Это действительно было все, что я хотела спросить.

– Но мы уже отвечали, – подал голос кто-то из задних рядов. – Мы все уже сказали.

– Или вы хотите, чтобы мы выдумали вам преступника? – Спросил еще кто-то.

– Конечно, нет! – запротестовала я. – Но если кто-то из вас, что-то вспомнит, что-то нехорошее, дайте нам знать, ладно?

– Ладно, – ответил главный из них. – Грабителя мы покрывать не будем, правда? – Повернулся он к остальным охранникам, и те ответили согласным гулом.

– Вот и отлично.

Андрей молчал, глядел он при этом серьезно и задумчиво, из чего я сделала вывод, что, пусть я и не продвинула расследование вперед, но хотя бы, не опозорилась.

– Можете идти, – махнула я парням, и те, переговариваясь, вернулись в свою казарму.

Андрей все еще был в своих размышлениях, и я шагнула к нему – мне просто хотелось быть ближе. Но как-то отреагировать на такое нарушение личных границ Андрей не успел, потому рядом кто-то громко фыркнул.

– Ищейки…

Я резко обернулась – позади, у кустов, на песчаной дорожке, стоял худощавый молодой человек, светлые глаза его враждебно блестели.

– Простите? – Андрей, верный своему стремлению защищать и оберегать, шагнул вперед, заслоняя меня от странного молодчика.

– Да я так… Я не вас имел в виду, – нагло ответил ему светлоглазый, и, дернув плечом, зачесал по направлению к дому .

В походке его, вкрадчивой и напряженной одновременно чувствовалась какая-то угроза. Честно, я бы такого к себе на порог не пустила бы, но Игнатий Захаров, стоявший на крыльце, не только дружески улыбнулся этому человеку, но еще и взял его под руку.

– Кто это вообще? – Спросила я Андрея, когда они оба скрылись в доме. – Что он здесь делает?

– Это один из гостей господина Захарова, – раздумчиво произнес Андрей, – один из будущих участников полярной экспедиции, которую финансирует Игнатий Олегович.

– Это тоже полярник? Как Блохин? – спросила я Андрея.

– А вы уже познакомились с Блохиным? – спросил он, внимательно на меня глядя.

– Да. – Ляпнула я, и только потом спохватилась, как легко будет раскрыть мой обман.

– Нет, он не полярник. Его зовут Вадим Маврин, он проектировщик дирижаблей.

Меньше всего этот тип, со своим лицом прожженного уличного бандита, был похож на человека способного построить дирижабль. Но, с другой стороны, чего только не бывает, да и вообще тип этот явно добавлял интриги.

– Я знаю, что вас ждет Елена Александровна, – сказала я Андрею и сделала шаг назад. Мужчины мужчинами, но кто и как стащил бриллианты, мне тоже интересно.

– Вы со мной не идете? – спросил Андрей.

Он сказал «со мной», он почти позвал меня с собой, и как бы я хотела сказать ему – «конечно, я с вами», но треклятая моя эта невидимость…

– Нет, – вздохнула я. – Нет, я еще похожу тут, порасследую. Идите, Андрей Германович, один.

Два раза просить его не надо было, он тут же поклонился мне, и зашагал прочь . Убедившись, что он отошел достаточно далеко, я отправилась следом, чтобы из первых рук узнать, какие доказательства есть у Елены против неотразимой Марьи Валерьевны.

В моем не долгом и, по итогу не слишком счастливом замужестве была, все-таки, пара-тройка приятных моментов. Один из них был связан с выбором дома – мы только поженились, и как-то вдруг решили, что квартира это не то, нужен свой дом. И вот, одним прекрасным вечером, мы шерстили сайты в поисках подходящей недвижимости. Сначала мы смотрели у себя и по средствам, потом вдруг решили посмотреть в ближайшем миллионнике, потом в областном центре, а там добрались и до Москвы. Полет нашей фантазии был безграничен, и заканчивали мы просмотр уже дворцами, возможно, мы пошли бы и дальше – на баннерах уже мелькали предложения подыскать себе элитную недвижимость в Европе, – но было четыре утра, завтра на работу и тд. Дом в итоге мы так и не купили, впрочем, в этих моих отношениях многое осталось так и не осуществленным. Зато теперь я знаю, как выглядят архитектурные фантазии людей с неограниченным доступом к деньгам.

