Он снял лук и колчан и положил их на землю. Они не понадобятся ему в этой миссии, и они просто встанут у него на пути. Точно так же он отстегнул от пояса меч в ножнах. У него остались саксонский нож и метательный нож, которые были достаточным оружием.

- Хочешь,я ослаблю подпругу у Блейза? - спросил Гораций, и Гилан ответил без колебаний.

- Нет, оставь все как есть. И Кикер тоже. Если что-то пойдет не так, нам лучше поскорее убраться отсюда.

Гораций посмотрел на него с некоторым интересом. Он знал репутацию молодого Рейнджера как одного из лучших невидимых движителей в Корпусе Рейнджеров – возможно, самого лучшего. Поговаривали, что Гилан мог подойти на расстояние нескольких метров к бодрствующему часовому, украсть у него пояс и башмаки и оставить человека гадать, почему у него спадают штаны и мерзнут ноги. Гораций понимал, что это преувеличение, но не слишком.

- Вы ожидаете, что что-то пойдет не так? - спросил он. Гилан серьезно посмотрел на него и положил руку ему на плечо.

- Всегда жди, что что-то пойдет не так, - сказал он ему. - Поверь мне, если ты ошибаешься, ты не разочарован. Если ты прав, то готов к этому.

Иногда мне казалось странным давать подобные советы тому, кто был рыцарем и считался прекрасным фехтовальщиком. Но Гилан должен был заставить себя вспомнить, что Гораций всего лишь молод, каким бы образованным он ни был.

-Увидимся через пару часов, - сказал он и растворился в темноте.

***

Гилан быстро и бесшумно двигался по неровной земле. Добравшись до гребня первого хребта, отделявшего его от лагеря Туалаги, он оглянулся на высокую фигуру и двух лошадей, ожидавших его. Затем он спрыгнул на землю и бесшумно перекатился через гребень в темную область под ним, избегая попадаться на глаза любому возможному наблюдателю. Единственное, что мог бы увидеть такой человек, - это низкий, неопределенный силуэт, который на мгновение нарушил линию горизонта, прежде чем исчезнуть.

Оказавшись в безопасности под самой грядой, Гилан поднялся на ноги и направился к кострам.

Тот факт, что у него был такой четкий проводник, был потенциальной опасностью, он знал. Было бы слишком легко просто продолжать двигаться к свету костров, который теперь становился все более и более заметным за горизонтом, не заботясь о том, чтобы его самого не заметили. Чрезмерная самоуверенность, как все они заметили, была опасной вещью. Поэтому он шел так, словно где-то поблизости стояли два десятка часовых, насторожившихся и предупрежденных, что кто-то может попытаться проскользнуть мимо них.

На это ушло больше времени. Но он знал, что в конце концов это может спасти ему жизнь.

***

Час спустя он добрался до лагеря Туалаги. Как и прежде, он опустился на землю перед гребнем последнего гребня и медленно двинулся вперед, капюшон его плаща поднялся, чтобы скрыть белый овал его лица.

Когда его глаза поднялись над линией хребта, он тихо присвистнул. Лагерь оказался гораздо больше, чем он ожидал. Они следовали за отрядом примерно из восьмидесяти человек. В этом лагере было, должно быть, больше двухсот человек, а костров вдвое больше, чем он ожидал, – еще одна причина, по которой свет костра был так очевиден.

"Либо они присоединились к основной группе, - подумал он, - либо встретились с другой.

Он понял, что на самом деле это не имеет значения. Дело в том, что людей было почти в четыре раза больше, чем у них. Это означало, что о прямой атаке практически не могло быть и речи.

