И тут до Лайлы дошло. Ее словно осенило: в один ряд встала их беседа о Джее, его напряженная реакция на ее рассказы… Так вот откуда взялось это желание больше времени проводить вместе, подарки и постоянная связь в течение дня. А она-то уже напридумывала себе, что Генри ее так любит, что не может и часа без новостей. Стало до зубовного скрежета обидно. А еще неловко перед подругой. Она тут которую неделю поет о ее парне-мистере-само-совершенство, а на деле ей просто снова не доверяют. Слова сами вырвались изо рта, хотя Лайла совсем не хотела ставить Жас в известность о таких подробностях ее личной жизни:

— Он же просто ревнует меня к Джею! — зеленые глаза сверкнули яростью и растерянностью, и Жасмин уже хотела попросить подругу придержать лошадей, объяснить, что это не так страшно, а даже приятно, что ты так небезразлична кому-то. Да она готова была что угодно ей сказать, чтобы подруга не наворотила дел, но ничего из этого сделать не успела.

Лайла попрощалась и сбросила видеозвонок, с силой захлопнув крышку ноутбука. Глянув на часы, она чертыхнулась. Снова заговорившись по видеосвязи, она чуть не пропустила время, чтобы вовремя собраться к Николя.

Лайла решила отложить планы мести и разбор полетов с Генри на потом. Общение с другом всегда вызывало в ней только положительные эмоции, а его совет мог быть сейчас очень кстати. Она постаралась настроиться на конструктивный и позитивный лад, однако на встрече она все еще метала молнии глазами:

— Ты представляешь? Он ревнует! Он! Ревнует! И к кому! К суперзвезде! К Джею! Немыслимо просто! — девушка нервно облизала губы и снова приложилась к бокалу. Это дало возможность высказаться ее собеседнику:

— У него есть все причины для этого. В данном случае ревность — это не показатель его недоверия, милая моя, это скорее просто страх вас потерять.

Для Лайлы эти слова стали шокирующими. Она неверяще смотрела на Николя, пытаясь непредвзято посмотреть на ситуацию, потому что на первый взгляд слова Никки показались ей совершенно неправдоподобными. Видимо, выражение ее лица было достаточно красноречиво, чтобы мужчина решился продолжить:

— Вы однозначно увлечены этим артистом. Не только его творчеством, что безусловно также имеет место быть. Вы увлечены его личностью. Мы конечно стали намного реже общаться, мой дорогой друг, но это не помешало мне заметить, как вы о нем говорите. Генри чувствует эту увлеченность, и безусловно пытается сместить акценты вашего внимания на себя. И я не могу сказать, что поступил бы иначе, будь я на его месте. Не будьте так строги к нему. Я уверен, он сделает все возможное, чтобы вас удержать. И согласитесь, вам ведь было приятно такое проявление внимания. Цветы, подарки, время, проведенное вместе — оцените его усилия по достоинству!

Слов не было. Девушка просто молча слушала комментарии Николя, пытаясь понять, как этот разговор зашел в такое русло. Однако спустя какое-то время, пока владелец ресторана отлучился по рабочим вопросам, она успокоилась. И стала хладнокровно анализировать события. Свои слова, мысли, свои ощущения. Даже сверялась со своими блокнотами, в которых вела что-то типа оперативного дневника. И чем больше моментов она вспоминала, чем внимательнее она присматривалась и прислушивалась к себе, тем отчетливее понимала правоту мужчины. Она была увлечена другим парнем, и Генри это заметил.

Когда мсье де Буйон вернулся к столику, за которым сидела Лайла, он наткнулся на такой тревожный и просительный взгляд, что не думая обошел свой стул и приблизился к девушке. Едва заметным жестом он притянул ее в свои объятья, и она благодарно в них нырнула. Пока растерянная и подавленная своими открытиями Лайла прижималась к его животу, изо всех своих сил стараясь не заплакать, Николя гладил ее по волосам:

— Милая моя, хорошая моя девочка, все у вас наладится. Вы во всем разберетесь, обязательно разберетесь. Я уверен, что все будет хорошо. Я рядом, я всегда помогу вам, но я верю, что у вас своя голова на плечах, и вы сами прекрасно справитесь с этой ситуацией. Эй, все будет хорошо.

