Наглые «поляко‑тартары» пересекли речку Мульду и попёрлись вообще к Мейссену, подставляясь левым флангом под удар саксонцев. Однако, есть разница с кем драться и в каком количественном соотношении. Тем более, что на хвосте у немцев висел недобитый шведский корпус. Из Дрездена вышли ещё две дивизии, так как от общего сражения уже не увернуться, слишком быстро московиты передвигались. Поэтому битва народов под Мейссеном ошеломила всё Европу и наверняка войдёт в учебники. «Солнышки» и «тигрята» понакопали траншей, понаставили пушек, где ни попадя, благо их было вдосталь, и даже снайперские позиции подготовили на холмах (к которым привязали позицию). Всё‑таки, если двух‑трёх расфуфыренных подстрелить, можно и других напугать до икоты. Ну и ракет подготовили, не жалея. Пехоте эти леталки по барабану, а вот лошади, народ пугливый, и не любят, когда горит то место, где их пытаются выстроить. И очень сложно бегать за испуганным конём повсюду, он даже на сахар и морковку не реагирует. (Тут подсказывают, что яблоком попробовать нужно или хлебушком с солью).
Чинные построения обоих саксонских отрядов, со всеми положенными понтами и выпендриваниями, сразу оказались нарушены. Дальнобойные сверхдорогущие пушки тупо сметали колонны марширующих под барабаны дисциплинированных солдат. И кавалерии досталось изрядно. А учитывая, что стреляли ещё и из семидесяти тысяч штуцеров, тоже безумно дорогих, но дальнобойных – исход боя стал ясен досрочно. Преимущество окопной войны, что стреляют не шеренгами, одна за другой, а сразу все. Тут ещё кто‑то из снайперов совершенно случайно попал в бедро нервничавшего курфюрста, умудрившись перебить артерию. Пока пытались перетянуть, пока лекарь (того времени) примчался, кончилось грустно. Помер Иоганн Георг Третий от кровопотери, повезло нашим, как и положено в книгах о попаданцах. Тут и шведы подоспели, когда уже всё решено и геры победили антигеров. Те самые шведы, которые отступили под Торгау, но не отступились. Так Московия обеспечила победу Швеции (неужели опять возвращение старорусской привычки таскать каштаны из огня для других?).
Победа, одержанная русскими (все всё поняли в Европе и даже чуток вздрогнули), оказалась на руку… царице Наталье Кирилловне Нарышкиной. «Русская медведица» пыталась втюхать сыночка в датское королевское семейство и ей это удалось наконец‑то. Король Кристиан Пятый, опасавшийся, как Швецию, так и Россию, решил сделать ход конём. Претенденту на руку его дочери, Софии Гедвиги, отказали, сославшись на потерю Саксонии его отцом. Оказалось, что сватался к девушке Иоганн Георг, который так и не стал Четвёртым в новой Истории. Зато Пётр Первый – действующий царь, хоть и младший, и наверняка защитит тестя, если понадобится. Тем более, что карманное герцогство Фризия‑Ольденбург недалеко расположено, ежели по карте или глобусу мерять. Помолвку назначили на сентябрь, чтобы в долгий ящик не откладывать. Пусть все знают, какая родня у датского повелителя намечается. С во‑о‑от такой дубиной! Как бы Шлезвиг у Готторпов не отняли и в приданое не всунули. Эх, теперь бы и младшую, Наташку Алексеевну, удачно пристроить. Осьмнадцать лет уже, а всё в девках ходит, поди перезрела.
Аукнулось и в Смоленской Руси. Сосед, Ян Собесский, как раз потерпел поражение от крымчан и искал деньги на защиту Молдавии или, хотя бы, треклятого Каменецка Подольского, если совсем грустно будет. Ясно, что он обратился, якобы утрясти «де‑юро» и «де‑факто» в Черниговском воеводстве. Формально оно принадлежало Польше, но реальной властью являлись представители Сечи. Вот, за тридцать тысяч рублей и двести штуцеров, сию неразбериху привели в должный порядок. А то, что казаки власть потеряют, так ни одну сторону это не колышет. Иван Пятый своих главначпупсов для таких дел имеет. Ну и подпольные действия австрийских засланцев странным образом изменились. Попытки спровоцировать войну между Польшей и Московией не удались (забесплатно ныне русские не склочничают и грудью на штыки не бросаются), поэтому венцы стали дуть в уши магнатом Литовии. Мол, за независимость боритесь, а Смоленск вас поддержит, не бздите. Как будто какие‑то тайные договорённости имеются. Немцы, конечно, тупи‑гуарани по‑своему. Не учли, что между Сапегами и остальными литовскими лидерами мощные разногласия имеются. В общем, если и будет мятеж, то в Великом Княжестве Литовском. Внутренний! С севера незаметно пришло сообщение о создании Великого Русского Базара возле Мурманской бухты, но эту инфу утаили до следующего года. И так у европеян мозги трещат, а шарики за ролики закатываются из‑за вестей с ТВД.
