала? Спасибо… Ты всегда меня спасаешь… — Тихий шепот звучал забито и глухо. Укутав ее в плед, Эван продолжил ее гладить. Сама не заметив, она заснула.

Сон не был спокойным. Не был уютным и целебным. Несмотря на то, что вокруг нее ощущались теплые уверенные руки. Казалось, будто она постоянно была на пороге, не решаясь выйти и не находя причин остаться. Вырвала её из этого состояния жажда. Язык стал будто параллоновый — пористый и жёсткий, а горло неприятно саднило.