Ронин, остававшийся доселе в молчаливой неподвижности, тоже фыркнул. Коротко и ясно. Ну да, знаю, время поджимает, что тут скажешь.

– Согласен! – коротко рубанул я, разом отрезая все пути к отступлению.

– Славно. Ах, как славно, – умиротворенно заурчал сифейри. – А день сегодня не так и плох, как я было уже подумал.

– Какая же здесь ночь, если это – день? – искренне удивился я.

– Скоро узнаете, мой любопытный мастер, – игриво прошелестел сифейри. – Вы все очень скоро узнаете. Кстати, наше состязание – только наше и ничье больше. Лунный Охотник должен уйти.

– Почему?

– Ну, хотя бы потому, что вас сюда привели, а он приходит всегда сам. А впрочем, зачем нужны объяснения? – Сифейри закрыл глаза, словно устал от долгого разговора. – Мой мир – мои правила.

На такой вариант мы с Ронином не рассчитывали. Ну да на то она и Тень, чтобы не дремали желающие поживиться в ней.

«Без молка будет опасно, – сказал я себе. – А сифейри не прост. Совсем не прост. Это ловушка. Он знает, и мы знаем, что он знает, что мы знаем. А раз так, то, видимо, есть тут что-то еще. Что-то, чего мы не учли. Но, похоже, уже поздно об этом думать».

Мне пришлось кивнуть Ронину, повернуться к сифейри, простодушно глядя в его глаза-блюдца, и кротко согласиться:

– Твой мир – твои правила.

Вот так я и остался наедине с сифейри на краю обрыва.

Дверь моего нового кабинета была открыта. После того как я согласился работать на «Проект-2050», для меня он (кабинет) чудесным образом нашелся прямо рядом с ректорским. Для нашего университета, где я обычный преподаватель философии, это, скажу вам, просто невероятное чудо.

Иногда задумываюсь (в минуты странные): а был ли у меня выбор? Наверное, да. Но что именно повлияло на мое решение поработать на Институт Коллуэя, мне самому было не вполне понятно.

Как бы то ни было, я четко осознавал одну вещь: все события последнего времени каким-то образом взаимосвязаны. И возможность разгадать эту связь выглядела для меня как вызов. Самонадеянность – тот еще крючок, которым нас ловко поддевают за жабры.

Голос ректора, как всегда, неприлично громкий и бесцеремонный, раздавался из моего кабинета. Ну конечно!

Я осторожно заглянул. Олег Петрович, стоя в своей излюбленной позе вещателя вечных истин, рассказывал что-то моей ассистентке. Не поверите, но ее зовут Тайна. Тайна Халилова – вот так.

Роскошные, лучше сказать – умопомрачительные черные волосы. Темно-карие, почти черные миндалевидные глаза. Идеальной дугой тонкие черные брови. Длиннющие, наверное, в два сантиметра, ресницы. Восточный тип лица. Прямой тонкий нос. Выдающийся бюст и совершенная фигура. Этакая Клеопатра. А еще невероятная, невозможная улыбка. Одновременно дерзкая и неуверенная. Открытая и загадочная. Улыбка на миллион.

Тайна появилась сразу же, как только я принял предложение Коллуэя о сотрудничестве. Ильяс Раилевич собственной персоной прилетел, чтобы представить ее мне. Где таких девушек делают, мне неизвестно. Но, наверное, не на Земле. Впрочем, несмотря на внешность, Тайна оказалась толковым ассистентом, но это стало ясно значительно позже. А сначала был шок.

Ну, во-первых, у меня никогда в жизни не было никаких помощников. Во-вторых, просто так подобных людей не присылают. В-третьих, что такая девушка может знать о философии? В-четвертых, а как мне быть теперь, ведь это настоящая бомба! В-пятых, кто сможет себе позволить подобные расходы? За университетскую зарплату такие девушки точно не работают. Ну и далее по списку…

Потом, когда первый испуг прошел, я начал думать более рационально. Не то чтобы я был уверен, что за всем этим стоят домейны. Но выяснить, кто именно, стало еще более важным делом.

– Па-а-азвольте поинтересоваться вашей зарплатой, – донеслось из-за двери.

Ясно. Старая песня. Бывают люди, которых больше всего в жизни интересуют чужие деньги. Наш ректор – из таких.