Пока он переваривал этот факт, его глаза обшаривали лагерь в поисках каких-либо признаков Эрака. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти его. Дородная фигура Оберьярла выделялась среди невысокого телосложения пустынных кочевников. Как и следовало ожидать, он находился практически в центре лагеря, куда потенциальному спасателю было труднее всего добраться. Туалаги оставили пленника на открытом воздухе, а сами провели ночь в маленьких низких палатках, похожих на те, что использовали войска арриди Селетена. Эраку пришлось устроиться поудобнее на холодном ночном воздухе, укрывшись лишь одеялом. Пока Гилан наблюдал, большой скандиец снова устроился на каменистой земле, и цепи, удерживающие его, стали более очевидными. Гилан нахмурился, пытаясь разглядеть, к чему привязан Эрак, потом понял, что он прикован не к одному, а к двум верблюдам, лежащим неподалеку. Он разочарованно покачал головой. Даже после недолгого пребывания в Арриде он узнал, какими упрямыми могут быть горбатые твари. Приковав Эрака цепью между двумя из них, он практически не сможет сбежать. А вспыльчивые животные будут шумно предупреждать, если кто-нибудь попытается потревожить его цепи.

"Значит, никакого прямого нападения и никакой возможности подкрасться и освободить его", - подумал Гилан. С каждой минутой это становилось все сложнее.

Он понятия не имел, что его насторожило при этом легком движении. Он скорее почувствовал это, чем увидел – краем глаза. Что-то или кто-то двигался по длинному гребню, который он занимал. Но кто бы или что бы это ни было, оно находилось в четырехстах или пятистах метрах слева от его позиции, там, где гребень изгибался вправо. Теперь он смотрел прямо на это место и ничего не видел в неверном ночном свете. Затем он посмотрел в сторону, чтобы боковым зрением увидеть, есть ли там что-нибудь. Это был старый трюк, чтобы видеть движение в темноте. Периферическое зрение было более надежным.

Теперь он был в этом уверен. Что-то шевельнулось. Движение было резким, и это его насторожило. Маленькая фигурка скользнула назад, ниже уровня гребня. Он снова посмотрел прямо на это место, но там ничего не было видно. Часовой? Он так не думал. У часового не было причин вести себя так тайно. И не было никаких признаков других часовых так далеко от периметра. Это было первое, что проверил Гилан, когда приблизился. Не было никакого смысла ставить часового там, где он видел движение. Может быть, это было маленькое ночное животное? Это было возможно, но он сомневался в этом. Рейнджеров учили прислушиваться к своим инстинктам.

Гилан сказал ему, что кто-то еще наблюдал за лагерем Туалаги.

Глава 31

Уилл почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. - Ваша лошадь? - спросил он чуть более пронзительным голосом, чем намеревался. - О чем ты говоришь? Ты же знаешь, что он мой.

Сьелема хмуро смотрела на мужа. Но Асейх сделал беспомощный жест обеими руками. Он был не в восторге от сложившейся ситуации, но ничего не мог с этим поделать.

-Он был твоим,- признался он. - Но теперь он наш. Именно так мы и поступаем.

-Ты крадешь лошадей? Уилл обвинил его, и он увидел, как смущение на лице собеседника сменилось гневом.

-Я проигнорирую это оскорбление, потому что ты не знаешь, как мы поступаем в пустыне, - сказал он. - Не совершай ошибку, повторяя это, - Сьелема

шагнула к мужу. -Конечно, Умар, ты мог бы сделать исключение... - начала она, но Умар остановил ее, подняв руку. Он снова повернулся к Уиллу, видя, как гнев кипит в каждом дюйме его хрупкого тела.

-Не мне делать это исключение, - он повернулся к Уиллу и продолжил. - Ты должен понять наши обычаи. Ты ведь изначально владел этой лошадью. Никто этого не оспаривает.

-Как ты могла?- спросил Уилл. - На седле лежал запасной футляр со стрелами, точно такими же, - Он указал на стрелу, пронзившую песчаную кобру, все еще лежавшую на земле у их ног. Это был расчетливый ход. Он хотел напомнить Умару, что Уилл только что спас жизнь его внуку.

- Да. Мы согласны. И когда мы тебя нашли, стало ясно, что лошадь тебя знает. Но это к делу не относится. Должно быть, вы позволили ему сбежать.

Это заявление застало Уилла врасплох. Он все еще винил себя за то, что отпустил уздечку Тага во время шторма. - Ну да... в каком-то смысле, наверное. Но была буря, и я не мог...