Ещё одно направление трат королевского бюджета – медицинское обслуживание. Одного самоедского мыла закупалось значительно, чтобы люди могли руки мыть перед едой по самым дешёвым расценкам. Ну и, насколько мог, Игорь Мальцев пояснял врачам то, что отложилось в его головушке. Конечно, не ахти какие, но намётки знаний будущего. Те, которые он получил на армейских курсах оказания первой помощи. А там уж сами врачи развивали эти крохи, ибо имели прямой материальный интерес быть лучшими в Европе. Чему, кстати, способствовали умки из медицинского центра Августа Вебера. Этому немцу не только графский титул дали, но и обеспечивали солидное финансирование. Не всё же нитрирование хлопка исследовать, пусть и основную специальность не забывает.

Ненавязчивая борьба с пьянством сразу в нескольких странах постепенно раскручивала герра Вайзера. Сам пивовар действовал в Москве, сыновья разъехались по разным Русям, а внук окопался в Богемии. Может быть именно его потомки и станут прародителями пива «Бадвайзер»? В любом случае, на пьянки, власти смотрели укоризненно, порой увольняя излишне «нажирающихся», а пиво помогало слезть с иглы «зелёного змия». По крайней мере, в это хотелось верить. На всякий случай чуток добавили акцизы на импортное спиртное, правда облагались налогом не столько объёмы сколько нечто вроде «литроградусов» (из будущего). Самогонщиков не гоняли, а всего лишь встроили в систему. Хочешь производить свою бормотуху – велком на борт. Но соответствуй ГОСТам, иначе на кол посадят за потраву населения. Ну и плати, плати, плати… Самогонку можно сдавать в кабаки, таверны и прочие заведения, имеющие лицензию на торговлю хмельным. Курение стало государственным и, как результат, недешёвым для потребителей. За самосад преследовали по‑взрослому. То есть, часть законов была очень грустной для населения, да ещё и по карману била. Видимо монархи некоторых стран не хотели стопроцентно хороших отношений с различными продавцами гадостей и пакостей. А ведь могли продавать монополии на поставки табака всяким «кармертенам» за три копейки, да ещё помогать аглицким немцам в сбыте, насильно заставляя своих подданных курить.

Младший царь рос каким‑то другим, отличным от того, каким был в реальной Истории, хотя имел практически то же окружение. Может быть более систематическое образование воздействовало или проживание последние годы в Голландии? Ни тебе бунтов, ни попыток лично его отравить, ни мятежей, ни вечно недовольной сестры Софьи. Всё осталось где‑то там, далеко в России. Гарантий того, что он станет царём Московии тоже не давали, когда брат Иван в здравии и твёрдом уме. Малой радовался своему графству в составе Голландии и совмещал учёбу с правлением. И нянькался, как со своим личным полком, так и выданными во временное пользование армейским корпусом и флотилией. Причём не игрался, как с потешными в другой реальности, а очень даже серьёзно относился к военному делу. Эх, если бы ему добавилось, тем или иным путём, графство Восточная Фризия вместе с Эмденом, ничего другого по жизни и не потребовалось. Тут тебе и выход в моря‑океаны, и связь по рекам с внутренней Германией, и самостоятельность о которой любой мечтает в восемнадцать лет.

И старший царь имел свои мечты, желания, даже планы. Смоленская Русь становилась всё более прогрессивным и стабильным государством, готовым в будущем претендовать на округление границ. Ян Третий Собесский с трудом отбрыкивался от предложений продать ту или иную часть Речи Посполитой, которые делал северо‑восточный сосед. Конец года показал, что деньги в польской казне умудряются таять быстрее, чем туда приходят, а супруга короля постоянно прикупает в собственность то, что наиболее дорого стоит. Шведский король понимал, что рано или поздно придётся продать Ингрию, хотя бы без реки Невы. Тогда не будет смысла держаться и за Эстляндию. Впрочем, если бы взамен Иван Пятый согласился предоставить корпус для завоевания курфюршества Саксония, то можно поступиться и Равелем. От царя не убудет особо, а людям поможет раздвинуть границы.