В августе португальцы, потеряв до половины убитыми и ранеными, взяли Гамбург. Озверевшая солдатня три дня грабила город, не задумываясь, что портят добро своего же короля. Теперь Любеку однозначный трындец придёт, если чудо не случится. Имперцы, при Сланкамене, расчехвостили турок, которые в очередной раз потеряли обоз и артиллерию. Ясно, что султану Ахмеду Второму это может боком выйти. Или раком? Ну и вспомнилась песенка, которую некий солдат Швейк напевал во время своего Будейовицкого анабасиса: «Принц Евгений, славный рыцарь!…» Ведь более двухсот лет прошло, а полководца помнят. И как не помнить, коли он не только навтыкал лягушатникам в Савое, но и ворвался в Дофине! Теперь Людовик Четырнадцатый рвал и жевал галстуки с коврами, как все великие правители мира в Истории. Только‑только сообщили о том, что английская армия разгромила воинство отлучённого короля Якова, как подоспели новости с юго‑востока королевства. Сразу повылазили вековечные вопросы, как у руской интеллигенции: «Кто виноват?» и «Что делать?». Хоть, мирные переговоры начинай, но тогда придётся всё откатить к стартовым условиям. И кто от этого в итоге выиграет? Австрия или Франция? Дорогие читатели, угадайте с трёх нот, кому всё окажется на лапу? А я пойду поужинаю и сяду киношку в инете смотреть, «Реализация‑2»…
На переговорах представителей Маальца, Западной Руси и Швеции обсудили не столько стратегические планы на будущий год, сколько перераспределение захваченных земель. Шведам катастрофически не хватало людей даже для гарнизонной службы, чего уж говорить о завоевании Богемии. В итоге, они согласились передать саксонскую территорию между реками Зале и Мульде Вяземскому, оценив помощь союзника. А Ивану Пятому досталась половина награбленного, часть которого ещё предстоит поиметь в Верхних и Нижних Лужицах. В принципе, свеям имелся смысл на несколько лет заняться усвоением и перевариванием проглоченных впопыхах стран. Да и армию следовало восстановить, профессиональную, а не собранную из кого попало. Карла Одиннадцатого это вполне устроило. Осталось каким‑то образом договориться с эрцгерцогом Австрии, чтобы не нудел по поводу имперских потерь. Вдруг он согласится на мир и примет в дар миллион далеров, которые однозначно нужны для войны с Францией и Турцией?
Прикольно, но Леопольда Первого волновали те же проблемы. Император опасался нового военного союза Португалии, Швеции и двух Московий и постоянно требовал от придворных «идиотов и болванов» грамотных предложений. Тем более, что приблизительные подсчёты показали, что у них более трёхсот пятидесяти тысяч под ружьём и очень сильный флот. Если к шведскому миллиону добавить два миллиона дукатов (цена взятых трофеев под Сланкаменом), то можно откупиться хотя бы от русских. Один – старшему рускому царю, а два – королю Маальца. С условием, что вяземцы не вступят в сговор с Людовиком Четырнадцатым. Уже ясно, что у московитских медведей зрение плохое и они не видят денег, когда взятки на порядок меньших размеров. Главное, выиграть время, а потом можно будет восстановить всю Империю. По частям, в пошаговом режиме, когда удастся рассорить нынешних «друзей». Ничто не вечно под Луной!
Святая Инквизиция провела чистку Бремена и очень даже славно поживилась. Даже перед новым Папой похвалились и отметили помощь Брюсселя. Одно оставалось непонятным, куда деваются те «цеховики», которые успевали сбежать до репрессий экономическо‑религиозного плана? Протестанты не возникали против этих действий, так как долги ростовщикам просто списывались, что вызывало радость у верующих всех мастей. Естественно, что население поддерживало санкции, как стукачеством, так и перегибами на местах. Старенький Афоня уже почти не видел, но цепкий ум офигевал от размеров богатств, постоянно притекающих в казну. И так же возмущался вечными расходами и тратами.