Лайла в это категорически не верила.

— Ну, знаешь. Это уже ни в какие рамки! — воскликнула девушка, вставая из-за столика кафешки в молле и в сотый раз набирая Клеману. Сработал автоответчик, и Лайла поленилась оставлять десятое сообщение. Они встречались здесь каждый вторник вот уже месяц, а сегодня договорились обсудить, как лучше отпраздновать день рождения Риччи — двенадцатое августа было уже послезавтра. Но Клем как сквозь землю провалился.

Если выходя из торгового центра Лайла была зла, словно фурия, то к концу дня, когда друг так и не дал о себе знать, она разволновалась не на шутку. Генри застал ее мечущейся из угла в угол в кабинете. Узнав, что заставило девушку так переживать, он совершенно неожиданно для Лайлы разозлился.

— Мы говорили ведь, что ты ничего не будешь от меня скрывать. И не говори мне, что не хотела меня грузить. Клем и мой друг тоже! — с этими словами он вышел в спальню, набирая чей-то номер. Буквально через десять минут стало известно, что Клеман сейчас в больнице.

— С ним все в порядке. А вот с его братом приключилась беда. Он в реанимации. — Генри говорил все еще жестко, и девушке стало не по себе. Он никогда раньше так на нее не злился. — Поехали! — парень схватил ключи от машины и, не дожидаясь, пока Лайла завяжет шнурки в кроссовках, вышел из апартаментов.

Ехали они молча. В конце концов, напряженность ситуации стала давить так, что девушка не выдержала.

— Прости! Я была в бешенстве, что он меня так кинул. И не сразу стала переживать! Я… Я просто не привыкла, что могу на тебя положиться… Я постараюсь…

Но закончить предложение ей не дали. Они как раз припарковались на стоянке у больницы, и Генри перебил ее, резко отстегнув ремень безопасности и повернувшись к ней лицом:

— Конечно! Как ты можешь доверять мне и полагаться на меня, когда даже не даешь мне шанса стать для тебя надежным и поддерживать во всем? Ты не впускаешь меня дальше, чем тебе удобно! И я принимал это, пока мы были далеко друг от друга. Но сейчас? Неужели у меня просто нет шансов?

Он вышел из машины, оставив ошарашенную таким откровением девушку внутри. Попытка помириться провалилась. Но сейчас главным было не это.

Клемана они нашли в зале ожидания. Он то и дело посматривал на двери, но те так и оставались закрытыми. Парня было не узнать. Он будто постарел на несколько лет, а темные круги под глазами выдавали бессонную ночь. Когда он поднял глаза на друзей, в них плескалось отчаяние близкое к панике.

— Было ухудшение. Его повезли на операцию. Это я виноват, — это все, что сказал парень. После этих слов он закрылся и не проронил и звука. Несколько часов прошли в тишине. Генри съездил за сменной одеждой, Лайла принесла стакан чая. И то, и другое осталось нетронутым, пока доктор не вышел из-за тех самых дверей и не отчитался о ходе и результатах операции:

— Было несколько опасных моментов. Но сейчас он стабилен. Состояние тяжелое. Нужно время. Он молодой, сильный парень. У него отличные шансы на полное выздоровление, если он придет в себя в ближайшие сорок восемь часов.

Когда врач скрылся за все теми же дверьми, от усталости шаркая ногами, Генри всунул в руки Клемана стакан с остывшим чаем и заставил выпить.

— Ты знаешь, что произошло? — парень вздрогнул от настойчивого вопроса.

— Его избили. Здесь были жандармы, но допрашивать было некого — Риччи доставили без сознания. Я знаю только то, что его избили. Боже, ему пятнадцать исполнится послезавтра… Кто мог такое сотворить с ребенком?! — он абсолютно беззвучно заплакал, осаживаясь на стул.

— Ты позвонил матери? Она знает?

— Что? — кажется, Клем стал проваливаться в себя. — А, да. Она будет через несколько дней. Нет обратных билетов, или что-то в этом роде.

— Тебе надо поесть и поспать. В реанимацию тебя все равно не пустят, так что я отвезу тебя домой. А Лайла побудет здесь, пока тебя не будет. Договорились?