Марья поднялась, ожгла Виталия взглядом, таким типичным «не-подходи-ко-мне-иди-сюда», и вышла. Я, естественно, последовала за ней, инспектор – это же был Андрей, отчего бы не взглянуть на него лишний раз.

Андрей ждал Марью не один, тут же, в кабинете, была и Елена, сидевшая в чрезвычайно напряженной позе, и для нее я, конечно, была видимой – но особо реагировать на меня она не стала, у нее явно были дела важней.

– Марья Валерьевна, – Андрей сдержанно улыбнулся племяннице хозяина дома. – Насколько я знаю, именно вы обнаружили пропажу бриллиантов.

– Да, – ответила она, немножко смущаясь, немножко нервничая, и одновременно заглядывая Андрею в глаза.

– И вы… Э-э-э… – он стал перебирать бумаги.

– Расскажите, что конкретно произошло, – жестко произнесла Елена.

– Утром я поднялась в свой кабинет, я помогаю дяде в систематизации его коллекций, у него их несколько…

– Что именно произошло? – повторила Елена.

– Я услышала, как хлопнула створка окна, – торопливо сказала Марья. – Это меня очень удивило, в этой части дома спален нет, и все окна обязательно запираются. Я пошла проверить, в первую очередь, я хотела проверить кабинет дяди, потому что там хранится самое ценное. Но ключей у меня нет, поэтому я спустилась в комнату дяди, мы вчера вернулись с охоты очень поздно, под утро, поэтому дядя еще спал, но тетя отдала мне ключи от кабинета. Я поднялась, открыла кабинет, и увидела, что окно приотворено. Сначала, я подумала, что его просто забыли закрыть, но витрина была открыта тоже, так что… Я много раз говорила, что неразумно хранить бриллианты просто под стеклом, – произнесла Марья, понижая голос. – Надо было дяде держать их в сейфе.

– Хорошо, – деловито произнесла Елена. – Спасибо вам, можете идти.

Марья поколебавшись, поднялась и послав Андрею неуверенную улыбку, вышла.

– Так что, Елена Александровна? – спросил Андрей, – Вы услышали то, что хотели?

– Да, – Елена приосанилась. – Я услышала все, что мне нужно. Я знаю, кто совершил это ограбление.

– Правда? – Произнес Андрей недоверчиво.

Елена очень хотела произвести на Андрея впечатление – это бросалось в глаза. Во внешность свою она не верила, и поэтому хотела поразить его профессионализмом, на это было рассчитано все – и синий костюм не по погоде, и лицо, старательно изображавшее «морду кирпичом», и это вот внезапное заявление.

– Да. Я знаю. Это Марья Захарова.

Она хотела поразить – и поразила. Андрей сверкнул взором, поднялся и зашагал к двери. Правда, он тут же вернулся (наверное, успел сосчитать до десяти) – но отнюдь не для того, чтобы пасть на колени, и восхититься умом Елены.

– Мне рекомендовали вас как очень перспективного специалиста… – начал он, и голос его был полон сдержанной угрозы. – И я не могу сомневаться в рекомендациях данных мне…

– У меня есть доказательства! – взвизгнула Елена, но Андрей ее не слушал.

– …Рекомендациях данных мне ректором университета, но я никак не могу понять…

– Я утверждаю не голословно, выслушайте!

– Я не могу понять ваше поведение.

– Просто выслушайте меня, – произнесла несчастная Елена, чуть не плача.

– Я выслушаю вас позже. И, надеюсь, это будет информация, касающаяся вашей непосредственной работы. Не забывайте, что вы прибыли сюда в качестве криминалиста. Определять, кто украл бриллианты – это моя задача.

Он снова двинулся к двери, и на этот раз действительно из нее вышел.

– Что я не так сказала? – Елена подняла ко мне заплаканное лицо.

Я принялась ее утешать, произнося какие-то общие фразы, что не все еще потеряно и тд. Но как оказалось, сочувствие требовалось не только ей, но и мне, потому что через полчаса Андрей вернулся, и ледяным тоном осведомился у Елены:

– А где ваша помощница, госпожа Старжинская, специалист по допросам? Я хотел узнать, каких успехов она добилась.

А ведь госпожа Старжинская, специалист по допросам – это была я!