С севера уже дошли слухи о том, что два новых порта в Кольском фиорде построены и готовы обрастать населением, сервисами и береговой обороной. Как бы Московию не обезжирить, тем более, что людишки понадобились и на лёгонькое заселение левобережья Амура. Хорошо, что удалось наладить вывоз германским беженцам из разорённых войнами краёв. Людей, которые потеряли не только собственность, но и веру в светлое будущее. Кстати, усиливался ещё один порт – в Астрахани. Всё‑таки торговля с Персией немаловажна, так как персики тоже люди и у них тоже весь транспорт скрипит, коли его не смазывать регулярно. Одна задача у семерых русских нянек – где в достатке управленцев и специалистов найти. Хоть самых тупеньких ПТУшников и манагеришек из будущего. Увы, звёзды не желали помочь

«…И налил князь воды сельтерской в кубок. И выпил её с наслаждением. И понял он что это хорошо…»

В принципе, когда завоёвано аббатство Фульдэ, то только совсем дремучий попаданец (из программистов али интеллигент какой) не воспользуется личными источниками сельтерской воды. Её, небось, ещё древние римляне черпали и никак не могли вычерпать. Чего уж говорить про скупого князя, который наложил лапу на ценные источники, чтобы кто попало сию воду не пил за бесплатно или будучи проездом. Самим мало! Заодно, в рамках программы защиты водного ресурса, началось укрепление границы с герцогством Заксен. Вдруг соседи захотят подраться и чего‑нибудь полезное отберут? Вон, шведы тоже границу с Магдебургом укрепляют, всё‑таки 1691‑ый год наступил. А португальцы уже переговоры ведут.

– Ваше величество, мы готовы выкупить у вас земли Бременского архиепископства, а то сложно поставлять необходимое лишь через эстуарий Эльбы.

Ага‑ага, сложно им. Так захватите Гамбург и все проблемы улетучатся. Впрочем, на культур‑мультурных переговорах нужно по‑другому изъясняться.

– Уважаемый герцог, – начал вить свою паутину Вяземский, – жаль терять столь важную территорию. Хотя можем поменять регион Штаде на восточную половину Кубы например.

Ни фига себе пельмень! Дверь в Европу на ворота в Вест‑Индию – и кто кого обжуливает? Благородные доны не разобравшись толком пригрозили, что откланяются и отбудут за консультациями.

– Да, конечно же, вопрос требует согласований, – признался Михайла Первый.

Спрашивается, зачем нужны дополнительные хлопоты, да ещё за океаном? Ясно же, что в случае обмена придётся заниматься денегритизацией своей половины острова. Мол, попаданец расизм вместо коммунизма строил. И какой толк от новой земли в Новом Свете, коли вся американская коммерция Маальца сводится к обмену готовых денежек на слитки? Причём, происходит это не каждый год. А из‑за расширения ассортимента торгового оборота могут и старшие евробратья прицепиться и по шее настучать. Разве что венецианцы заинтересуются свой торговый дом в каком‑нибудь кубинском порту разместить? Конечно, если им на это намекнуть погромче.

В начале года почему‑то все со всеми ведут гласные и тайные тёрки. Видимо, чтобы затем делать всякое, не задумываясь. Наши тоже этим занимались, авось пригодится. Какой‑то вселенский заговор намечался супротив реальной Истории. А точнее, против австрийского эрцгерцога. Да, сама Австрия лишь эрцгерцогство, не более. Просто Габсбурги рулят германскими и итальянскими народами в рамках Священной Римской империи, в которую Рим не входит.

– Экселенц, стоит расколоть империю и Леопольд Первый лишится своей силы, – вслух намекал дофин Людовик, прибывший в Брюссель, – согласитесь, что коалиция может создаться очень сильная.

– Вы правы, ваше высочество, следует ваши предложения обдумать. Жаль, что мы, русские, очень долго запрягаем. Зато едем быстро!

Ну да, из‑за долгого запрягания вечно опаздываем повсюду. Зато гордимся тем, как быстро мчались туда, где другие уже всё разобрали. Впрочем, идея сговора Португалии, Франции, Швеции, Польши и всех видов Русей (включая фламандско‑брабантскую) выглядела привлекательной. Обезжирить мощного противника важно не ради новых завоеваний, а чтобы его знатно ослабить. Тем более, что шведы явно раскатали губу на курфюршество Саксонию, а османы готовы полноприводно воевать за Балканы. Лишь лидерам Маальца особо ничего не нужно, но приходится изображать заинтересованность в реструктуризации Европы.