– Это конфиденциальная информация. Правила нашего Института нам не позволяют разглашать подобные вещи.

– Нет, ну намекнуть-то можно, – не сдавался тот.

Пришлось вмешаться, а то это могло тянуться до бесконечности.

– Олег Петрович, приветствую, – бодро поздоровался я, появляясь на авансцене.

– А вот и наш кормилец, – бархатным голосом вскричал ректор. – Ждем-с с нетерпением.

В последние несколько месяцев он обращался ко мне исключительно так. И еще подмигивал при этом. Чума дело…

– Что случилось? – по-деловому вопросил я с милой улыбкой.

– Да вот хотел переманить красавицу, – не моргнув на этот раз и глазом заявил тот. – Что-то, вижу, у меня секретарь не справляется. Забывает все. И кофе какой-то невкусный.

– Да как же вы у кормильца-то дорогое забираете? – решил тонко пошутить я. Но ректор не понял. Когда ему надо, он вообще ничего не понимает.

– Но ведь она же и на двоих поработать может. Кабинеты у нас теперь рядом, – ответил ректор. Видимо, готов был к вопросу.

– Боюсь, у нее хватает работы. На ней вся коммуникация с Институтом в Париже. А также Ильяс Раилевич. Вы ведь не хотите, чтобы наша работа по проекту пострадала? При том финансировании, что мы имеем сейчас, это было бы в высшей степени неразумно, не так ли?

Я знал ректора. И все его слабые места. Поэтому ничуть не удивился его реакции. Легкая тень набежала на его лицо. Видимо, мысль о такой возможности повернула ход его намерений кардинально. Он несколько насупился. Потом помялся, как будто не решался что-то сказать, и вышел из кабинета. Тайна, закрыв лицо ладошками, беззвучно хохотала.

– Привет, что у нас нового? – тоже смеясь, спросил я у нее.

– Актер набирается опыта, – все еще находясь на веселой ноте, ответила она. – Сегодня начал с комплиментов.

– Ого, это действительно что-то новое, – сказал я. А потом уже более серьезно: – А по делу?

– А по делу, босс, – так же серьезно сказала Тайна, – мы через две недели летим в Париж с нашим первым отчетом о проделанной работе.

– Ильяс Раилевич?

– Нет. Только мы. Бывали в Париже?

– Был один раз. Не могу сказать, чтобы сильно понравилось.

– Значит, компания была не та. Париж надо уметь видеть и чувствовать. Но теперь, босс, – тут она хитро так прищурилась, – у вас появился-таки шанс сделать все правильно. Главное – слушать своего ассистента. Плохого не посоветую. Уже забронировала билеты и отель, так что можете готовиться к суперпутешествию.

– Мгм, – булькнул я.

– Ах, Париж! Это же так романтично, – потянулась Тайна всем своим роскошным телом вверх, подняв руки.

Я старался на нее не смотреть. Нарочно она так делала или нет, мне неизвестно, но вид ее роскошного бюста не мог оставить равнодушным и папу римского. В первые недели, как только она появилась, я исподволь все время ждал от нее какого-то подвоха.

«Эта штучка, – говорил я себе, – еще себя покажет». И поэтому настороженно воспринимал все, что она говорит и делает. Особенно боялся, что она применит ко мне свои женские чары. Я ждал лобовой атаки на мои гормоны и рецепторы. Уж не знаю, почему. Рефлекс, однако.

Но ничего подобного не случилось. Девушка была мила, предупредительна, незаменима в работе, скромна и невероятно сексуальна. Отлично это знала, но никак не пользовалась этим оружием. Я был сух, даже черств, педантичен – что мне несвойственно – и старался поменьше на нее смотреть. Прошла неделя, и я стал понемногу расслабляться. Никакого воздействия – подобно случаю с Элоиз – и близко не было. Девушка просто работала. Не знаю, сколько ей платит Ильяс Раилевич, но такое ответственное отношение к делу сейчас редко встретишь. Постепенно настороженность ушла, и появился интерес. Простое человеческое любопытство. Кто она, откуда родом, почему и как оказалась в деле.

Тайна ничего не скрывала. По крайней мере, так мне показалось. Спокойно отвечала на все мои вопросы, и через пару недель у нас установилось определенное взаимопонимание.