– Выяснили что-нибудь, Элеонора Сергеевна?

Солнце заливало лужайку ярким светом, Андрей стоял передо мной, совершенно сногсшибательный в своем строгом костюме, и хмурил бровь.

– Андрей Германович, такая прекрасная погода, а вы все о делах, – сказала я.

Бывают такие мужчины: вы подходите к ним с каким-то рабочим вопросом, составить, например, ведомости на подотчетных лиц, – а он не готов обсуждать с вами дела, он пускает слюни, кокетничает и смотрит масляными глазами. Поначалу это лестно, но когда с такой реакцией сталкиваешься изо дня в день, начинает бесить. И тут, – на тебе! – оказывается, и я способна вести себя так же. Он мне о работе, я ему про то, какое он солнышко. Но, даже проведя эту аналогию, поделать что-то с собой я не могла. Андрей был такой классный! Видеть невероятно красивого мужчину, не надменного при этом, не «я-звезда-налетайте-девки», а такого серьезного, спокойного, мужественного, и не опьянеть от этого зрелища было мне, лично, не по силам. Кроме того я никогда не понимала смущающихся девушек – ведь с мужчинами так просто!

Но Андрей свободы моего общения не оценил. Он моргнул. Один раз, другой. Он отвел взгляд, он был весь в сдержанном гневе – он был потрясающий.

– Простите, – произнес он, сверкая глазами. – Вы сюда приехали работать?

– Да, конечно работать, – сказала я, но не потому, что в данный момент собиралась ретиво искать бриллианты, просто красавец мой был недоволен, и мне надо было его успокоить.

– Тогда, может, займетесь своими непосредственными обязанностями?

– Да, – улыбнулась я ему. – Куда надо идти?

И мы пошли к охранникам.

– Стойте! – сказала я на подходе к длинному строению, видимо бывшему чем-то вроде казармы для этих двадцати охраняющих человек. – Стойте, внутрь я не пойду.

– От чего не пойдете? – спросил Андрей, а на лице его было написано «так я и знал».

– Не пойду, мне там будет неудобно.

Я там исчезну, и будут долгие разбирательства почему и как – а мне оно надо?

– Вы, пожалуйста, позовите их всех сюда, – предложила я Андрею.

– Всех? – удивился он. – Всех сразу?

– Да.

Нет, я конечно, прекрасно представляла себе, как проходят допросы, детективы и разного рода полицейские боевики мы все смотрим. Напряженный тет-а-тет неподкупного (или наоборот, подленького, все зависит от того, за кого должен болеть зритель) полицейского и хмурого подозреваемого, а за зеркалом, которое с другой стороны прозрачное стекло, стоят какие-то аналитики, высокие начальники или еще какая-то такая шушера. Все в серо-синих тонах.

Но у меня не было никакого желания опрашивать таким образом двадцать человек, тем более, что Елена преступника уже и так назвала – а я, в отличии от Андрея, ей, почему-то верила. Так зачем напрягаться?

– Ведите их сюда, – отдала я указание Андрею. – Пожалуйста. – Добавила я, улыбнувшись.

Андрей нахмурился, но стерпел и пошел. Через минуту он вернулся в сопровождении целой толпы молодцеватых парней, и я сразу почувствовала себя как дома, я вновь почувствовала себя собой, потому что парни улыбались мне, кто просто дружелюбно, кто с оттенком « вау, да тут красавица», но в любом случае, я всем им я явно понравилась.

– Ребята! – я захлопала в ладоши. – Ребята, у меня к вам разговор.

Ребята перестали болтать и пересмеиваться и расслабленно воззрились на меня.

– Тут такое дело, вы все, наверное, в курсе, что вашего хозяина ограбили?

– Ну… Конечно. Да. – Ответил парень, стоявший ко мне ближе всех, и другие поддержали его кивками.

– Проблема в том, что никто посторонний на территорию поместья не проникал, поэтому в краже подозревают вас.

И дружелюбия как не бывало. Парни напряглись, Андрей застыл, переводя пристальный взгляд с одного лица на другое, тот охранник, что отвечал мне, бывший, видимо, лидером этой оравы, нервно оглянулся на своих товарищей.

– И зачем вы нам это говорите? – спросил он.

– Я просто хочу спросить видели ли вы что-то подозрительное.