Так вот, – ради чего и затевалось это долгое вступление, – дом лесопромышленника Захарова от всего виденного мною в тот вечер сильно отличался. Это был просто дом, двухэтажный, прямоугольный, без всяких башенок, эркеров, мезонинов, или что еще там бывает. (Вполне возможно, конечно, что дом этот был сделан и отделан со вкусом, но у меня никакого вкуса в этом вопросе нет, так что подтвердить/опровергнуть этот факт не могу). Планировка его тоже была не самой запутанной – особенно для человека умеющего ходить сквозь стены. Так что неудивительно, что до Елены я добралась быстрее Андрея, степенно вышагивавшего по лестницам и коридорам.

И Елена была не одна. С большим удивлением я увидела ее в компании того самого наглого Маврина, которого только что ввел в дом Захаров. То есть, не совсем в компании, слово «компания» вроде как предполагает какое-то согласие, а его между ними не было. Они остервенело ругались.

– Вы забываетесь! – визжала Елена, топая ножкой. – Вы здесь всего лишь гость! Если в вас есть хотя бы капля достоинства, вы обязаны помогать хозяину дома в поисках пропавшего имущества!

– Я не обязан, – надменно бросал Маврин, развалившийся в грубой и вызывающей позе.

Я бы даже сказала чересчур грубой, тут он, пожалуй, даже перестарался – ноги его были расставлены так широко, что уже напоминали шпагат, а спина была согнута чуть ли не в кольцо.

– Тогда вы мерзавец! – воскликнула Елена, лицо которой исказила самая дикая злоба.

– Да пошла ты, – отчеканил Маврин.

И в этот прекрасный момент в кабинет вошел Андрей. Вошел – и застыл.

– Что вы сейчас сказали? – Спросил он Маврина с угрожающим нажимом на каждом слове .

– То вы не слышали, – произнес Маврин, буравя Елену взглядом. – Она меня оскорбляла. Она позвала меня, чтобы обругать. И я ее послал.

– Немедленно извинитесь!

– Извините, – произнес Маврин, в голосе которого, впрочем, слышалась скорее насмешка, чем раскаяние.

– Ступайте вон!

Маврин опустил взгляд, и, как будто, задумался. Он сидел так довольно долго, слишком долго, сидел до тех пор, пока не стало, наконец, понятно, что с его стороны это просто очередная издевка.

– Что ж, я пойду, – равнодушно произнес он, как раз в тот момент, когда Андрей открыл рот для очередного возмущенного окрика.

Маврин поднялся, криво улыбнулся – поочередно Елене и Андрею, – и вышел.

Я думала, Елена примется страстно благодарить Андрея, я бы поблагодарила, я, в такой ситуации, наверное, вообще бросилась бы к нему на шею, а если получилось, то и рыдала бы, а он бы меня утешал – прекрасное, романтическое начало великой любви.

Но голова Елены была устроена иначе. Она поджала губы. Она сказала:

– Спасибо, – и в сухом голосе ее не было никакой радости. – Знаете, я бы справилась и сама.

– Не сомневаюсь, – вежливо ответил Андрей. – Однако, опрашивать свидетелей не ваша работа.

Елена вспыхнула, на лице ее промелькнула горькая обида – но она быстро справилась с собой.

– По моей непосредственной работе мне как раз есть что вам сообщить.

– Слушаю вас, – сказал Андрей, садясь.

Елена, как бы в поисках поддержки взглянула на меня, и тоже села – Маврина она шпыняла в вертикальном положении, нависая над ним грозной жердью.

– Я изучила следы взлома на окне, – начала она, стараясь говорить сдержанно и сухо. – Сработано, конечно, хорошо. Преступники старались. Все в мелких царапинах, не слишком заметных, но они есть, причем, не только на внешней поверхности замка, но и внутри. Очень тщательная имитация взлома.

– Почему вы считаете, что это имитация? Почему вы думаете, что взлома не было? – спросил Андрей, и очень так заинтересованно спросил.

– Вот, смотрите, фотографии с места преступления, которые делала местная полиция, – продолжила Елена, заметно обрадованная такой реакцией Андрея. – Очень хорошие фотографии, информативные. Видите, здесь под окном следы на мокрой песчаной дорожке? Это следы преступника, они ведут от газона к дому. Не пройти по песку преступник не мог, дорожка окружает дом кольцом.